Андрей Бородин в интервью Forbes: с Удальцовым и Таргамадзе не знаком

«С Удальцовым и Таргамадзе не знаком»

— Вы, полагаю, смотрели новый фильм НТВ «Анатомия протеста-2». Там среди прочего утверждалось, что вы финансируете уличные протесты в России....

— Это намеренная и спланированная провокация, как минимум в той части, которая касается меня.

— Вы знакомы с Гиви Таргамадзе? В фильме говорится, что вы финансировали российскую оппозицию через этого грузинского политика.

— В списке моих контактов этого имени нет.

— А имена Сергея Удальцова или Ильи Пономарева есть в списке ваших контактов? С кем-то из российских оппозиционных политиков общаетесь?

— По роду своей деятельности в России я контактировал с огромным количеством людей из российского бизнеса и политики, в том числе и с теми, чьи имена звучат сегодня в контексте протестных движений. С Удальцовым и Пономаревым я не знаком, хотя и с интересом слежу за их деятельностью на основе сообщений СМИ.

— В каких объемах вы готовы финансировать российскую оппозицию? Сколько денег уже выделили? Возможно, поддержите оппозицию не только финансово, но и в других формах?

— Без комментариев. На мой взгляд, каждый человек имеет в рамках Конституции право поддерживать, в том числе и финансово, зарегистрированные в стране политические партии, движения и СМИ.

— Вы некогда обещали запустить собственное СМИ. Когда?

— Возможностей инвестировать в российские активы, в том числе в СМИ, у меня по понятным причинам нет. А зарубежные СМИ прекрасно работают и без моих инвестиций.

— Обсуждали ли эти темы с Борисом Березовским, который прежде считался «главным недругом» нынешней российской власти? Возможно, с Владимиром Антоновым, который в фильме назван еще одним финансистом оппозиции?

— Я живу в Англии, где достаточно много выходцев из России, в том числе и бизнесменов. Мы регулярно обсуждаем политические темы с ними. Однако ни с Березовским, ни с Антоновым я эти вопросы не обсуждал.

— Какое будущее, по-вашему, у оппозиции? Уличная активность к чему приведет?

— Существование оппозиции необходимо при любом режиме, будь он демократический или авторитарный. Но действия российских властей по искоренению законности и политических свобод в стране повышают шансы оппозиции на успех. Участие граждан в массовых протестах сохранится, поскольку никаких иных форм выражения своего несогласия им нынешней властью не оставлено.

«Нет никаких сомнений, что Юсуфов действовал в интересах именно Медведева»

— Свой отъезд в Лондон полтора года назад вы представляли как поездку на день рождения дочери. В какой момент решили остаться в Лондоне?

— Практически сразу после моего отъезда из России события вокруг Банка Москвы приобрели драматический характер: суд отстранил меня от управления банком, заочно арестовал, следствие предъявило серьезные обвинения. По совету моих адвокатов я планировал ненадолго задержаться в Европе, пока не утихнет всплеск незаконного судебного давления на меня, а происходящее не вернется в правовое русло — к сожалению, этого не произошло. Сейчас я постоянно проживаю на территории Великобритании.

— Как познакомились с Игорем Юсуфовым, которому продали свои акции Банка Москвы?

— Шапочное знакомство в 2007 или 2008 году.

— Финансировали его проекты?

— Нет.

— Почему посредником стали Игорь Юсуфов и его сын Виталий, а не кто-то другой — например, Сулейман Керимов, также ставший ненадолго акционером «Банка Москвы», или Григорий Березкин?

— Я общался со старшим Юсуфовым, Игорем. Виталий в переговорах и сделке не принимал практически никакого участия, он просто фронтировал отца-чиновника при коммерческих сделках. Принципиальным моментом, отличающим Юсуфова от всех перечисленных вами лиц, является тот факт, что на момент переговоров он был действующим высокопоставленным госслужащим Российской Федерации. Поэтому он и был выбран для переговоров, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что он имеет полномочия представлять истинного интересанта. Это также должно было отпугнуть иных потенциальных претендентов на пакет.

— Почему сначала отказались от предложении о покупке Альфа-Банка, а потом  согласились на предложение Юсуфова?

— Я согласился на предложение Юсуфова, поскольку к тому моменту уже было очевидно, что никому другому возможности купить мой пакет Банка Москвы не дадут. Меня поставили перед выбором: либо я соглашаюсь на предложение Юсуфовых, хотя оно абсолютно не рыночное, либо акции будут отобраны силовым путем. Альфа-Банк делал свое предложение раньше, оно было рыночным по условиям, но в тот момент я был не готов его принять, поскольку оно предполагало мой отход от руководства банком. Насколько я знаю, в дальнейшем «Альфу» «уговорили» не лезть в эту историю.

— Откуда взялся этот ценовой компромисс — $800 млн за 19,93% акций «Банка Москвы», принадлежавших вам и вашему бывшему советнику Льву Алалуеву?

— Это не было компромиссом. С самого начала переговоров я был поставлен перед рядом фактов. Первое, что никому другому мой пакет купить не позволят. Второе, что цена за актив будет специфическая. Я считаю, что Банк Москвы стоил дороже, чем озвученная сумма сделки между правительством Москвы и ВТБ. Однако мне было сказано, что разговор даже об этой стоимости не может идти. Покупатели однозначно сказали, что цена акций должна быть уменьшена на сумму «интереса» посредников. Хотя не скрою, что 50-процентный «интерес» меня ошарашил.

— Где сейчас Алалуев и чем занимается?

— Чем сейчас занимается Лев Алалуев, я не знаю. Однако у меня есть неопровержимые доказательства, что он является одним из тех, на кого нынешнее руководство Банка Москвы оказывает давление с целью получения ложных показаний для продолжения незаконных судебных разбирательств в отношении меня.

— Юсуфов при переговорах заявлял, что действует в интересах «молодого человека» — в вашем понимании, президента Дмитрия Медведева. Можете доказать?

— Скажем так, у меня есть бесспорные свидетельства, подтверждающие мои слова. Однако по соображениям юридического порядка, я сейчас не могу их обнародовать. У меня нет никаких сомнений, что Юсуфов действовал в интересах именно Медведева, я проверял эти сведения по своим источникам, в информированности которых я уверен. Так что это не было со стороны Юсуфова враньем или бахвальством.

— Год назад кипрская компания Calculasio Holdings погасила кредиты перед Банком Москвы на общую сумму $400 млн. Источники говорят, на эти кредиты для вас покупались акции Facebook. Это так?

— Я не являюсь акционером этой компании.

— Часть акций соцсети была приобретена в ваших интересах?

— Без комментариев.

«Выделение госпомощи банку ВТБ решалось в кабинете Кудрина»

— Топ-менеджеры ВТБ уверяют, что у Банка Москвы были проблемы с залогами, которыми обеспечивались кредиты связанным с вами компаниям. Можете прояснить ситуацию?

— ВТБ очень свободно бросается обвинениями по поводу связанности компаний, владения ими и так далее. Оставлю это на их совести. Фактическая сторона дела иная. ВТБ пришел в Банк Москвы за двумя вещами: за легкой ликвидностью для латания дыр самого ВТБ и за мутной водой, в которой новый менеджмент может обогатиться лично. С «легкими» деньгами для спасения ВТБ не задалось, при мне Банк Москвы был не копилкой с наличными, а кредитным учреждением, в котором деньги работали. Исходя из этого и оформилась стратегия ВТБ относительно Банка Москвы. Объявить Банк Москвы несостоятельным, запросить беспрецедентную и слабо контролируемую помощь от государства, а самим под видом работы с неплательщиками сбывать залоги родственным фирмам за бесценок.

В марте нынешнего года я направил в Генпрокуратуру России заявление с детальным анализом причин, почему предоставление Банку Москвы значительной государственной финансовой помощи противоречит экономическим интересам российского общества и государства и основано на сознательном искажении финансового положения банка. Ответа на мое письмо до сих пор нет.

— ВТБ заявляет что не знал о размере проблем до мая 2011 года…

— ВТБ купил не «кота в мешке». Весной 2011 года, уже после проверки Банка Москвы Счетной палатой, после того как менеджмент ВТБ уже давно сидел в Банке Москвы и досконально знал его состояние, я предложил им оферту на выкуп пакета, ранее принадлежавшего правительству Москвы. Если бы ВТБ сожалел о сделке, то они могли бы выйти из нее, не потеряв ни рубля. После того как моя оферта была проигнорирована, ВТБ потерял всякое право предъявлять ко мне какие-либо претензии.

— Агентство по страхованию вкладов считает, что при вашем управлении реальный капитал у Банка Москвы за вычетом резервов всегда был отрицательным. Как такое могло быть?

— За все годы работы Банк Москвы не допускал серьезных нарушений норм резервирования, установленных Центробанком. Это подтверждают результаты соответствующих регулярных проверок самого ЦБ, аудиторов банка и пр. И тут вдруг приходит АСВ и находит недосозданные банком резервы на сотни миллиардов рублей, свидетельствующие о потенциально отрицательном значении капитала. И все это происходит в момент недружественного захвата банка со стороны государства.

Не надо забывать, что главным надзирателем-наблюдателем и над ВТБ, и над АСВ было одно и то же лицо — господин Кудрин. В одном из интервью я прочитал, что схема «выделения» госпомощи решалась в его кабинете. Мог ли он допустить, чтобы отчет АСВ разошелся хоть на копейку с версией ВТБ? Вопрос более чем риторический.

— По версии АСВ и ВТБ, внутри Банка Москвы существовал «банк-невидимка» — департамент инвестиционных активов под руководством Дмитрия Акулинина. Департамент кредитовал связанные с вами компании, создавал видимость обслуживания кредитов и выдал 150 млрд рублей на офшорные компании-«помойки» без реальной операционной деятельности. Странная схема, не правда ли?

— Термин «офшорные компании-«помойки» без реальной операционной деятельности», если я правильно помню, вовсю использовали при обвинении Ходорковского. Давайте не будем повторять неграмотный бред прокуроров. Тем более что в прессе уже неоднократно были сообщения, как очередные «помойки» вернули крупный кредит Банку Москвы.

Многие заемщики в своей работе используют операционные компании, в этом нет криминала. Также нет криминала и в том, чтобы выдавать кредиты без залога, если есть уверенность в бизнесе клиента. В этом контексте комментарии АСВ и ВТБ выглядят убедительно исключительно для тех, кто вообще не представляет себе работу банка.

— Менеджеры ВТБ утверждают, что эти непрофильные активы как раз почти ничего не стоят в связи с высокой долговой нагрузкой. Почему эти активы во время вашего управления банком оказались так закредитованы (отношение долга к EBITDA около 15)?

— Если предприятие находится в середине инвестиционного цикла, на нем ведется техническое переоснащение, то глупо от него ждать прибыльности прямо сейчас. При мне идеология Банка Москвы строилась на долгосрочном планировании. В перспективе такой подход дает максимальную выгоду. А попытка моментально «обналичить» бизнес всегда ведет к потерям.

Плюс не забывайте про кризис 2008-2009 годов. В это время большинство крупных компаний оказалось в тяжелом финансовом положении. В том же ВТБ было немало заемщиков, являвшихся в тот момент техническими банкротами. Некоторые из них продолжают находиться в этом состоянии и сейчас, тем не менее получают возможность пролонгировать кредиты.

— Вас не удивляет, что после докапитализации «Банка Москвы» на 100 млрд рублей, предоставленных ВТБ, часть его кредитов оказался на балансе приобретенного банка?

— Думаю, это не накачка капитала Банка Москвы, а очистка баланса ВТБ от плохих кредитов или от кредитов, превышающих нормативы на одного заемщика.

— Вы сами, участвуя в допэмиссиях Банка Москвы, за его акции реальными деньгами платили?

— Все эмиссии акций Банка Москвы проверялись регулятором, и на них были даны положительные заключения.

— Андрей Костин до кризиса интересовался Банком Москвы, что он вам предлагал?

— Интерес был, деталей не было — Банк Москвы не стоял на продажу.

— Российская прокуратура подозревает Вас и Акулинина в мошенничестве с кредитом в 12,7 млрд рублей, предоставленном на выкуп земельных активов у Елена Батуриной. Зачем выдали этот сомнительный кредит?

— По моему мнению,  обвинение абсурдно. Банк Москвы выдал кредит под ликвидный и адекватный по цене залог. Решение принималось не мной, а кредитным комитетом. Юридические действия Банка Москвы уже после моего ухода однозначно свидетельствуют, что они считают это именно выданным кредитом, а никак, например, не похищенным. Откуда в этой ситуации берется факт преступления и ущерб — ни мне, ни юристам непонятно.

— Вы всерьез рассчитывали при продаже пакета, что Юсуфов обеспечит вам защиту от уголовного преследования?

— Юсуфов говорил о моей защите, хотя гарантий в таких обещаниях, конечно, быть не может, это всегда вопрос доверия. Не скажу, чтобы я очень доверял людям, которые отбирали мой бизнес, но выбора-то не было.

— Российский МВД договорился о сотрудничестве со швейцарской прокуратурой о проверке ваших счетов в швейцарских банках. Вы там храните деньги от сделки с Юсуфовым или прежние доходы?

— Без комментариев.

«Я не могу себя причислить к кругу ближайших друзей Юрия Михайловича»

— Каково быть человеком, которого разыскивает Интерпол?

— Конечно, это не добавляет комфорта в жизни. Собственно, на это и расчет. Интерпол не проверяет обоснованность претензий к тем лицам, которых национальные отделения ставят в розыск, чем и пользуются российские силовики. Внесение в список Интерпола — это еще один элемент давления на человека.

— Как оцениваете свои шансы на получение гражданства (политического убежища) в Великобритании?

— Единственное, что я могу сообщить по этому поводу, так это то, что вся опубликованная на сегодняшний момент информация далека от истины. По юридическим соображениям, я не могу сейчас комментировать этот вопрос.

— Чем Вы сейчас занимаетесь в Лондоне, кроме обустройства нового дома?

— Без комментариев.

— С Лужковым общаетесь сейчас? Как он оценивает ситуацию с вынужденной продажей вами акций Банка Москвы?

— Я не могу себя причислить к кругу ближайших друзей Юрия Михайловича. Поэтому общаемся мы нечасто. Хотя я встречался с ним уже после приезда в Британию. Юрий Михайлович прекрасно понимает, что вся эта история имеет прямое отношение к его скоропалительной и оскорбительной отставке. Он один из немногих, кто знает историю Банка Москвы с самого начала и может оценить значение банка для города.

Он знает, какой титанический труд стоял за созданием нынешнего Банка Москвы. Что от участия в акционерном капитале банка город получил более $3 млрд чистой прибыли. И это не считая того, что 15 лет Банк Москвы был опорным банком города, финансировал множество социальных и градостроительных проектов и так далее. Я бы не хотел говорить от имени Юрия Михайловича, но он сам неоднократно выражал недоумение историей с захватом Банка Москвы. Как городской части, так и пакета других лиц.