Во вторник одним из первых в лондонском суде неожиданно появился Олег Дерипаска. В ближайшее время ожидается его появление в битве Березовский vs Абрамовича в качестве свидетеля, и он, по всей видимости, заглянул посмотреть, как работает английский суд. Абрамович в своих письменных показаниях по процессу ярко описывает, насколько Дерипаска — или, как он его называет, «Дерибаска» — не любил Березовского. Однако опальный олигарх этим утром несколько задержался, а потому любопытной встречи не произошло. Зато владелец «Челси» и все его окружение, включая Евгения Швидлера, радостно обнимали и пожимали руки владельцу «Базового элемента», который со своей легкой небритостью стал удивительно похож на самого Абрамовича. Дерипаска посидел на заседании около часа, чему-то улыбался и, с ухмылкой глядя на команду Березовского, удалился.
Адвокат Березовского Лоренс Рабиновитц на 22-й день процесса (и 7-й день допроса Абрамовича) сосредоточился на запутанной истории всех рандеву между Березовским, Абрамовичем и заодно Бадри Патаркацишвили — речь шла о тех встречах в 2000-м — начале 2001 года, на которых партнеры решали вопросы продажи акций ОРТ, а затем «Сибнефти» и «Русала».
Разобраться в них суд так и не смог. Дело в том, что в своих исходных показаниях Березовский утверждал, что ключевая встреча прошла на его вилле во Франции в конце декабря 2000 года. Именно там Абрамович якобы по распоряжению Кремля применил шантаж и угрозы, чтобы вынудить компаньонов продать ему акции ОРТ.
Теперь выяснилось, что господин Березовский поменял свое мнение и говорит о том, что встреча состоялась раньше. Абрамович же отрицает все даты, уверяя, что на мысе Антиб в декабре он не был. Ситуация осложняется тем, что проследить передвижения ответчика невозможно: в его паспорте нет штампов, которые бы подтвердили его передвижения между Россией и Францией в этот период.
В России Абрамович, по собственному признанию, занимался в то время предвыборной кампанией. Чтобы доказать это, он запросил через чукотскую Думу узнать, кто может подтвердить его нахождение в России в тот момент. Нашлось несколько человек, в том числе участники встречи с прежним председателем правления Пенсионного фонда РФ Михаилом Зурабовым, официантка в кафе, другие свидетели. Однако все эти показания Рабиновитца не устроили. Он уверен, что они были сделаны «под диктовку», то есть фактически обвинил ответчика в фабрикации доказательств. Абрамович же все подобные обвинения невозмутимо отрицал. Не устроило юриста и то, что запрос был направлен через Думу, — таким образом Рабиновитц фактически обвинил ответчика в использовании служебного положения для получения «нужных» показаний.
Абрамович с самого начала своего выступления достаточно свободно говорит об изъянах российской системы, и на этот раз он недоуменно заявил: «Если бы я обратился как частное лицо, мы бы ждали и ждали, мы бы ждали до сих пор. Мое ощущение таково, что ФСБ не отреагировало бы на частный запрос», — рассказал он.
Адвокат Рабиновитц быстро перескакивал с одной темы на другую, отсылая то к одной, то к другой дате, не дожидаясь даже ответов. Абрамович даже спросил, когда и что ему вообще стоит говорить, если его засыпают тезисами, с которыми он не согласен и не дают прокомментировать.
Так и не прояснив вопрос по декабрю 2000 года, допрос переключился на тему двух коротких обсуждений сделок по продаже акций ОРТ на французских горнолыжных курортах уже в начале 2001 года.
Абрамович во вторник выдвинул неожиданную версию своей покупки акций канала. Он заявил, что не только не хотел получить этот актив, Патаркацишвили сам умолял его заключить сделку. Отношения Березовского и новой российской власти к тому времени уже стали достаточно напряженными, президент Владимир Путин и глава его администрации Александр Волошин хотели положить конец контролю Березовского над ОРТ. Олигарх же, даже находясь за границей, продолжал активную «антиправительственную кампанию» на канале. По словам Абрамовича, покупкой акций он спасал свой собственный бизнес. «Я понимал, что если он (Березовский) не угомонится, мог пострадать я, а главное, могла пострадать «Сибнефть», ее положение было бы нестабильно», — заявил Абрамович.
Последние французские встречи прошли «в дружественной атмосфере», считает он. Партнеры договорились о сделке и расстались друзьями. Тут встает вопрос, о каких угрозах и шантаже говорит Березовский. «Слова Березовского о том, что я ему угрожал, — такая концентрированная ложь, что ее надо в аптеке под колпаком держать, ее надо поместить в отдельную комнату и показывать студентам», — Абрамович разозлился и перешел на образные сравнения.
Хотя о какой «дружественной» атмосфере говорил Абрамович — загадка, ведь «настоящую», «мужскую» дружбу между ними Абрамович с самого начала исключал. Все общение строилось на выплатах господину Березовскому, и к тому времени, о котором шла речь, бывший губернатор Чукотки уже резко изменил свое отношение к человеку, с которым ассоциировался несколько лет («Я фактически был его тенью», — признал он). Произошло это после трагедии с подводной лодкой «Курск». Абрамович попросил у судьи Глостер разрешения углубиться в воспоминания и достаточно эмоционально рассказал о том, как разочаровался в своем компаньоне.
«Это был поворотный момент в наших отношениях. Это была трагедия для страны, там были люди, которых не могли достать из подлодки. Все это понимали. Мне кажется, что Березовский занял бесчестную позицию. Люди были еще живые, их могли спасти, а он использовал это, чтобы показать, кого надо слушать, кто главный», — быстро говорил Абрамович. Он уверен, что многие тогда отказались понимать позицию Березовского: якобы Петр Авен, Валентин Юмашев и другие также перестали с ним общаться.
Эта достаточно эмоциональная речь заинтересовала Березовского. Он наклонился вперед, но снисходительно поджал губы, показывая, что выступлением оппонента не проникся.