Мало кому нравится российская экономика. Даже бывший президент Дмитрий Медведев назвал ее «примитивной», а крупнейшие американские эксперты по России характеризуют ее как «резко ухудшающуюся», «неконкурентоспособную» и как «экономику третьего мира». В статье, недавно написанной Лилией Шевцовой совместно с Бобо Ло, Шевцова, председатель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги, определила российскую экономику как «деиндустриализирующуюся», «архаичную», «находящуюся в упадке», «хрупкую» и «не оставляющую никакого пространства для инноваций».
Эта критика в адрес российской экономики в большой мере основана на критическом отношении к хрупким и автократическим политическим институтам страны. Шевцова, в частности, открыто связывает свое отношение к российской экономике со своим критическим отношением к путинизму в целом: «Причина проста: для настоящей постиндустриальной модернизации экономики необходимы свободные личности, а значит, всепроникающая либерализация и установление верховенства закона и распространение конкуренции»
Трудно спорить с позицией Шевцовой на интеллектуальном уровне. Я сильно сомневаюсь, чтобы кто-либо, даже абсолютно зомбированный, плоский как планшетник инвестор мог сказать: «Вообще-то пристрастные суды и склеротичные монополии — это путь к процветанию!» Безусловно, экономические достижения России в посткризисные годы не вызывают восторга, но, несмотря на это, я все же полагаю, что Шевцова значительно преувеличивает ее слабость, так как она выглядит куда приличнее, чем другой член БРИК, Бразилия.
Если взглянуть в целом на Бразилию и Россию, то понимаешь, что из всех стран БРИК у них больше всего общего: более или менее сопоставимая численность населения (143 млн и 195 млн), довольно высокий подушевой ВВП и экономическое развитие, находящееся в очень сильной зависимости от экспорта природных ресурсов.
При этом, однако, существуют некоторые явные и разительные отличия, в частности, в том, что касается их политических систем. Несмотря на то что история Бразилии знает множество нарушений демократии и различных переворотов, она все же в течение нескольких последних десятилетий остается прочным демократическим государством. История России — это, безусловно, почти беспрерывная цепь автократических режимов и диктатур. За последние 12 лет бразильская и российская политические системы стремительно развивались в противоположных направлениях: Бразилия становится все более представительной, демократической и стабильной, а Россия — все более авторитарной и репрессивной. Я признаю, что точный уровень различий между Бразилией и Россией еще предстоит выяснить, так как невероятно трудно измерить столь расплывчатое понятие, как «демократия» однако, вряд ли кто-либо может серьезно говорить, о том, что различия между этими двумя странами не становятся более резкими.
Если мы предполагаем, что экономическая модернизация связана с демократизацией и, предположительно, авторитаризм затрудняет ее развитие, то следует ожидать от Бразилии более быстрых или по крайней мере таких же темпов развития, как и от России. Но что происходит на самом деле? Бразильская экономика продемонстрировала исключительно впечатляющие достижения в 2010 году, но после этого она развивалась крайне плохо, и, похоже, что в 2012 году даже после огромных усилий, приложенных правительством для ее стимулирования, она еле-еле сможет показать прирост на 1,6%. Россия же после сокрушительного удара, перенесенного в 2009 году, проходит через период если не стремительного, то во всяком случае продолжительного восстановления и, очевидно, покажет в 2012 году прирост ВВП примерно на 3,5%. Россия резко отставала от Бразилии в 2009-м и 2010 году, однако с тех пор она ее обгоняет. По последним прогнозам МВФ, Бразилия должна слегка обогнать Россию в 2013 году, однако, показатели Бразилии за 2012 год несколько раз менялись в сторону ухудшения, и никто не удивится, если в 2013-м они тоже снизятся.
Однако одни только данные о темпе роста экономики не очень показательны, так как они не дают представления о реальном уровне богатства в конкретной стране. Грузия, например, показывает очень быстрый прирост, но, так как ВВП на душу населения в ней по-прежнему меньше $6000, то эти показатели не так уж впечатляющи, как можно было бы подумать.
Если российская экономика разваливающаяся, склеротичная, примитивная и хрупкая, то что уж там говорить о Бразилии? Какие прилагательные понадобились бы нам, чтобы ее адекватно описать? «Прогнившая»? «Парализованная»? «Не вышедшая из каменного века»? «Развалившаяся»? Я знаю, что Бразилия по-прежнему стоит перед лицом большого количества серьезных экономических проблем, и даже с точки зрения наиболее оптимистичных аналитиков она отчаянно нуждается в проведении определенных структурных реформ. Но я не считаю правильным описывать Бразилию как некую ужасную страну или же предполагать, что ей предстоит пройти через неизбежный экзистенциальный кризис. Однако если Россия действительно находится на пороге экономического апокалипсиса, то почему же Бразилия (которая при подушевом подсчете оказывается намного беднее и у которой рост экономики происходит намного медленнее) не является настолько же уязвимой?
Совершенно поразителен тот факт, что при более глубоком анализе и изучении тех структурных ошибок, которые действительно сдерживают развитие бразильской экономики, выясняется, что они очень похожи на те проблемы, которые терзают Россию: высокие налоги, недостаточность инвестиций, неэффективные правительственные расходы, излишняя зависимость от потребительских расходов, сильная бюрократия, не вызывающие доверия суды, плохая транспортная инфраструктура, взяточничество, постоянная инфляция, высокие учетные ставки и (потенциальная) деиндустриализация. Моя мысль заключается не в том, что «демократия не может разрешить эти проблемы» или что для модернизации необходима некая «нацеленная на развитие» автократия, а в том, что создание институтов, необходимых для постоянного всеобъемлющего экономического роста, — это невероятно сложный процесс, независимо от политической системы в конкретной стране. В конце концов, если бы можно было с легкостью создавать представительные системы и либеральные экономические структуры, то мир бы уже давно простился с бедностью и репрессиями.
Если завтра Путин исчезнет и Россия станет намного более демократичной, то нет совершенно никакой гарантии в том, что она сможет пройти через сложные и суровые реформы, которые необходимы по мнению большинства экономистов. Означает ли это, что демократия плоха или не нужна? Нет. Я неоднократно доказывал и по-прежнему глубоко убежден в том, что демократия необходима не потому, что она дает стране возможность произвести больше продуктов, а потому, что граждане должны иметь право определять, каким образом ими управляют. Точка. Однако «демократия» не гарантирует экономический успех, так же как и «автократия» не гарантирует экономический провал: это доказывает не только сравнение России и Бразилии, но и сравнение России с почти любой другой страной Центральной Европы (или, если вы хотите пойти еще дальше, сравнение Индии и Китая).
Россия должна стать более демократичной потому, что ее жители имеют право определять, кто и каким образом ими управляет. Я всей душой надеюсь, что так и будет. Однако демократия и возможности государства — это совершенно разные вещи, и, если взглянуть на процессы, происходящие на развивающихся рынках, то эти два понятия оказываются связанными далеко не так сильно, как можно было бы предположить.
Перевод. Оригинал колонки здесь