В прошлой своей колонке я написал, как и почему Компартии Китая (КПК) после смерти Мао удалось создать эффективную систему управления, работающую на долгосрочный экономический рост страны. Почему такую же систему не удалось создать в СССР после смерти Сталина? Казалось бы, КПСС так же — и даже в большей степени — была заинтересована в экономическом росте. Как и КПК, КПСС понимала, что должна обеспечить высокий уровень жизни, иначе она в конце концов рискует потерять власть, что и произошло.
Одна из важнейших составляющих «китайского чуда» — меритократическая структура стимулов внутри компартии. Как показывает целый ряд недавних исследований (например, работы китайских экономистов Хонгбина Ли, Йе Чена, и Ли-ана Жу 2005 года), карьерное продвижение региональных партийных руководителей в Китае напрямую зависит от экономических успехов возглавляемых ими регионов. Фактически в Китае реализована так называемая многодивизиональная форма корпоративной иерархии (M-form): созданы полуавтономные подразделения (регионы). Так как эти подразделения сопоставимы, их руководителей можно оценивать по относительным достижениям. Как писал известный историк бизнеса Фред Чандлер, изобретение M-form стало ключевой организационной инновацией американского бизнеса 1920-х, которое и позволило создать лидеров американского корпоративного мира (в первую очередь General Motors под управлением Альфреда Слоуна). До этого корпоративные иерархии были построены по функциональному (или унитарному принципу, U-form), когда каждая функциональная линия (например, продажи, финансы или производство) управляется по вертикальному принципу сверху донизу, а региональных подразделений хотя бы с ограниченной автономией нет.
Почему в СССР не удалось сделать то же, что и в Китае, — перейти от U-form к M-form и создать конкуренцию внутри правящей партии? На этот вопрос отвечает недавнее исследование моих коллег из РЭШ Андрея Маркевича и Екатерины Журавской. В 1957 году, сразу после консолидации политической власти, Никита Хрущев — полностью осознавая недостатки отраслевой структуры управления — ввел так называемые Советы народного хозяйства (Совнархозы), каждый из которых отвечал за экономику целого региона. Неудачи этой реформы в конце концов привели к потере Хрущевым популярности внутри партии и его отставке.
Как показывают Маркевич и Журавская, при внедрении в СССР многодивизиональной иерархии сыграл свою роль известный недостаток этой структуры. Хотя M-form создает возможность внутренней конкуренции, в такой иерархии есть и риск регионализации. Местные руководители начинают заботиться о местных интересах, зачастую за счет соседей и общего интереса. Это не очень большая проблема, если регионы имеют самодостаточную, диверсифицированную экономику и не очень зависят друг от друга (как в Китае). Если же регионы специализированы (как в СССР, да и в сегодняшней России), то, во-первых, они зависят друг от друга — и возникает проблема «местничества» (регионализации), во-вторых, их трудно сравнивать друг с другом. Легко ли определить, насколько успешен или неуспешен руководитель аграрного края по сравнению с руководителем металлургического региона?
Так что неудивительно, что в Китае внутреннюю конкуренцию создать удалось, а в СССР — нет. Столкнувшись с проблемами внедрения M-form, в 1962-м Хрущев провел реорганизацию системы Совнархозов, укрупнив регионы, а также выделив внутри них промышленные и сельскохозяйственные подразделения. Это был шаг назад, который фактически отобрал власть у региональных партийных руководителей, что и привело к созданию внутренней оппозиции Хрущеву в КПСС и приходу Брежнева к власти. Брежнев пытался повысить эффективность управления другими способами. О том, почему этого сделать не удалось и ему, в следующей колонке.