У президента России Владимира Путина, похоже, новая прихоть. Вчера он сказал, что надо строить собственные самолеты малой авиации (вместимостью до 70 кресел) и ни в коем случае не отменять 20-процентную таможенную пошлину на аналогичные иностранные лайнеры. «Если мы позволим себе пойти по пути закупок, мы в конечном итоге все будем покупать — от гвоздей до бриллиантов, а будем производить только нефть и газ, добывать камни и даже на огранку передавать их за границу», — аргументировал президент.
Стоит напомнить, что уже с 2009 года самолеты вместимостью до 50 кресел ввозятся в Россию беспошлинно; с прошлого года высказываются пожелания распространить эту норму и на 70 кресел. Казалось бы, логичный шаг: российский авиапром, по заверениям чиновников, не собирался строить «мелочовку», значит, и заградительную меру можно отменить. Мы без ложной скромности заявили, что хотим конкурировать в самых востребованных сегментах мирового самолетостроения — быть наравне с крупнейшими производителями региональных самолетов бразильской Embraer и канадской Bombardier, и — чего уж там — не уступать Boeing и Airbus, которые сосредоточены на выпуске средне- и дальнемагистральных лайнеров.
Утереть нос бразильцам и канадцам мы планировали самолетом Sukhoi Superjet 100 (вместимость до 100 мест). Собственно, на него и была сделана ставка как на надежду российского авиапрома и завоевателя международного рынка. Сейчас читаешь бизнес-план этого проекта — и поражаешься самоуверенности разработчиков. Впрочем, как мне объяснил один знающий человек, не будешь источать безудержный оптимизм — денег от чиновников не получишь. Итак, в 2009 году «Гражданские самолеты Сухого» (ГСС, строитель SSJ 100) должны были запустить серийное производство самолета, а в этом — уже выйти на «точку безубыточности»; к 2024 году задумывалось продать почти 1000 лайнеров и получить $2,9 млрд суммарной чистой прибыли. Партнерами проекта выступили итальянская Alenia и французская Snecma, а консультантом — Boeing (есть версия, что именно американский авиапроизводитель и предложил свой недоработанный проект регионального самолета, потому что понял, что для него он невыгоден).
Магия цифр, сила брендов плюс красноречие куратора SSJ 100, нынешнего президента государственной Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) Михаила Погосяна сделали свое дело: Путин поверил в проект — дал денег. Не то чтобы он был наивен. Просто это же так здорово, рассказывать с трибун про надежду отечественного авиапрома. Это так замечательно, встречаться с — уже бывшим — премьером Италии Сильвио Берлускони или — тоже бывшим — президентом Франции Николя Саркози и обсуждать новый российский самолет. Да и с коллегами из США есть о чем поговорить.
Проект SSJ 100 был запущен в 2000 году, тогда же к власти пришел Путин. И вот, считай, 12 лет они вместе. Конечно, от заявленного бизнес-плана нет и следа. Проект опоздал почти на три года: первый самолет в авиакомпанию поступил не в 2008 году, а в 2011-м. Полноценное серийное производство так и не началось: только в 2012 году вышли на строительство двух самолетов в месяц (чтобы сравняться с конкурентами, надо продавать примерно 60 лайнеров в год). Несмотря на твердые контракты на более чем полторы сотни самолетов, долгожданного европейского заказчика так и не появилось (а ведь были большие надежды на Alitalia). Прошлый год отличился чередой катастроф пассажирских самолетов, но это не помешало устроить международный премьерный полет SSJ 100 на авиасалоне Ле Бурже. Посмотреть на любимца приезжал и Путин.
Девятого мая 2012 года произошла катастрофа с SSJ 100. Самолет разбился о гору в Индонезии во время первого демонстрационного турне. Погибло 45 человек, из них восемь россиян, в том числе шеф-пилот ГСС Александр Яблонцев.
С тех пор Путин лишь однажды упомянул SSJ 100, когда приносил соболезнования президенту Индонезии в связи с гибелью жителей этой страны. Путин ни слова не сказал в адрес родственников погибших россиян. Зато пресс-секретарь Управления делами президента Виктор Хреков сообщил, что переговоры о возможной покупке SSJ 100 для специального авиаотряда приостанавливаются: «Мы рассматривали возможность приобретения Sukhoi Superjet для осуществления перелетов лидеров государства. У нас есть такое правило, что любая модель должна пройти тестирование в течение двух лет в регулярной эксплуатации. Естественно, факт крушения заставляет задуматься, мы будем ждать официальных заключений катастрофы».
«Аэрофлот» не приостановил эксплуатацию SSJ 100 (в парке около десятка таких лайнеров) и продолжил возить простых смертных. Никаких рекомендаций на этот счет ни от Путина, ни от профильных чиновников не поступило. А, наверное, стоило проявить хоть видимую заботу о людях, хоть в целях PR. Довольно быстро стали известны причины крушения — человеческий фактор; лайнер был исправен. Впрочем, Управление делами так и не возобновило переговоры о покупке SSJ 100.
А потом еще вереница неприятностей. В первый день авиасалона Фарнборо от SSJ 100 отказалась «Армавиа»; за все шоу ни одного контракта; там же досадная ошибка в одном из местных журналов — фотографию с Embraer подписали как Superjet. Дальше — разгерметизация салона самолета, ставшая топовой новостью. И разговоры людей, что они не хотят летать на SSJ 100, вплоть до отказа от билета.
Наконец, в июле Счетная палата заявила, что из-за нехватки денег проект SSJ 100 и вовсе может быть остановлен.
За 2003-2010 годы на создание самолета и двигателя к нему SaM 146 (делает совместное предприятие Snecma и НПО «Сатурн») из федерального бюджета потрачено 16,9 млрд рублей. Плюс 27 млрд рублей. из внебюджетных источников, сказано в отчете. ГСС и НПО «Сатурн», затратив значительные суммы собственных и привлеченных средств, уже не располагают необходимыми финансовыми ресурсами для организации масштабного (то есть рентабельного) серийного производства.
Бюджет напрямую помочь уже не может: после того как SSJ 100 получил сертификат типа (февраль 2011 года), финансовая поддержка разработчиков и производителей, вовлеченных в программу, не предусмотрена. Сертификат типа подразумевает начало коммерческой эксплуатации самолета, а значит, проект должен уже зарабатывать.
Финансовый анализ ГСС и НПО «Сатурн» показал, что предприятия не способны привлечь денег. Сколько еще надо, в отчете не сказано. Но, похоже, немало.
Самолет и двигатель ориентированы прежде всего на мировой рынок авиаперевозок. В противном случае принципиально невозможно достичь рентабельных объемов продаж авиатехники, подчеркивают аудиторы. Сейчас главный и единственный покупатель SSJ 100 — «Аэрофлот». Когда появятся иностранцы, неясно. Ко всему прочему, случившаяся трехлетняя задержка проекта относительно запланированных сроков может оказаться критичной для коммерческой эффективности этой программы в условиях жесткой конкуренции. А в России принимать SSJ 100 может лишь 56 аэродромов из нескольких сотен.
Что же будет с самолетом, история которого так красиво начиналась?
Закрыть проект крайне сложно — уже потрачено довольно много денег, привлечено немало зарубежных партнеров, да и самолет передан в эксплуатацию. Чиновники найдут какой-нибудь способ финансирования. Сейчас, к примеру, обсуждается вариант, при котором ГСС и НПО «Сатурн» будут брать кредиты, а процентные ставки по ним будут субсидироваться из бюджета. Погосян, наверное, постарается перекрыть финансирование другим проектам ОАК (допустим, есть сомнения относительно проекта по выпуску среднемагистрального самолета МС-21 — наш ответ А320 и В737, это самый конкурентный сегмент). В конце концов, аудиторы Счетной палаты тоже поддались безудержному оптимизму и указали в отчете, что Россия будет новым мировым центром авиастроения и завоюет к 2015 году не менее 5% рынка гражданской авиатехники. К тому времени должно продаваться 95-100 единиц, причем половина — это Superjet (и вот откуда такие цифры берутся?).
Но все же рассчитывать на прежнюю поддержку Путина проекту едва ли стоит. Президент как будто разочаровался в SSJ 100, потерял к нему интерес, как ребенок — к сломанной игрушке. И вместо того чтобы починить ее, переключился на новую — самолетик для местных авиалиний.