Вот самая рядовая политическая новость сегодняшнего дня. Она честно описывает ход событий, но лжива от начала до конца.
На днях депутаты Московской городской думы приняли в первом чтении закон о выборах мэра города в самой жесткой возможной редакции. В частности, они запретили кандидатам выдвигаться самостоятельно и обязали их заручаться поддержкой 10% депутатов муниципальных собраний. Затем в Законодательное собрание пришел Сергей Собянин и предложил депутатам смягчить проект, чтобы дать «позитивный сигнал к тому, что будущие выборы мэра в Москве будут максимально открытыми, прозрачными и доступными для всех желающих кандидатов». Муниципальный барьер, по его мнению, надо снизить до 6%, а самовыдвиженцев — допустить до выборов. «На 99% мэр города занимается самыми насущными и простыми вопросами. Принципиально правильно было бы дать возможность выдвигаться кандидатам в мэры не только от партий, но и путем самовыдвижения», — сказал он. После чего председатель городской Думы — и руководитель контролирующей ее фракции — Владимир Платонов заявил, что мнение депутатов совпадает с позицией мэра. Скорее всего, закон будет принят в собянинском варианте.
В этой истории, как и в любой истории про столичную власть, поразительно все.
Для начала Собянину не пришло даже в голову, что он единственный человек, который не должен высказывать своего мнения по поводу процедуры выборов мэра. В России все привыкли, что чиновники и политики (начиная с Владимира Путина) сами создают для себя правила конкуренции, но оттого это не выглядит меньшей дикостью.
Особенно лицемерно выглядят слова про техническую природу должности мэра. Потратив 99% времени на решение «самых насущных и простых вопросов», Собянин идет и меняет выборное законодательство в крупнейшем регионе страны. Конечно, при чем тут политика?
Депутаты Законодательного собрания поражают вдвойне. Им давно уже не приходит в голову, что они представители независимой ветви власти, и они воспринимают пожелание градоначальника как прямой приказ. Хотя в неперевернутом мире, вероятно, они должны были бы смотреть на него сверху вниз. В конце концов, они получили свои мандаты в результате своеобразной электоральной процедуры, а Собянин был назначен. Вот, собственно, мера их легитимности в собственных глазах.
Может быть, конечно, депутаты и вправду попали под обаяние мэра, но в таком случае поразительна их способность к рефлексии. Если ключевые положения законопроекта можно изменить после пятиминутного разговора, значит, они ничего не стоят; их взяли с потолка.
Поражает реакция оппозиционных депутатов Заксобрания. «Коммерсантъ» цитирует коммуниста Андрея Клычкова, сказавшего, что его фракция «доказывала несостоятельность жесткого законопроекта, и, видимо, это было услышано». Означает ли это, что депутат Клычков удовлетворен законопроектом в новой редакции? Означают ли его слова, что он разделяет федеральную «Единую Россию», создавшую искусственный коридор возможностей для региональных депутатов, ее московских представителей и их однопартийца Сергея Собянина? Поразительно не то, что говорит и думает депутат от КПРФ, поразительно, что он использует те же уродливые словесные конструкции, что и его оппоненты.
В короткой политической новости нет ни одного слова, сохранившего свой смысл. Мэр — не мэр, депутаты — не депутаты, оппозиция — не оппозиция. Они не выглядят соответствующим образом, не ведут себя соответственно, не говорят того, что им пристало говорить. Выборы — не выборы, а события электорального типа. Чтения законопроектов — не чтения. Позитивный сигнал, который обещал дать Собянин, всего лишь шум. Настоящий сигнал — это фактическое введение в Москве комендантского часа и оставшиеся на своих местах после декабря члены городского избиркома.
Мы привыкли, что чиновники используют слова не по назначению, что тексты законов нарушают все мыслимые правила логики, грамматики и стиля, что депутаты разговаривают, как нашкодившие дети. Мы даже понимаем, что между собой они общаются по-другому — куда более осмысленно и цинично. Но это ведь потому только так, что никто не занимается политикой. А политику пора возвращать.
Добрая машина пропаганды, которую придумал Алексей Навальный, — это хорошая идея. Но бороться надо не только с ложью, но и с самим языком, который просто не приспособлен для сообщения правды. Надо отвоевывать у бюрократии слово за словом; уничтожать «стратегические предприятия», защищать «общественный порядок», игнорировать «сигналы». Даже не ради политики — ради собственного разума.
Слова имеют смысл.