Николай Корженевский
Первая мысль, которая приходит в голову при взгляде на список такая: с одной стороны США оставляют за собой пространство, куда они могли бы еще дальше двигаться и формально ужесточать санкции. С другой - очень показателен выбор в этом списке между Алексеем Миллером и Игорем Сечиным. По всей видимости, есть какое-то внутреннее понимание у соответствующих органов США, что Игорь Иванович ближе к Владимиру Владимировичу, чем глава «Газпрома».
Санкции введены не самые жесткие. Для лиц и компаний, которые попали в этот список, времена, конечно, усложнятся, но с точки зрения взаимодействия российской экономики с внешним миром мало что меняется. Технологическое сотрудничество у нас было и так крайне ограниченным, особенно со стороны США, скорее это будут какие-то точечные отмены проектов и точечные разрывы контрактов, а не системные структурные изменения в российской экономике.
Самое страшное, что могло бы быть - это санкции в отношении финансового сектора. Не исключаю, что они еще последуют, но в это раз ничего такого жесткого принято не было.
В этот раз удар снова пришелся на конкретные структуры, а не системно на финансовый сектор, т.е., например, по транзакциям российских резидентов с нерезидентами России и так далее. Это очень избирательная политическая игра, о чем собственно и говорилось, но не было понятно, как она будет вестись. Теперь по этим очертаниям видно, что опасаться резкого ухудшения состояния российской экономики вследствие санкций или еще каких-то системных последствий из-за эскалации напряженности в отношении США и России пока не следует. Пока. К тому же санкции затрагивают бизнес, который в основном работал внутри России и будет ориентироваться на внутренний рынок и дальше.
Что касается Игоря Сечина и «Роснефти», то надо понимать, что у корпорации очень много иностранных партнеров и интересов. И риск того, что эти проекты пострадают – минимален, потому что в списке есть собственно разделение на конкретных лиц и конкретные компании. После того, как конкретные лица попали в список, они не могут посещать территорию соединенных штатов и стран, близких США, их активы, доступные США, замораживаются. А компании – это отдельная история, и «Роснефть» в этот список копаний не попала
«Роснефть» не является активом Игоря Сечина, он не владеет даже блокирующим пакетом, уж не говоря о контрольном. Поэтому компания в данном случае - это автономное от Сечина образование, она будет спокойно дальше работать с иностранными партнерами. Может быть, в каких-то единичных случаях иностранные партнеры российских компаний, в которых есть лица, попавшие в санкционный список, будут обращаться за разъяснением к Минфину или другим контролирующим органам США, но в целом сейчас однозначно никакой остановки не произойдет.
Читайте также: Минфин США: Сечин попал под санкции как официальное лицо
Олег Буклемишев
Не важно, кто попал в этот список, а кто нет, США продолжают долбить в ту же самую точку. Санкции вводятся не в качестве наказания а в качестве дополнительного сигнала с неким стимулом для изменения политики России. Точечность попадания этих санкций как раз и должна влиять на корректировку политического курса. Пока США в этом успеха не добились, но сам невысокий темп наращивания круга охваченных санкциями лиц и их вовлеченности в те или иные операции, скорее обращен в будущее, нежели говорит о том, что в этой точке все остановится.
Тут фигурирует принцип «угроза страшнее исполнения». Не особенно важно, кто попал в этот список, а кто нет. Попали одни, могли бы попасть кто-то другой, какой роли в данном случае это не играет. США последовательны, поскольку пробуют влиять на различных лиц, которые, по их мнению, причастны к принятию решений в России, и американские власти хотят, чтобы эти решения принимались каким-то другим образом. Вот и все.
Что касается Игоря Сечина, но вряд ли ему лично будет больно от этих санкций. Но если первое лицо корпорации подпадет под некие санкции, то корпорация становится вполне и вполне уязвимой, что, например, Геннадий Тимченко с его предприятиями уже почувствовал. Поэтому, не исключено, что это удар не лично по Сечину, а не неким интересам компании «Роснефти».
Чем это может обернуться для «Ронефти»? Когда компания ищет возможности привлечения средств на финансовых ранках, выходит туда с проектом эмиссии, она должна в документах прописать все существующие для нее риски. И в этих рисках должно быть включено, что помимо всего прочего глава этой компании включен в такой-то санкционный список. Для любого финансиста или инвестора – это риск, тут у американского правительства никакого влияния нет, не им решать, кому инвесторы будут давать деньги, а кому нет. Но когда этот финансист видит в эмиссионных документах такой риск, но конечно такие бумаги не подпишет. Или попросит такую компенсацию, что мало не покажется.
Что касается фигурирующих в списке компаний, то подозреваю, что часть из них могла попасть в него за свою активность в Крыму.