Как стало известно в четверг, руководители четырех крупнейших частных нефтедобывающих компаний России — «Лукойла», «Сургутнефтегаза», ТНК-ВР и «Башнефти» — написали письмо премьеру Путину с просьбой разблокировать доступ к разработке российского шельфа для частных компаний. И вчера же Путин заявил, что правительство приняло решение об отмене экспортной пошлины по новым шельфовым проектам, что власти рассчитывают на участие в этих проектах иностранных компаний и что надо «подумать над тем, как с большим эффектом приглашать в эти проекты и использовать возможности чисто российских компаний». Что за всем этим стоит?
Сейчас осваивать шельфовые участки недр имеют право только компании с более чем 50-процентным участием государства — такие поправки были приняты в середине 2000-х на общей волне национализации, борьбы с олигархами, иностранными инвесторами и прочими «чужеродными» для путинской системы элементами экономики, выстроенной в 2000-е годы.
Система эта не изменилась, однако появляются новые вводные — вот, например, письмо руководителей крупнейших частных компаний, впервые так открыто решивших бросить вызов монополии госкомпаний на разработку шельфа. Почему?
Шельф, вне сомнения, следующая «большая история» российской нефтегазовой отрасли. Там крупные запасы углеводородов, разработка которых сможет компенсировать истощающиеся ресурсы традиционных районов добычи нефти и газа. Но вместе с огромным потенциалом освоение шельфа несет в себе и немалые проблемы. Вся драма в том, что в течение долгих десятилетий российская инженерная нефтегазовая школа развивалась, базируясь исключительно на опыте добычи нефти и газа на суше — в Поволжье, Западной Сибири и т. п. В то время как западные инженеры накапливали опыт работы в Северном море, Мексиканском заливе и пр. Шельф требует особых технологий, довольно сильно отличающихся от континентальной добычи, а российский шельф имеет еще и свои особенности, связанные со сложной ледовой обстановкой и другими факторами.
В результате к концу 1980-х — началу 1990-х стало очевидно, что без доминирующей роли международных нефтегазовых компаний, накопивших огромный опыт в работе на шельфе и багаж соответствующих технологий, нам не сдвинуть крупные шельфовые проекты. Отсюда, собственно, и начало переговоров по пресловутым проектам СРП с крупными иностранными инвесторами — им пришлось отдать контроль, потому что силами российских предприятий реализовать эти проекты было невозможно.
Ну а дальше начинается довольно печальная история. За последние 20 лет практически все, что на континентальном шельфе удалось довести до каких-то продвинутых стадий, — это проекты Сахалин-1 и Сахалин-2, практически полностью реализованные силами иностранных инвесторов, располагавших необходимыми опытом и технологиями. С начала 2000-х, когда доходы от экспорта нефти и газа пошли вверх, российские бюрократия и нефтегазовое лобби воспрянули духом и послышался мощный хор голосов о том, что «теперь мы все можем сами». Прямым результатом стало выдавливание иностранных инвесторов из переговоров по новым шельфовым проектам (например, прекращение переговоров с Chevron и ExxonMobil по проекту Сахалин-3), а позже — принятие поправок в закон, ограничивающих роль частных компаний в работе на шельфе. По сути, весь шельф отдали под раздел сфер влияния двум компаниям — «Газпрому» и «Роснефти».
Результаты можно расценивать как ужасающие. За исключением отдельных мероприятий по разведке в новых шельфовых проектах не происходило вообще ничего. Эпоха безраздельного юридического доминирования «Газпрома» и «Роснефти» оказалась полностью потерянным десятилетием — никакого четкого плана разработки шельфовых проектов мы не имеем. Разработка Штокмана все время откладывается, недавно объявили об очередном переносе принятия инвестиционного решения. Перспективы разработки сахалинских проектов за пределами уже добывающих нефть и газ Сахалина-1 и Сахалина-2 неясны.
Самый печальный пример самостоятельных попыток российских компаний разрабатывать шельфовые месторождения — Приразломное месторождение в Печорском море. Его с 1992 года поручили госкорпорации «Росшельф», с начала 2000-х этим занималось партнерство «Газпрома» и «Роснефти». Разработка шла исключительно тяжело: тонула спущенная на воду платформа производства северодвинского «Севмаша», срыв переговоров с потенциальным иностранным партнером BHP Billiton, принятие в 2002 году решения об отказе от услуг «Севмаша» в производстве верхней части платформы (жилой, буровой, технологический модули) и использовании вместо этого списанной иностранной платформы Hutton. Много еще чего. По прошествии 20 лет добыча на месторождении так и не началась — разительный контраст с Сахалином-1 и Сахалином-2.
Удручающее отсутствие положительных результатов работы российских госкомпаний на шельфе рано или поздно должно было вернуть в публичную плоскость вопрос о сломе их монополии. Тем более что у частных российских компаний позитивного опыта в этом плане куда больше — прежде всего у «Лукойла», который последние 20 лет собственными силами активно разрабатывал Северный Каспий и добился немалых успехов. Например, недавно запустил в разработку самостоятельно освоенное офшорное месторождение имени Юрия Корчагина и готовит к вводу в эксплуатацию месторождение имени Владимира Филановского, первое относительно крупное месторождение, открытое российскими частными компаниями после распада СССР.
Разблокирование доступа широкому кругу потенциальных инвесторов к работе на российском шельфе — ключевое условие того, чтобы это направление наконец начало развиваться. Причем на горизонте маячит более серьезный вопрос, чем просто допуск на шельф еще нескольких российских компаний. Из четырех подписантов свежего обращения к Путину только «Лукойл» может похвастаться реальным опытом работы на шельфе — непонятно, какое отношение имеют к этому делу довольно местечковый «Сургутнефтегаз» и «Башнефть». В конечном счете вопрос неизбежно станет о широком доступе к шельфу международных инвесторов.
Тут опять начнется старая песня о том, что это «невыгодно интересам России». Однако пока что мы видим, что доминирование госкомпаний в этой сфере ведет к тому, что государство от освоения шельфов может вообще не получать доходов: в четверг Путин заявил, что собирается вообще освободить разработчиков шельфа от экспортных пошлин на добываемые углеводороды.
Это очень плохая история. Например, на арктическом шельфе доля природного газа составляет примерно 80%, ресурсов нефти там мало, а налог на добычу газа сегодня составляет смехотворную величину, едва превышая $7 за тысячу кубометров. Основные налоги на газовую отрасль взимаются через экспортные пошлины. Если «Газпром» и «Роснефть» освободить от пошлин при освоении шельфа, то получается, что государство вообще не будет получать от разработки шельфа никаких налогов?
При столь сложных, капиталоемких и долгоиграющих проектах, разумеется, систему налогообложения придется оптимизировать — часто меняющиеся экспортные пошлины должны уступить место более предсказуемым налоговым инструментам. Но отдавать шельф в безраздельное властвование паре госмонополий, а потом полностью освобождать их от налогов — ужасный путь. Необходима намного более конкурентная система распределения прав на разработку шельфа, которая, кстати, позволит выявить не только тех, кто реально в состоянии шельфовые проекты разрабатывать на основе имеющихся опыта и технологий, но и тех, кто будет способен государству больше налогов заплатить.
В этом плане инициативу четырех российских частных нефтяных компаний стоит только приветствовать. Будет ли она реализована? По крайней мере впервые на правительственном уровне поднят вопрос, который почти 10 лет являлся табу. Путин, конечно, будет защищать своих любимчиков — нефтегазовые госкомпании. Но объективная ситуация должна заставить руководство страны задуматься о возможной смене курса. Не только на шельфе, кстати.