Политические новогодние гастроли в России Жерара Депардье, побывавшего в Сочи и получившего из рук президента Владимира Путина российский паспорт, напомнили мне эпоху конкуренции двух миров и двух систем. К тому же и сам артист рассказал, что его папа был коммунистом, а сам он в юности симпатизировал СССР. Правда, нерушимый Союз уже не был в моде на Западе и своей любви к престарелым вождям СССР молодой Депардье публично не высказывал.
За годы советской власти у нее было немало других симпатизантов с Запада, в том числе и из Франции. Еще Владимиру Ленину в 1920 году удалось очаровать Герберта Уэллса, который всерьез написал о лидере большевизма, ввергнувшем Россию в пучину голода и нищеты, как о провидце будущего. А в 1934 году о Сталине Уэллс писал: «Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного».
Впрочем, были и другие западные звезды науки и культуры, политики и философы. Эмиль Вандервельде, Анатоль Франс, Альберт Эйнштейн протестовали, когда, например, в 1922 году казнь грозила правым эсерам или в 1924 году — арестованным ГПУ киевским профессорам. Нэповская Советская Россия искала на Западе признания, обещала иностранцам концессии, и потому большевистская власть даже ненадолго снизила уровень репрессий. Знатные иностранцы, побывавшие в России, смогли увидеть недолгую нормализацию в экономике и писали о грядущем чуде, «русской Америке» и предстоящем Термидоре.
Процесс уничтожения левой и правой оппозиций в самой партии, фабрикация «Шахтинского дела» и меньшевистских процессов, введение полного единомыслия, уничтожение крестьянства заставили большевиков вернуться к идее пиара своих дел на Западе с помощью популярных великих людей. Почти 10 лет товарищ Сталин лично принимал Бернарда Шоу и Анри Барбюса, Эмиля Людвига, Ромена Роллана и Лиона Фейхтвангера. Каждый получил от вождя сюжет драмы о коварных заговорщиках: белогвардейцах, готовых травить газом Съезд Советов, кремлевских уборщицах с ядом или троцкистах — наймитах Гитлера.
Беседы с Людвигом и Уэллсом стали бестселлерами мировой прессы. И неслучайно юный Ян Флеминг просил у Сталина интервью, но к несчастью для книг о Джеймсе Бонде получил от вождя письменный отказ.
Пиар-услуги заезжих друзей новой России были оплачены солидными валютными гонорарами (в золотых рублях) за срочно изданные собрания сочинений. Анри Барбюс получил 400 000 франков как бы для Амстердамского антифашистского конгресса левой интеллигенции и написал восторженную книгу о Сталине. Когда он скончался в Москве, его семье выделили 100 000 франков.
Лион Фейхтвангер перед поездкой в СССР за сценарий по роману «Семья Оппенгейм» получил от Главкино $5000 (более $100 000 по нынешнему курсу). В книге «Москва 1937», как и надо было вождю, писатель оправдал Большие процессы, судилища над Каменевым и Зиновьевым, Пятаковым и Радеком. Фейхтвангер в точности по сталинской канве рассказал о заговоре предателей и террористов, сговорившихся с нацистами. После этого СССР выплатил ему за очередной киносценарий 35 000 франков.
Нужные тексты выдали допущенный на второй Московский процесс датский писатель Мартин Андерсен-Нексё и американский журналист Вальтер Дюранти. Были и неудачи. Не получил аудиенции Андре Жид и с обиды написал об СССР книгу, признанную клеветнической.
Последним Сталин принял Рафаэля Альберти. С конца 1937 года в разгар Большого террора, неудач политики СССР в Испании, отказа от идеи Народного фронта западные мастера культуры Кремлю оказались не очень нужны. Во время Второй мировой войны друзей в СССР было и так предостаточно, а вот во время холодной войны Москве пришлось раскошелиться на движение «В защиту мира». С 1949 года проводились конгрессы, раздавались Ленинские премии. Приглашенному на всемирную конференцию «сторонников мира» Бернарду Шоу в 1949 году выплатили гонорар 10 000 фунтов стерлингов.
Среди героев, воспевавших СССР и Сталина, были Пабло Пикассо и Ренато Гуттузо, Фредерик Жолио-Кюри и Поль Робсон. В СССР поселился бежавший из Турции поэт Назым Хикмет. На нужды полезной французской газеты «Трибюн де насьон» нищий послевоенный СССР выделил $40 000 (в нынешних ценах это около $1 млн).
Нередко работа на СССР кончалась печально: тысячи иностранцев, принявших советское гражданство, сгинули в тюрьмах и лагерях. Сейчас в Пушкинском музее идет выставка картин немецкого экспрессиониста Эриха Борхерта, погибшего в ГУЛАГе в 1944 году. Французский общественный деятель Ив Фарж, получив в 1953 году из рук Ильи Эренбурга Ленинскую премию мира, тут же погиб в загадочной автокатастрофе в Грузии. Она якобы была подстроена Лаврентием Берией, опасавшимся разоблачения племянника, «отличившегося» в коллаборационистском «грузинском легионе» во Франции.
И во времена Хрущева, и при Брежневе хватало знатных иностранцев, часто вполне искренне восхищавшихся Советским Союзом, но чаще небескорыстно демонстрировавших свою любовь к СССР. Когда Депардье рассуждает о том, что Россия — это не та страна, «где премьер-министр мог бы назвать гражданина своей страны жалким человеком», он выглядит так же наивно, как Дин Рид, обличавший из ГДР Солженицына и разоблачавший «ужасы империализма».
Когда власти Мордовии предлагают актеру поселиться в районе, откуда недавно были с нищенскими компенсациями выселены домовладельцы, то их поведение ничем не отличается от советских властей, давших послу США Дэвису возможность поживиться конфискованным антиквариатом.
Депардье, объявив нынешнюю Россию «страной великой демократии», видимо, вряд ли знает о великих достижениях приветствовавшей его властей Мордовии, где умудрялись рисовать 104% голосов за «Единую Россию». Здесь он выглядит как накормленный водкой и икрой в «Интуристе» писатель-гастролер 1930-х годов, объяснявший 99% голосов за ВКП(б) любовью русского народа к великой партии Ленина.
В чем разница? Историки, изучающие общение Сталина с тогдашними звездами Запада, показывают, что всякий раз целью вождя была попытка решения вполне прагматических задач по мобилизации общественного мнения Европы и США в поддержку своих проектов: республиканской Испании и Народного фронта, колхозов и московских процессов. У акций была цель, а гастролеры с Запада были средством.
В нынешней России все наоборот. Выгода Жерара Депардье понятна: реклама и новые кинозаказы. Обласканный Путиным актер сыграл роль беглеца на Восток и без особых усилий ненадолго оказался в центре внимания прессы всего мира.
Но что получил Кремль? И ради чего была организована демонстрация любви России к актеру, обиженному премьером Франции? Разговор о российской налоговой системе и низком подоходном налоге привел лишь к публикации подробных объяснений, почему появление российского гражданина Депардье бюджет России не пополнит.
Подписание Путиным указа с мгновенной выдачей Депардье паспорта могло бы при параллельном упрощении закона о гражданстве или хотя бы публикации нескольких сот аналогичных решений стать демонстрацией желания Кремля сделать Россию притягательной для переселенцев. Но один уникальный акт «депардизации» вызвал лишь сотни публикаций о том, какие бюрократические муки годами испытывают соотечественники, имеющие все законные основания для получении гражданства России.
Есть версия, что новогодняя гастроль Депардье была задумана лишь как операция прикрытия, заслонившая скандал с взятием в заложники усыновлявшихся в США российских детей-сирот. Тогда мы увидели в исполнении Владимира Путина и его PR-команды яркую, но малополезную импровизацию, родившую лишь затихающий информационный шум и больше ничего.
Билет в Сочи к Путину, конечно, был не дешев. Но хочется надеяться, что дальше гонорары Жерару Депардье будет выплачивать не напрямую, как в сталинские времена, госбюджет. Возможно, что и за роль Распутина, и за роль «друга России» с ним все же рассчитаются лояльные власти частные кинопродюсеры.