Как высокие цены на нефть и газ помогают развитию экономик США и Китая

Белогорьев Алексей Автор

Развитие новых технологий в энергетике приведет к резкому ослаблению экономических и геополитических позиций стран-экспортеров энергоресурсов после 2020 года

Это продолжение серии публикаций российских экспертов из Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА), о стратегических проблемах развития страны

Новые тенденции в мировой экономике меняют направление развития энергетического сектора, который до сих пор выступал в основном в качестве ресурса для индустриализации и урбанизации. В рамках посткризисного восстановления энергетический сектор стоит рассматривать уже не как ресурс, а скорее как важнейшую составляющую самого экономического роста. При этом вклад традиционной энергетики (нефть, газ, уголь) в экономический рост оказывается существенно менее значимым по сравнению с «зеленой» энергетикой, за исключением добычи углеводородов из нетрадиционных источников и отдельных сегментов переработки.

Развитие возобновляемой энергетики, повышение энергоэффективности зданий, оборудования и процессов производства, создание экологически чистых транспортных средств, добыча трудно извлекаемых нетрадиционных углеводородов и пр. влияют на экономику, прежде всего за счет сокращения общей энергоемкости, улучшения торгового баланса, увеличения производства новой высокотехнологичной продукции и услуг, создания новых рабочих мест. Само развитие новых «зеленых» отраслей способствует увеличению доли сектора услуг в экономике, что является необходимым условием сохранения роста душевого дохода и предотвращения, тем самым попадания развивающихся стран, включая Россию, в «ловушку для стран со средним уровнем дохода».

Так, например, в Китае прогнозируемые объемы экспорта технологических продуктов и услуг, произведенных в новых «зеленых» отраслях экономики, к 2030 году могут составить от $229 млрд до $395 млрд в год. Наиболее значительной по объему будет составлять продукция отраслей возобновляемой энергетики и экологически чистых транспортных средств. Доля этой продукции в общем объеме экспорта КНР оценивается на уровне 6-10% (или 2-3% ВВП) к 2030 году.

В США, как, впрочем, и в ЕС, развитие «зеленой» энергетики заняло вообще одно из центральных мест а антикризисной политике (главным образом в рамках программы American Recovery and Reinvestment Act, утвержденной в феврале 2009 года). Уже в первой антикризисной программе США — плане Полсона (The Troubled Asset Relief Program, TARC), утвержденной в октябре 2008 года, помимо основных мер, направленных на выкуп неликвидных банковских активов и стабилизацию банковского капитала, значительное место было уделено предоставлению налоговых льгот для производства оборудования и инвестиций в альтернативную энергетику.

Финансирование электрогенерации на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и повышение энергоэффективности из федерального бюджета США уже сопоставимо с расходами на атомную энергетику и обращение с радиоактивными отходами. Согласно планам президента Обамы, к 2013 году доля энергии, получаемой за счет ВИЭ, должна достичь 10%, а к 2025 году — 25%.

Не менее значимы для выхода из кризиса и нетрадиционные источники углеводородов. Так, ценовая конъюнктура на рынке природного газа в США, которая сформировалась с начала кризиса в результате «сланцевой революции», создает благоприятные условия для развития многих секторов промышленности. Если сейчас, по данным EIA, на долю сланцевого газа приходится уже 27% всей добычи природного газа в США, то к 2015 году доля этого газа прогнозируется на уровне 43%, а к 2035 году уже 60% от общей добычи.

Во-первых, развитие добычи сланцевого газа приводит к росту инвестиций и росту числа рабочих мест, прежде всего, в самой газовой отрасли. Так, если в 2010 году капитальные инвестиции в добычу сланцевого газа составили $33 млрд, то к 2015 году ожидается их увеличение до $48 млрд. Рост добычи в стране уже обеспечил прирост 600 000 рабочих мест (по данным на 2010-й). К 2020 году эта цифра может увеличиться до 1,1 млн рабочих мест. Развитие сланцевой добычи способствует также и развитию смежных отраслей.

Во-вторых, что более важно, наращивание добычи способствует сокращению цен на природный газ на внутреннем рынке и, как следствие цен на электроэнергию (доля природного газа в электрогенерации США в 2011 году составила 25% против 16% в 2000 году). За период с 2009 по 2012 год, т. е. за годы резкого наращивания добычи сланцевого газа, цена на газ сократилась в два раза.

Это положительно влияет на общую экономическую конъюнктуру. На сегодняшний день на фоне низких цен на природных газ в США наблюдается сокращение операционных расходов, прежде всего, в ряде энергоемких отраслей промышленности: химическая, алюминиевая, производство стали, стекла, цемента и ряда других промышленных товаров. Кроме того, низкие цены на газ способствуют сокращению цен на электроэнергию, что благоприятно сказывается на потребительском секторе. Как показал анализ, текущие цены на электроэнергию были бы примерно на 10% выше, в случае если бы не было столь резкого прироста добычи сланцевого газа.

Также низкие цены на газ и электроэнергию в некоторой степени будут благоприятствовать процессу роста промышленности США за счет территориальной переориентации с развивающихся рынков и наращивании экспортного потенциала страны. На этом фоне к 2035 году за счет пониженных цен на газ ожидается дополнительный рост промышленного производства на 4,7%.

Дисбаланс в ценах на природный газ и нефть на внутреннем рынке США создает также благоприятный климат для инвестиций в создание гибридных и электромобилей (прежде всего производство аккумуляторных батарей для электромобилей и создание необходимой инфраструктуры для их обслуживания).

Противоположная по форме, но близкая по последствиям ситуация сложилась на мировом нефтяном рынке. Благодаря сохранению беспрецедентно высоких цен на нефть и, как следствие, цен на другие традиционные ископаемые энергоресурсы в период экономического кризиса произошло заметное ускорение структурных изменений в энергетике развитых и ведущих развивающихся стран в сторону увеличения доли в энергобалансе внутренних возобновляемых и в целом альтернативных источников энергии. На глубинном уровне это полностью соответствует двум другим характерным тенденциям в экономике, проявившимся в период кризиса, — изоляционизму и регионализации энергетических рынков, сменивших глобализационный тренд 1990-х — середины 2000-х.

В этой связи ни на государственном, ни на корпоративном уровне основные страны-импортеры в настоящее время не заинтересованы в существенном снижении цен на традиционные энергоресурсы. Высокие цены обеспечивают сохранение экономической жизнеспособности и инвестиционной привлекательности альтернативной энергетики, в том числе капиталоемких научных разработок и проектов с долгими сроками окупаемости, проектов по добыче традиционных энергоресурсов из нетрадиционных источников (битуминозные пески, сланцевый газ, шахтный метан, глубоководная добыча углеводородов и пр.), а также программ энергосбережения и повышения энергоэффективности оборудования, зданий и производственных процессов.

Несмотря на то что в краткосрочной и среднесрочной перспективе подобная политика основных стран-импортеров не может привести к существенному изменению объема и структуры международной торговли энергоресурсами, в силу присущей энергетике, как любой другой инфраструктурной отрасли, инерции, в долгосрочной перспективе, особенно после 2020 года, она неизбежно приведет к резкому ослаблению экономических и геополитических позиций стран-экспортеров энергоресурсов и структурному кризису их внешней торговли и внутриэкономической политики. Таким образом, как побочный эффект посткризисного восстановления, сохранение высоких цен на нефть и другие энергоресурсы в период экономического кризиса и в посткризисный период является стратегическим поражением энергоизбыточных стран-экспортеров энергоресурсов, которое окажет негативное воздействие на их экономическое развитие в посткризисный период.