Во вторник Дума будет рассматривать закон, предусматривающий радикальное повышение штрафов за правонарушения во время митингов. Штрафы могут повысить до 1 млн рублей для участников и до 1,5 млн рублей для организаторов акций, то есть сделать их запретительными.
Очевидно, обсуждаемый закон не имеет никакого отношения к охране общественного порядка. Опыт проведения митингов в последние несколько лет (еще задолго до начала уличной активности в декабре) показывает, что решение о том, кто совершает нарушения во время митингов, фактически принимает милиция, а суды просто утверждают это решение за 15 минут. По этой причине главный нарушитель во время массовых мероприятий — правоохранительные органы — гарантированно защищен от санкций. Смысл закона в том, чтобы свести на нет любую уличную активность.
Вся деятельность московской милиции, судов, законодателей и чиновников в последние две недели направлена на решение одной этой задачи. Деятельность эта противоправна от начала до конца, и по духу, и по букве закона. Она включает массовые задержания людей, ходящих по улицам (без составления протокола), перекрытие произвольных участков дорог, законотворческую деятельность вроде той, что происходит в эти дни в Государственной думе, и множество мелких административных решений. Вот только одна юридическая новация: фактический запрет на передачу еды и воды участникам собрания на площади Восстания. Действия милиции и чиновников по отношению к массовым скоплениям людей настолько произвольны, что защищать впору уже не свободу собраний, а свободу перемещений в Москве.
Главный риторический прием, который используют власти в оправдание произвола, состоит в том, что любой митинг создает неудобства жителям окрестных домов или «простым» москвичам. В циничной формулировке Путина, митингующие мешают людям на дачу проехать. Из уст человека, ради которого перекрывают целые проспекты, это звучит лицемерно, и все понимают, что другие чиновники тоже неискренни. Удобство москвичей в данном случае их не волнует. Но в более слабой форме многие люди готовы согласиться с тезисом, что митинги создают неудобства и их надо как-то ограничивать.
Для начала, даже если бы митинги и демонстрации были не слишком приятны горожанам, это не означало бы, что с ними надо бороться. Игра в бадминтон в парке, езда на велосипеде по тротуару или лузганье семечек на площади, вероятно, тоже вызывают отторжение у некоторых жителей окрестных домов. Не говоря уже про выгуливание собак, которое — как и митинги протеста — повторяется изо дня в день. Тем не менее никому не приходит в голову все это запрещать (в рамках общественного пространства), наверное, потому что иначе жизнь всех горожан была бы невыносима, и это все понимают. Посетители митингов проводят свое время так, как им нравится, — не заставлять же их вместо этого кататься на велосипеде.
Соображение, приведенное выше, — достаточный, но не единственный аргумент в пользу ничем не ограниченной свободы собраний в общественных пространствах. Другой аргумент состоит в том, что право собираться мирно и без оружия очень полезно с чисто прагматической точки зрения.
В теории, митинги — одно из множества доступных гражданам средств воздействия на власть, наряду со свободной прессой, честными выборами, и другими достижениями общественно-политического прогресса. В российской практике — это просто единственное такое средство. Самые распространенные СМИ контролируются государством, а про честные выборы говорить всерьез может только депутат Сидякин, автор закона о правонарушениях на митингах. Считанное число раз за последние годы вертикаль власти отменила собственное неудачное решение — и каждый раз это происходило в результате массовых уличных протестов. Представьте, что было бы во время принятия закона о монетизации льгот, если бы в Москве в тот момент действовала нынешняя репрессивная практика подавления митингов.
Мысль эта совсем не нова. Европейский суд по правам человека регулярно повторяет в своих решениях, что свобода собраний — достаточно важное право, чтобы терпеть ради него некоторые бытовые неудобства, руководствуясь этой логикой. Странно было бы думать, что фундаментальные права можно поддерживать бесплатно.
Люди, которые выходят на площадь, создают общественное благо. И платят за это гораздо больше, чем жители окрестных домов, — и бессонными ночами, и задержаниями, и даже — в случае, например, Алексея Навального — риском реального тюремного срока. Милиционеры, разгоняющие их, не служат обществу и не защищают его; они защищают свою карьеру. И попутно совершают массу правонарушений. Глядя на любое скопление гражданских лиц в оцеплении ОМОНа, нельзя забывать об этом.
Из всего сказанного выше следует и еще один вывод. Не стоит пренебрежительно относиться к участникам акций протеста (или массовых гуляний — власть стирает границу между ними) только потому, что у них нет политических лозунгов или позитивной программы. Пусть даже они приходят на бульвары и площади просто поболтать с друзьями, они точно так же работают на общественное благо — в Москве это, к сожалению, так. Никто же не станет интересоваться политической программой человека, который заменил разбитую лампочку в подъезде или построил детскую площадку. Они, в сущности, делают то же самое.