Одной из тем предвыборной статьи Владимира Путина «Нам нужна новая экономика» стала промышленная политика. Действующий премьер заявил о необходимости выделения приоритетных отраслей, развитие которых позволит России занять значительное место в международном разделении труда. По мнению кандидата в президенты, такими отраслями должны стать фармацевтика, высокотехнологичная химия, композитные и неметаллические материалы, авиационная промышленность и нанотехнологии. При этом важнейшим инструментом модернизации этих секторов будут государственные корпорации. Путин обосновывает необходимость дальнейшего развития вертикально интегрированных холдингов последствиями деиндустриализации 1990-х годов, деформацией структуры экономики и недостатком частных инвестиций в инновационные отрасли.
Необходимо отметить, что базовый тезис премьера о деформации структуры современной российской экономики не выдерживает критики. Во время тяжелейшего трансформационного кризиса 1990-х годов как раз были устранены крупные деформации, характерные для социалистической экономики: снизилась аномально высокая доля промышленности в ВВП, возросла роль сферы услуг и торговли. Отраслевые сдвиги тех лет привели к формированию в России структуры экономики, отвечающей требованиям рынка и зафиксировавшей как ее конкурентные преимущества, так и ее слабости. Динамичный экономический рост 1999-2008 годов, главным политическим бенефициаром которого был Путин, стал результатом радикальных преобразований (микроэкономическая либерализация, финансовая стабилизация и приватизация), проводившихся после краха СССР. Благодаря этим реформам вместо развалившейся социалистической была создана рыночная экономика со свободными ценами, частной собственностью и конвертируемой валютой. Если бы в современной России не было бы этих институтов, сегодняшние дискуссии о модернизации и диверсификации экономики были бы абсолютно неактуальны, как в случае Северной Кореи.
О необходимости проведения так полюбившейся премьеру промышленной политики заговорили в середине 2000-х годов. Одним из ключевых ее элементов стало создание различного рода хозяйственных структур, целью которых являлось стимулирование инновационной активности и структурной перестройки экономики. Первой ласточкой был государственный инвестиционный фонд, образованный в 2005 году и предназначенный для софинансирования инфраструктурных проектов. Затем в 2007 году было создано шесть крупных государственных корпораций, получивших в свое распоряжение значительный объем государственного имущества. Крупнейшей госкорпорацией стала ГК «Ростехнологии», которая объединяет в себе более 450 предприятий различных форм собственности, большинство из которых после кризиса 2008-2009 годов по факту стали банкротами. Это аномально большое количество. Достаточно сказать, что ни в одном из советских министерств не было больше 300 предприятий: шестидесятилетние «крепкие хозяйственники», стоявшие во главе ведомств, были убеждены, что управлять большим количеством невозможно.
В течение последних семи лет правительство проводит политику по созданию крупных компаний со 100%-ным участием государства в собственности и бюджетному субсидированию и кредитованию предприятий приоритетных отраслей. Российский кабинет министров не стал первооткрывателем в применении этих методов. Тем же занимались, например, страны Латинской Америки, проводившие в 1950-1970-е годы политику импортозамещающей индустриализации. Эта политика привела к значительным затратам хозяйственных ресурсов на развитие обрабатывающих производств, так и не достигших мировых стандартов конкурентоспособности и потому нуждавшихся в непрерывной государственной поддержке, а также к увеличению государственных расходов на экономические проекты, спровоцировавшему рост инфляции и накопление государственного долга. Международный долговой кризис начала 1980-х годов фактически поставил крест на политике импортозамещения, в основе которой лежали методы жесткой промышленной политики.
В результате в последние два десятилетия XX столетия на смену жесткой пришла мягкая промышленная политика. Международные финансовые организации стали ориентировать правительства разных стран на создание базовых правил игры и конкурентных условий, содействующих реализации предпринимательской инициативы и рыночному выявлению отраслей-лидеров. По мнению экспертов Всемирного банка, создание благоприятного делового климата и устранение бюрократических барьеров являются необходимыми предпосылками реализации потенциальных сравнительных преимуществ той или иной страны. Государство также должно заниматься модернизацией транспортной (с целью снижения издержек доступа к рынкам сбыта продукции), коммунальной (для обеспечения жизнедеятельности населенных пунктов, в которых размещены хозяйственные объекты) и образовательной (накопление человеческого капитала) инфраструктуры. Это обстоятельство стали учитывать правительства развитых и многих развивающихся стран при выработке экономической политики. И Россия здесь исключением быть не должна.
Аналогом российских госкорпораций являются чеболь, которые доминировали в экономике Южной Кореи в 1960-1980-е годы. Чеболь сформировались как крупные частные семейные компании, действующие в тесной координации с государством. Государство стимулировало рост чеболь, опираясь на централизованный контроль за банковско-кредитной системой. На фоне неразвитости внутреннего рынка капиталов, слабого фондового рынка, осторожного отношения к приходу иностранных инвесторов посредничество банковско-кредитной системы, подконтрольной государству, оказалось единственным механизмом поддержки становления и развития крупного южнокорейского бизнеса. Чеболь сыграли ключевую роль в индустриализации страны. Вместе с тем в 1990-е годы доминирование финансово-промышленных групп стало препятствием на пути к высокотехнологичной экономике. Финансовый кризис, разразившийся в Восточной Азии осенью 1997 года, сделал невозможным функционирование этого хозяйственного механизма. Могущественные чеболь были принудительно разрушены, а значительная часть их активов была продана для погашения долгов.
Во время кризиса 2008-2009 годов российское правительство направило значительные средства на спасение крупных финансово-промышленных групп от банкротства по долгам западным кредиторам. Реализация этих мер была возможна в условиях наличия значительных финансовых ресурсов. В сентябре 2008 года, накануне краха Lehman Brothers, объем средств, накопленных в резервном фонде, превысил отметку $140 млрд. К 1 января 2012 года в Резервном фонде осталось чуть более $25 млрд. Если ожидания новой волны кризиса оправдаются, правительству будет не до спасения ФПГ. Во всяком случае в это хочется верить.