Студенчество во все времена играло заметную роль в политическом процессе демократических стран. Не раз студенческие демонстрации, митинги, забастовки и другие формы протеста оказывали влияние на политическую повестку дня или вообще меняли политический ландшафт. Вспомним хотя бы майские события 1968 года во Франции или студенческую забастовку 1970 года в США.
По сравнению с западным студенчеством российское значительно менее склонно к политической и гражданской активности. Среди участников митинга «За честные выборы» 24 декабря 2011 года на проспекте Сахарова студентов было лишь около 10% (данные ВЦИОМ), тогда как большинство составляли представители класса «рассерженных горожан» — относительно благополучные, образованные лица среднего возраста.
В январе-феврале 2012 года, то есть сразу после выборов в Государственную думу и митингов, последовавших за оглашением результатов голосования, мы проводили исследование среди российских студентов. Нас интересовало их отношение к митингам протеста, а также смысл, вкладываемый ими в понятие «гражданское общество». Участниками опроса были как сторонники оппозиции, так и сторонники нынешней власти.
Выборка формировалась по принципу теоретического насыщения, то есть интервью проводились до тех пор, пока информация не начала повторяться. Мы провели глубинные интервью 28 студентов из десяти городов страны, обучающихся в крупных российских университетах.
Отношение к митингам протеста: оппозиционно настроенные студенты
Для оппозиционно настроенных студентов фальсификации в ходе парламентских выборов стали последней каплей в череде многочисленных нарушений демократических норм. Студенты возмущались, что на фальсификацию выборов были потрачены огромные бюджетные средства, то есть деньги налогоплательщиков: «Зачем на наш избирательный участок, где примерно 2000 человек, печатать 5000 бюллетеней. Это ж столько денег!» (студентка, 21 год, Новочеркасск). По мнению студентов этой группы, люди вышли на митинги, потому что устали от вранья властей, беззакония и несправедливости: «Терпение кончается у нас. Сколько можно терпеть неуважение к народу, пренебрежение нашими интересами, свободами, правами» (студент, 18 лет, Москва).
По словам студентов, выходивших на митинги, всех участников акций протеста можно условно разделить на две категории. Во-первых, это люди, «не согласные с политикой партии «Единая Россия», с политикой Путина и Медведева» (студентка, 18 лет, Москва). Во-вторых, молодежь, которая никогда ранее не принимала участия в акциях протеста и вышла на улицу, поддавшись массовому антипутинскому настроению и руководствуясь интересом и любопытством, а также желанием обрести опыт и получить новые впечатления: «Я ни разу не была на митингах и очень хотела сходить» (студентка, 18 лет, Москва).
В оценках результативности оппозиционных митингов их участники разошлись. Часть респондентов говорили, что верят в их эффективность, потому что государство не сможет закрыть глаза на происходящее. Благодаря митингам люди увидели, что судьба России волнует большое число граждан нашей страны. А значит, каждый человек может оказать существенное влияние на принятие политических решений. Вместе с тем среди участников оппозиционных митингов были и люди, скептически оценивавшие эффективность митингов: «К сожалению, даже стоя на митинге, я понимала, что ничего не исправишь» (студентка, 18 лет, Санкт-Петербург). Один из респондентов обосновал свое неверие в действенность митингов тем, что в нашей стране победа исторически всегда оказывалась на стороне власти: «В нашей стране во все времена оппозиция никогда не побеждала» (студентка, 18 лет, Санкт-Петербург).
Отношение к митингам протеста: лояльные власти студенты
Лояльные власти студенты не отрицали факта фальсификации выборов, но считали, что нарушения были не настолько серьезными, чтобы из-за них устраивать митинги. С их точки зрения, коррупция или низкий уровень жизни являются куда более вескими причинами для недовольства: «В нашей стране коррупция принимает просто колоссальные размеры, и ничего, люди не выходят на митинги. Где логика?» (студентка, 19 лет, Владикавказ).
В связи с этим многие лояльные респонденты говорили, что участникам оппозиционных митингов «запудрили мозги»: «Наши люди добрые и доверчивые, им легко навязать чужое мнение, чем очень успешно воспользовались организаторы протестных акций» (студент, 19 лет, Ставрополь).
Некоторые студенты говорили, что, несмотря на не всегда эффективную политику Медведева и Путина, они не видят им альтернативы. Они боятся, что оппозиционные выступления станут причиной революции, и лишат их того немного, что они смогли заработать за последние годы.
Студенты говорили также, что голос «простого человека» не имеет никакого веса, а повлиять на ситуацию могут только те люди, которые находятся во власти и обладают «специальным постом». Причем подобные высказывания не носили обвинительного характера, а скорее подчеркивали уважительное отношение к властям.
Несмотря на то что митинги оппозиции проходили с разрешения властей, некоторые лояльные власти участники исследования не воспринимали их как легальную форму выражения несогласия с политикой правительства и президента. Эти респонденты говорили, что их друзья, да и они сами боятся как-то проявлять свою позицию на митингах, потому что «могут быть какие-то серьезные последствия на работе». С их точки зрения, «выражать свое мнение можно как-то иначе; например, голосовать на выборах или задать вопрос президенту в прямом эфире» (студентка, 18 лет, Москва).
Представления о гражданском обществе
Для российских студентов проблемы, связанные с развитием гражданского общества, — это проблемы второго плана, явно уступающие по значимости таким темам, как коррупция, проблема трудоустройства по специальности и низкие зарплаты. Неудивительно поэтому, что вопрос о том, что такое гражданское общество, поставил многих студентов в затруднительное положение. Некоторые участники исследования, оправдываясь, говорили, что никогда в нем не жили, поэтому затрудняются объяснить, что это такое.
Представления о гражданском обществе оказались плохо сформированными и размытыми даже у значительной части сторонников оппозиции. Они интуитивно склонялись к пониманию термина, близкого к используемому нами, но не могли дать более или менее целостного определения и, как правило, называли лишь отдельные характеристики или различные условия, необходимые для его существования.
Среди упоминавшихся ими характеристик гражданского общества были названы его независимость от государства, способность оказывать влияние на принятие политических решений, возможность осуществлять гражданский контроль государственных институтов и чиновников: «В гражданском обществе народ начнет пытаться донести до власти свои интересы через гражданские институты, будет создавать различные комитеты для проверки работы чиновников» (студент, 18 лет, Москва). По мнению этих респондентов, гражданское общество должно стать «площадкой для диалога между обществом и властью».
Основной помехой развития гражданского общества, по мнению участников исследования, является неготовность россиян брать на себя ответственность и проявлять инициативу. Еще одно препятствие — правовой нигилизм, порождающий повсеместное нарушение законов, начиная с низового уровня и заканчивая верхними эшелонами власти: «В России гражданского общества сейчас нет и быть не может, потому что народ у нас сегодня толерантен к нарушениям, потому что он сам сейчас такой же, как и власть». Студенты заявляли, что российское государство не заинтересовано в развитии гражданского общества. Власти выгодно держать в неведении большую часть населения, которая должна быть послушной и податливой; а вот люди, входящие во властную элиту, будут «знать то, чего не знают остальные граждане».
Среди респондентов, лояльных власти, некоторые удивленно говорили, что вообще не понимают смысла «этого выражения», но, поразмыслив, отождествляли гражданское общество с государством. У других участников исследования, лояльных власти, преобладала идея служения граждан своему государству, которая понималась не как практика малых дел, а как жизнь во имя государства, правительства или президента. Под гражданским обществом эта часть респондентов понимала совокупность граждан, преданных своему государству, которое заботится о «создании справедливых условий для их существования»
Сильное гражданское общество, по мнению респондентов, может поставить под угрозу монополию государства на принятие политических решений и будет раздражать власть предержащих излишней критикой. Вместе с тем в высказываниях некоторых респондентов чувствовалось пренебрежительное отношение к НКО и неверие в их возможности: «Разные объединения и организации, которые бы отстаивали права граждан, у нас, думаю, есть, но полной защиты они не дают, эти лавочки сразу прикрываются нашей властью, чтобы защитить себя» (студентка, 18 лет, Москва).
Некоторые опрошенные утверждали, что для укоренения гражданского общества на российской почве государство должно сначала стабилизировать общественные отношения, предотвратить «раскол общества на разные лагеря, когда кто-то поддерживает власть, а кто-то выступает против».
Противоречивые трактовки гражданского общества в головах как оппозиционных, так и лояльных студентов — это следствие противоречивого дискурса вокруг этого понятия как в научном сообществе и в учебниках, так и в СМИ. Кроме того, понятие «гражданское общество» используется в России в самых разных пропагандистских целях, поэтому в него вкладывают именно тот смысл, который позволяет публичной власти мобилизовать общество в свою поддержку. Гражданское общество трактуется как неотделимая часть государства, что по сути является продолжением советской традиции.
Состояние сегодняшних студентов характеризует российское общество в целом. Есть те, у кого «накипело», а есть те, кому проще уйти от ответственности и верить первому каналу. Есть те, кто готов проявлять инициативу, а есть те, кто считает, что от человека вообще ничего не зависит. В молодежной среде это противостояние чувствуется особенно остро.
Если мы хотим сдвинуться с мертвой точки, то необходимо давать голос критически мыслящей молодежи. Митинговая активность студентов, их участие в президентских выборах в качестве наблюдателей является показателем того, что некоторые российские студенты освоили первый параграф «самоучителя жизни в гражданском обществе». Хотелось бы надеяться, что это индикаторы реального пробуждения гражданской активности в широких слоях студенчества, а не краткий всплеск активности, предшествующий, как это уже не раз бывало, очередному погружению в социально-политическую дрему.