В выходные в Москве проходило два больших митинга — впервые за последние два месяца массовому выступлению оппозиции противостояло не менее массовое выступление сторонников Владимира Путина. И там и там собрались по меньшей мере десятки тысяч человек. Сход на Поклонной горе был организован в пику протестующим в Репинском сквере, и два митинга были поэтому не столько стоянием, сколько противостоянием на морозе. Но было у двух митингов и общее свойство: оба они не только декларировали свои ценности, но и олицетворяли их. Оба митинга представляли собой маленькую модель страны — ту, которую строил 12 лет Владимир Путин, и ту, которую хотят построить в ближайшем будущем его оппоненты.
На Поклонную гору, по многочисленным свидетельствам, митингующих (по крайней мере, некоторых) сгоняли денежными посулами или угрозами по месту работы. Наличие «административного ресурса» не отрицал даже Владимир Путин, сказавший, что когда власть что-нибудь устраивает, от него никуда не деться. Таким образом, мы узнали заодно, что митинг на Поклонной горе устраивала власть. Неудивительно, что организация митинга настолько напоминала устройство современной России — в масштабе 1:1000.
В этой России политическая лояльность покупается сырьевой рентой, а нелояльность наказывается отлучением от нее. Какая-то часть избирателей искренне голосует за Владимира Путина, какая-то — готова это сделать в обмен на прямые бюджетные дотации (из непрозрачных источников), кто-то поддерживает власть под угрозой проблем на работе. Но даже эти последние получают от руководства что-то взамен — либо деньги (премии), либо отгулы. Большая часть этих людей — сотрудники госкорпораций и бюджетных организаций; недаром за последние 12 лет выросло поколение, где каждый третий хочет работать в «Газпроме». Что можно сказать с уверенностью: и противники, и сторонники Путина на Поклонной горе были согласны с тем, как проводится митинг — как устроена Россия, — или не нашли в себе сил открыто выразить несогласие. Те, кто преуменьшает значение митинга на Поклонной потому, что люди приезжали туда не по своей воле, не очевидно правы: принуждение — это такая же часть системы, как и государственные дотации.
Шествие по Якиманке и митинг на Болотной были прямой противоположностью начиная с организации. Деньги на мероприятие собирали всем миром, путем краудсорсинга, и выложили в сеть контракты с компаниями, обеспечивавшими звук и сцену для прошлого митинга. Оргкомитет проводил свои собрания онлайн и вызвал критику со стороны многих участников митинга своей неспособностью договариваться и странными решениями. Но при всей неловкости, которую порождала подчеркнутая открытость финансирования митинга и управления, отказаться от нее было невозможно — ведь именно этого требуют митингующие от настоящей, немитинговой власти.
Неполитическое по сути шествие — почти все пункты резолюции имели подчеркнуто процедурный характер — превратили в соревнование флагов самых разнообразных движений и партий, про большинство из которых средний москвич до 4 февраля ничего не знал. Наличие, например, националистических групп отвратило от шествия некоторых потенциальных участников. Выступающие на сцене представляли самые разные идеологии, и еще полгода назад трудно было представить себе, что они соберутся вместе. Но запрет на политические лозунги и флаги на Болотной площади был бы невозможен, потому что ведь именно политической конкуренции хотят те, кто пришел в субботу на Болотную площадь.
Протестующие изобразили ту Россию, которую они хотели бы видеть. Страну, в которой политическое движение начинается снизу, а не сверху. Где исполнительная власть слаба и подотчетна (только святые не издевались над деятельностью оргкомитета), а политическая конкуренция остра. Где всем по этой причине приходится уживаться с представителями самых разных течений. Где нет единого центра ни в политическом, ни в каком другом смысле: наряду с нацистами, патриотами и левым фронтом свои собственные плакаты держали жители района Печатники. Где только один лозунг объединяет действительно всех — честные выборы. Хотя, справедливости ради, среди транспарантов на Болотной был и такой: «Честные выборы невозможны».
Если смотреть на Болотную площадь как на Россию, в которую вернули честные выборы, то в будущее можно смотреть с оптимизмом. При всем разнообразии идей и конкуренции взглядов 90% митингующих требовали проведения честных выборов, а не перераспределения ресурсов. И судя по составу участников митинга, коммунисты и националисты будут представлены в ГД следующего созыва, но не будут иметь там большинства. А если и будут, не смогут использовать его во вред с той же легкостью, с какой это делают нынешние власти.