К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.

Владелец Moscow Raceway — о своих землях, дешевых дорогах и авариях на трассе

Владелец Moscow Raceway — о своих землях, дешевых дорогах и авариях на трассе
Крупнейший землевладелец Подмосковья и участник рейтинга богатейших Рустем Терегулов рассказал Forbes, на чьи деньги он строил «формульную» трассу и как хочет распорядиться своей земельной империей

Месяц назад с серии Renault открылась первая в России гоночная трасса международного масштаба. Ее построил на свои деньги крупнейший собственник земель в Подмосковье Рустем Терегулов (№142 в списке богатейших бизнесменов России  2012). В интервью Forbes он рассказал, что хочет получить от строительства трассы и насколько окупаемы в России объекты такого масштаба.

 Трасса Moscow Raceway открылась громко: на соревнования серии Renault приехало за 2 дня около 80 000 человек, хотя до Москвы отсюда 77 км. Почему именно этими соревнованиями вы решили открыться? Так совпало?

— Мы вели переговоры со многими сериями. С Renault переговоры первыми закончились. И они были инициаторами того, чтобы их событие совпало с открытием, а не просто мероприятием на треке. Для принятия решения был важен еще тот момент, что у Renault на гонках бесплатный вход для зрителей — политика у них такая.

 

 А кто отвечал за рекламную компанию?

— За всё платила Renault. Мы вкладывались, конечно, в проведение мероприятия. Наши доходы примерно совпали с расходами, что хорошо для церемонии открытия. У нас были дополнительные расходы на организацию VIP-зоны и всего-всего, что связано именно с открытием, а не с соревнованием. А расходы на соревнование мы смогли покрыть за счет Renault и других доходов.

 

 Строительство трассы было вашей мечтой как человека, увлекающегося гонками, или это бизнес-проект?

— Есть четыре причины примерно одинакового значения. Нам действительно было интересно создать такой проект — мне и членам моей команды на тот момент. С нами был гонщик – Дмитрий Королев, с ним я начинал свою спортивную карьеру. Мы, конечно, не планировали таких больших инвестиций, хотели ограничиться $30 млн.

 Но все то, что было в России, было настолько печально, что даже…

 

— В России не было ничего. Мы катались на части стадиона им. Кирова в Питере, на Ходынском поле, но это старый аэродром, не приспособленный для гонок. Потом мы ездили в Тольятти, там была прекрасная трасса, но на городских дорогах. Всё, больше не было ничего. Эти три стадиона, три временные трассы исчезли в 2003–2004 годах, насколько  я помню. Я уехал гоняться в Европу. Российский автоспорт, по крайней мере кольцевой, можно сказать, умер на тот момент. Поэтому просто хотелось создать достойный спортивный объект. Вторая причина строительства, несмотря на малую рентабельность проекта, всё равно инвестиционная: мы рассчитываем, что 2-4% годовых на вложенные средства мы будем получать.

 Получается какой же срок окупаемости?

— Срок окупаемости — 30-50 лет.

 То есть вообще это не бизнес-проект получается.

— Нет, конечно это не обычный бизнес-проект. Основные деньги мы зарабатываем на других проектах. Третья причина — возможность автоспортом заниматься в своей стране со своими друзьями и со своими детьми. Четвертая причина — это повышение стоимости активов, которые есть в Волоколамском районе.

 

 Всех, которые у вас в собственности? Там же десятки тысяч гектаров.

— Я имею в виду трассу. Вокруг нее есть около 100 га, которые можно будет продать. Но мы с этим не спешим, потому что часть этих земель мы использовали бы сами для строительства инфраструктуры, которую мы планируем создавать в течение ближайших нескольких лет.

 Когда вы планировали, в бизнес-плане наверняка вы заказывали исследование, как та же формула может повысить стоимость ваших активов. И можно тогда ее заложить в окупаемость.

— Нет, мы не заказывали исследование, потому что я считаю, что нет достаточно точных данных и нет смысла в расчетах, когда погрешность сравнима с результатом. Я не видел необходимости заниматься какими-то исследованиями, потому что не верил, что эти исследования как-то будут отражать реальную картину. Мы считали, сколько потратим, и эти подсчеты были под жестким контролем. То, что мы сейчас уже потратили и точно потратим в ближайшее время, не намного превышает то,  что мы планировали. В рамках такого проекта 20% — это небольшое отклонение от первоначального бюджета. А доходную часть мы не могли посчитать, мы ее безусловно оценивали, но на уровне ощущений и ожиданий, не более того. Сейчас началась  эксплуатация трека, и можно уже какие-то расчеты производить.

 

 Частное строительство спортивных объектов у нас очень редко встречается, не то что гоночных трасс, вообще, в принципе в основном это делает государство. Как отличается европейский опыт и наш? С чем вы столкнулись, что вас удивило, на что вы не рассчитывали?

— Удивило в строительстве? В первую очередь меня удивило, что в России есть такие строительные компании, качество работы  которых на уровне европейского. Я говорю о наших подрядчиках — подрядчике по дорожному строительству — русско-германском совместном предприятии «Автобан» — и подрядчике по строительству зданий и сооружений — компании «Стройтех-5», входящей в группу компаний «Стройтех». Я действительно был удивлен тем, что на российском рынке такие компании существуют. Также приятно было отметить работу других компаний, которые участвовали в строительстве в качестве субподрядчиков.

 Они не завышали смету на строительство? У нас вот вечный вопрос, что наши дороги стоят каким-то образом невероятных денег даже по сравнению с Финляндией.

— Мы не давали возможность им этого делать. Чтобы дороги не стоили очень дорого нужно готовить достаточно качественную проектную документацию. И следить за тем, чтобы условия контракта не менялись в течение производства работ. Сложного в этом ничего нет, просто этим надо заниматься на ежедневной основе.

 

 Ну вот квадратный метр вашей трассы стоит столько же или дешевле того же квадратного метра на строительстве любой дороги по России, например Третьего кольца?

— Квадратный метр трассы и само полотно — не основные расходы. Расходы на строительство именно полотна не являются настолько существенными.

 А что самое основное?

— Основное — подземные коммуникации и стоимость инертных материалов, грунта. Мы уложили в основание трека 1 млн куб. м песка. Трасса — это ведь не только дорога, мы готовили всю площадку. Поднимали участок полностью, потому что дорога и придорожное полотно — зоны вылета — должны быть на одном уровне. Это особенность трека и не совсем правильно относить эти расходы именно на квадратный метр дорожного полотна. Мы считаем, что, если бы мы строили дорогу, а также здания и сооружения сейчас, объект бы обошелся минимум в 1,5 раза дороже, из-за того что стоимость основных материалов поднялась с 2010 года примерно в два раза. Песок, например, в два раза подорожал.

 

 То есть трасса для «Формулы-1», которая будет в Сочи, будет минимум в два раза дороже?

— Мне трудно говорить об этом, потому что я не видел, что там и в каком состоянии территория, сколько работ предстоит сделать. Я знаю, что используется уже существующая площадка — дороги и основания дорог, которые либо есть, либо появятся к Олимпиаде.

 А вот когда вы узнали, что принято решение провести «Формулу-1» в Сочи, а не на вашем треке, насколько это было для вас болезненным?

— Мы строили объект не для того, чтобы проводить «Формулу-1». «Формула-1» для нас одно из многих соревнований, которое мы могли бы принять.

 

 Ну это вы сейчас так говорите. Наверняка всё-таки, когда вы решили, что трасса будет международного класса, вы рассчитывали и на «Формулу».

— Да, но здесь очень много интересных международных соревнований кроме «Формулы-1». Я лично не считаю «Формулу-1» самым интересным спортивным состязанием. Вот я уже говорил, что даже WTCC (World Touring Car Championship) и DTM (Deutsche Tourenwagen Masters) по зрелищности лучше, чем «Формула-1», потому что, прежде всего, это кузовные гонки, где более зрелищная борьба и где более активно происходит всевозможный контакт, он используется достаточно часто при обгоне. В кузовных гонках мы видим много обгонов, при которых в один поворот заходят три машины одновременно, иногда даже в контакте  они и выходят из этого поворота, часто машины едут параллельно несколько поворотов, и это невозможно увидеть ни  в «Формуле-1», ни в какой-то другой формуле. И я считаю, что есть другие мероприятия, которые по зрелищности  могут заменить «Формулу-1».

— Но зарабатывают ли на «Формуле-1» инвесторы, то есть владельцы площадок?

— Проведение «Формулы-1» связано с очень большими расходами по приведению площадки в соответствие. Например, мы должны будем принять 100 000 человек. Мы должны запарковать гораздо большее количество автомобилей…

 

 Уже 80 000 приняли.

— 80 000 у нас было за 2 дня. А там мы должны рассчитывать на 100 000 в один день. Чтобы подготовиться к этому мероприятию, нужны достаточно большие инвестиции. Основная сложность в том, что за проведение этапов «Формулы-1» кто-то должен платить и сумма этого платежа порядка $50 млн. Это имеет смысл только для государства либо для субъектов государства — Московской области, Москвы, Краснодарского края. Поэтому решение о проведении этого мероприятия принимается на уровне руководства страны, никак не ниже руководства субъекта федерации при согласовании с руководством страны.

 А вы с самого начала покупали участок под строительство этого объекта или это был просто один из участков принадлежащей вам территории в 40 000 га, который вы решили использовать под трассу?

— Участок был куплен специально для этого. Не только участок, это был колхоз, он уже находился в частных руках. Большую роль в переговорах с предыдущими собственниками сыграл глава района, он в тот момент уже понял, что этот проект будет гораздо интереснее, чем любой другой, как, например, строительство коттеджного поселка, который планировал возвести на этом участке предыдущий собственник.

 

 Какая роль главы района в данном случае? Уговаривал правительство Московской области или помогал выводить землю под строительство?

— Я не знаю, как он их убеждал, но в результате его вмешательства цена снизилась значительно.

 И сколько, если не секрет?

— Ну, сумма была незначительная по нынешним меркам.

 

 По нынешним меркам все суммы незначительные.

— Это был конец 2003 года. В начале 2005 года мы приступили к проектированию, а до этого мы в достаточно короткий срок перевели паи в земельные участки. Чуть больше года заняла вся эта работа, хотя обычно она занимает от трех лет.  Кадастрирование, определение границ, изменении категории участка — это большая работа. Из 2000 га с/х угодий в земли поселений мы перевели 263 га, на 100 га из которых непосредственно располагаются гоночный трек и парковки. Остальные 160 га находятся рядом и будут частично использованы для создания инфраструктуры, а частично проданы.

 В принципе 2000 га — для вас всего лишь 1/20 всех владений…

— Ну, 40 000 га — неправильная оценка

 

 А какая правильная?

— Меньше. Нами было куплено земельных паев на 40 000 га, а паи — это права на оформление земли. Не на все 40 000 га эти права мы захотели реализовать, а часть из них была продана на ранних этапах.

 А сейчас сколько, около 30 000?

— 20 000 га в Волоколамском районе, ну, 10 000 га в менее привлекательных с точки зрения инвестиций Егорьевском и Орехово-Зуевском районах.

 

— А почему вы не покупали ближе?

— Потому что ближе к Москве все было уже скуплено. Мы покупали земли одними из последних.

 Хорошо, у вас в любом случае больше 2000 га. Что вы планируете делать с этой территорией? Реализуете какие-то крупные проекты?

— Да, мы планируем строительство крупного животноводческого комплекса на 4000 голов дойного стада, чтобы все поголовье, которое мы, кстати, планируем увеличивать, сосредоточить в одном месте, вместо того чтобы обслуживать их в 30 старых коровниках по всей территории Волоколамского района. Сейчас именно так. Это экономически более эффективно, а также необходимо с точки зрения качества выпускаемого продукта.

 

 А я слышал от администрации, что там новые технологи какие-то.

— Да, там используются новые технологии беспривязного содержания животных. Коровы приходят доиться тогда, когда считают нужным. Два таких проекта уже реализовано в Московской области, насколько мне известно. Наш будет третьим.

 А вы не хотите там молокозавод, например, как Василий Бойко с «Рузским молоком»?

— Да мы рассматриваем возможность создания своего молочного производства.

 

 Это всё, что вы планировали? Как же дальше? Что с этими землями делать?

— Использовать в прямом назначении под с/х деятельность, а те земли, которые мы переводим в дачное использование, продавать. Мы уже начали продажи. Идут они неактивно, но идут, потихонечку.

 Неактивно из-за того, что кризис, или из-за того, что это Волоколамский район?

— Обе причины. Просто я думаю, что у других не доходили руки до таких далеких районов, как Волоколамский. Хотя перспективы этого района очень хорошие, что связано с направлением и дорогой.

 

 Интересно, а пригодились ли хоть как-то во всей вашей деятельности знания, полученные вами в физматшколе?

— Математическом интернате? Пригодилась математика, конечно же, как и любому человеку, математика мне в жизни очень нужна, особенно в бизнесе. Пригодились навыки постановки и решения математических и физических задач.

 Но бизнес в России  это не только математика, он достаточно жесткий, связан со всякими переговорами, чиновниками. Что является все-таки первостепенным в бизнесе? Умение вести переговоры или…

— В любом бизнесе самое важное, я считаю, правильно увидеть ситуацию. Абсолютно объективно ситуацию увидеть, конечно, невозможно, но максимально приближенно к реальности можно постараться оценить. И это самое важное. Плюс математический аппарат — умение работать с распределением вероятности, в том числе и оценивать вероятность тех или иных событий.

 

 Когда у всех первая была идея начинать с банка, вы тоже начали?

— Нет, банки позже появлялись. Мы начинали с обмена валюты. Начинали одновременно с теми, кто были создателями МДМ Банка — Андреем Мельниченко и Михаилом Кузнецовым.

 Когда вы от банковской деятельности перешли в недвижимость?

— Начали с 1997 года, но плотно занялись уже  в 2001 году. Недвижимостью  заниматься выгоднее — не легче, выгоднее. Жажда легкой наживы привлекла, что скрывать.

 

 А в каком состоянии тогда был земельный рынок?

— Земельного рынка не было, мы покупали права колхозников на колхозные паи.

 А договаривались в основном с районными администрациями?

— Мы с администрацией не договаривались. Иногда договаривались с руководителями хозяйств, иногда не договаривались, когда они были против. Крестьяне получали деньги, писали на нас доверенность.

 

 То есть с каждым крестьянином отдельно, это же такая сложная работа…

— Ну, это скупка. Интересная процедура, сидят два-три нотариуса, стоит толпа колхозников. Продавцы дерутся друг с другом за право продать первым. Потому что может случиться так, что сегодня они не успеют продать, а завтра уже не купят. Ну, мы покупали всё. Обиженных быть не могло.

 А не было конфликтов? Как у Бойко там возникли с крестьянами.

— Нет. У нас не было. Некоторые считают, что их обманули, потому что купили дешево, а они хотели бы дороже. Я не считаю это конфликтом, это просто попытка мошенничества с их стороны. Они уже продали свое и теперь хотят завладеть чужим.

 

 А с районами?

— От районной администрации ничего не зависит.

 «Ваш финансовый попечитель» попал в историю именно из-за того, что поссорился.

— У меня нет информации по этому поводу.

 

 У вас таких вещей не было? Таких вопросов вы не решали?

— Нет, у нас не было. Ну, во-первых, мы скупали у всех, во многих хозяйствах были дорогие паи. Некоторые хозяйства мы покупали уже на вторичном рынке.

 А почему именно Волоколамский район?

— Волоколамский район  мне понравился, потому что дорога перспективная. Понятно было, что у Рублевки перспектив развития нет, уже на тот момент было понятно. Новорижское шоссе (М9) – была персективной трассой, таковой и остается. И важно не расстояние, важно время в пути. А по времени все быстро получается.

 

 В какой момент недвижимость стала основной источник прибыли давать?

— В 2007 году.

 То есть тогда, когда вы всё уже скупили и уже начали продажи. Что на это повлияло?

— Рынок. В 2006-2007 году резко росла цена на недвижимость. Если до того мы покупали по $200-300, то в 2007 году это уже стоило $2000-3000. А банковский бизнес каким был, таким и остается сейчас — стабильным, сложным.

 

 Как источник денег?

— Нет, не как источник, как инструмент. Все-таки заемные деньги вкладывать в недвижимость нельзя, я считаю. Многие на этом погорели и лишились либо банка, либо недвижимости, в которую вкладывали заемные средства.

— А сейчас это сколько процентов в общем пакете прибыли?

— Банк — 25-30%, остальное московская недвижимость.

 

 Еще коровник

— Нет, коровник прибыли не приносит. Коровник — это социальная нагрузка.

 А вы будете строить коттеджные поселки? Или вы просто ждете и продаете?

— Нет, строительство коттеджных поселков как бизнес нас не интересует.

 

 По сути вы продаете подготовленную землю?

— Около трассы у нас, конечно, подготовленная земля. Есть коммуникации и поля вокруг, есть электричество, газ, вода. Эта земля в категории «земля поселений». Первый покупатель земельного участка около трассы — уважаемая компания «Газпром-Нефть». На участке размещена автозаправка, которая открылась одновременно с автодромом.

 Сейчас вы больше не скупаете?

— Нечего скупать, все уже скуплено..

 

 Если вернуться к теме гонок. Вот вообще как давно вы ими увлеклись и как к этому хобби относится ваша семья, служба безопасности? Это же вообще опасно.

— Службе безопасности нет до этого дела. А семья приветствует, потому что я ежу в кузове. После того как я попал в аварию на Зальцбургринге в ЕТСС-2010 и вышел без единой царапины, все видят, что автоспорт безопасен.

Начал я заниматься автогонками в 2000 году. Мы с моим напарником Дмитрием Королевым в 2000 году  стали серебрянымм призерами чемпионата России, в 2001 году бронзовыми призерами чемпионата России. Мой лучший результат — это победа в 2002 году в четырехчасовой гонке «Белые ночи». Гонки, 14-е место в квалификации гонки Макао (2001 год) и 9-е место в 2000 году тоже в гонке Макао.

 А по дорогам вы гоняете? Вы можете назвать себя агрессивным водителем? Скоростной режим нарушаете?

 

— Нет, я не агрессивный водитель, я езжу быстро, но очень корректно. Для того чтобы гоняться, есть автодром.

 Вы с самого начала просчитали, что этот проект будет с окупаемостью 30 лет? Как же можно проект с такой окупаемостью построить на заемные средства?

— Мы не просчитывали окупаемость, мы просчитывали инвестиции.

 Как банк дает деньги на такие проекты?

 

— Деньги на проект дали банки, точнее четыре банка, в том числе банк «Развитие-столица», акционером которого я являюсь. Другие три банка я убедил, что под проект можно дать деньги.

— Кредитные средства составляют 4 млрд. На сегодняшний день выбрано 3 млрд, до конца года мы возьмем еще 1 млрд.

 Почему вы останавливали стройку в кризис? У вас кончились транши?

— Тогда траншей не было, тогда были собственные средства — 1 миллиард. Все-таки мы начинали проект на свои деньги. Останавливали стройку в первую очередь из-за отношений с подрядчиком. На тот момент был генподрядчиком Strabag, причем не тот Strabag, который строит здания в Москве, а европейский Strabag, который приходил таким образом на российский рынок со своим дорожно-строительным подразделением. Они долго не начинали работать и пропустили те сроки, которые были в контракте. И у нас возникли сомнения в том, что они выполнят то, о чем мы с ними договорились в приемлемые для нас сроки. В первую очередь эта проблема. Ну и кризис, конечно.

 

 И вы поменяли подрядчика?

— Мы  расторгли с подрядчиком  договор по обоюдному согласию. Strabag нам вернул практически весь аванс, который мы им перечислили. Мы сохранили с ними очень хорошие отношения, а с новыми подрядчиками мы договорились только в 2010 году. Ими  как раз стали «Автобан» и «Стройтех-5».

 Вели ли вы какие-то переговоры с чиновниками федерального масштаба по части использования трассы для следующих «Формул»? Как они относятся к этому? Как к частному проекту? Был ли здесь министр спорта Виталий Мутко?

— Мутко на треке не был, но мы с ним встречались еще на ранних этапах этого проекта. Вели переговоры по поводу «Формулы-1», когда еще не было проекта Сочи. Конечно, все приветствуют то, что мы делаем, потому что для России это очень важный проект с социальной и политической точки зрения. Все, с кем мы разговаривали, положительно настроены. Мы вели переговоры только по поводу «Формулы-1». Строительство мы согласовывали на районном и областном уровне.

 

 Переговоры зашли в тупик в итоге?

— Переговоры просто прекратились в 2010 году с объявления о проекте в Сочи.

 Они говорили вам, что они собираются в Сочи?

— Нет, об этом никто из тех, с кем мы разговаривали, не знал.

 

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+