Номер с новым проектом Forbes — рейтингом 200 крупнейших частных компаний — и с приложением ForbesLife в продаже с 26 сентября
Корпоративная Россия
Елизавета Осетинская, главный редактор
Перед вами новый проект Forbes — рейтинг 200 крупнейших частных компаний. Это оценка всего частного бизнеса: мы впервые объединили в нем публичные и закрытые компании. Так что, можно сказать, теперь перед вами вся корпоративная Россия.
Важная деталь: мы исключили из проекта государство. В рейтинге нет «Газпрома», нет «Роснефти», нет «Ростелекома» и других публичных компаний с госконтролем — в общей сложности 24 компании, выручка каждой из которых превышает 23 млрд рублей (нижняя граница рейтинга). Их акции торгуются на бирже, а государство напрямую, через Росимущество или через какую-либо госкомпанию, владеет более 50% акций.
Почему? Мы сочли, что это соревнование будет не вполне честным. Можно бесконечно спорить, дают ли трубопроводные стройки «Газпрома» или грандиозная экспансия «Роснефти» представление о том, как развивается их бизнес. Но ресурсы и условия для бизнеса у госхолдингов и даже такого гиганта, как «Лукойл», не одинаковы. Кроме того, интересы государства как собственника не всегда прозрачны. В случае с частными компаниями мы исходим из того, что они действуют рационально — в своих собственных корыстных интересах. Но всегда ли мы можем сказать, что теми же мотивами руководствуется государство?
И все же я не могу удержаться от соблазна сравнить два мира — государственный и частный. Масштабы частного бизнеса, конечно, скромнее, но и монополизация и концентрация не столь сильны, как в госкапитализме. Совокупная выручка госкомпаний в 2012 году (по МСФО) составила 11,7 трлн рублей против 22,9 трлн рублей у частных. Заметьте, мы сравниваем всего 24 государственные компании и целых две сотни частных, а выручка у них различается всего в два раза! Более того, 70% «государственной» выручки дают три компании нефтегазового сектора («Газпром», подконтрольная ему «Газпром нефть», «Роснефть»). В частном секторе на нефть и газ приходится только чуть больше четверти выручки.
А вот что получится, если сравнить динамику государственного и частного сектора. Госкомпании растут в среднем на 6,5% в год, компании рейтинга — на 12,4%. Публичные при этом значительно отстают от непубличных компаний (9% и 17% соответственно), но все равно и те и другие опережают госсектор. Дивидендные выплаты госкомпаний составили в среднем около 18% чистой прибыли, а у публичных компаний из рейтинга — 29%. Это довольно убедительные доводы в пользу приватизации.
Статистика не работает с конкретными примерами. При ближайшем рассмотрении оказывается, что и частные компании могут быть неэффективными, а их владельцы временами ведут себя так, как будто надеются: невидимая сильная рука всегда их вытащит. В этом смысле очень поучительна история погрязшей в долгах компании «Мечел». Ее капитализация по сравнению с максимальной снизилась в 15 раз, а долг в несколько раз превышает стоимость, но компания все еще не обанкротилась — в значительной степени благодаря поддержке государства и госбанков.
Но только частный бизнес может породить столь ярких представителей предпринимательского класса, как бывший лыжник-чемпион и диктатор Александр Ракшин, построивший за Уралом внушительную торговую сеть «Мария-Ра». Или прошедший суровую лагерную школу основатель «Глории Джинс» (№200 в рейтинге частных компаний) предприниматель-философ Владимир Мельников. Если вы хотите заняться бизнесом, у них есть чему поучиться.
Новый рейтинг Forbes — 200 крупнейших негосударственных компаний России
Восемь лет Forbes составлял для вас список крупнейших непубличных компаний России и это было объяснимо — «закрытая» часть экономики нашей страны росла быстрее всей экономики. Но ситуация в крупном российском бизнесе менялась с середины 2000-х. Частная экономика перестала быть закрытой. И этой осенью мы решили включить в коллективный портрет российского бизнеса все негосударственные компании страны независимо от организационного устройства. В новом рейтинге мы впервые собрали в один список акционерные и непубличные компании, контролируемые российским частным капиталом, — то есть те, где доля государства не достигает 50%.
Бедный родственник
Карьерный взлет Владимира Путина сулил его однокурснику Виктору Хмарину блестящее будущее: государственные посты, карьеру в «Газпроме», дружбу с первыми лицами. Но что-то пошло не так. В 2008 году бизнес Хмарина и партнеров начал сжиматься, а подконтрольный ему «ЯмалИнвест» перестал побеждать в конкурсах. Почему Хмарин вылетел с орбиты путинских миллиардеров и по каким правилам работает «система Путина»?
Свободное движение
Блокирующий пакет акций «Глории Джинс» выставлен на продажу. Зачем Владимиру Мельникову, основателю крупнейшего в России производителя одежды, нужен иностранный инвестор?
Беспечный должник
«Мечел» пять лет живет на грани банкротства, но для Игоря Зюзина это будто не имеет никакого значения. Почему? Действительно ли благосклонность властей распространяется на него и на его компанию? И почему «самый бедный российский олигарх» ради спасения «Мечела» будет биться отчаянно и до конца.