Президент Альфа-банка Олег Сысуев — Forbes: «Борьба не проиграна»

Олег Сысуев  — председатель совета директоров и президент Альфа-банка, управленец и в прошлом политический  деятель. В 1990 году занял пост первого секретаря Красноглинского райкома КПСС, в 1992-м стал мэром Самары, в 1997 году перешел в правительство на пост вице-премьера и министра труда, а позже получил должность замглавы администрации президента. После отставки экс-премьера Евгения Примакова перешел в частный сектор, войдя в совет директоров Альфа-банка в 1999 году. На должности первого заместителя председателя совета курировал развитие региональной сети банка. Сысуев возглавил совет директоров в 2022 году вместо Петра Авена, который попал под санкции ЕС. 

О рыночном наследии 90-х

«Думаю, что об этом надо громче говорить: достижения 90-х годов — рыночная экономика, свобода предпринимательства, приватизация — они позволили во многом нашей экономике выстоять и стоять в этот сложнейший период. Это не только объем рынка, который у нас есть, но это еще и навык работы на рыночных принципах, ведь государственные компании тоже работают на этих принципах. Они многому научились: и лучшим практикам, и западному опыту, в том числе за счет общения, за счет открытости, которая была. В этом смысле, безусловно, все то, что у нас есть хорошее, — это рыночная практика.

Это помогло [экономике устоять] таким образом, что все-таки у нас финансово-экономический блок в правительстве и в верховной власти возглавляют представители рыночной экономики, которые сами поработали в рыночных структурах, и, безусловно, они действуют в основном теми навыками, которыми они овладели в условиях рынка и либеральной экономики. Мне кажется, что [есть] понимание основ конкуренции, понимание того, что государство должно участвовать в экономике, но не тотально. Я знаю, что есть много сопротивления — [желания] все сделать на основе государственного регулирования, и пока, как мы видим, все-таки борьба не проиграна, и мне кажется, что этим в том числе и достигнута стабильность в этот трудный период — относительная.

Я скажу еще вот что: президент Российской Федерации тоже является сторонником рыночной экономики.

Мне представляется, что те люди, о которых я говорил как о представителях рыночной экономики в финансово-экономическом блоке, они все-таки сейчас занимают такую защитную позицию, они защищают эти ценности. Они не находятся в фазе наступления, наоборот, они в глубокой обороне от всех желающих построить исключительно государственную, командно-административную модель экономики. Смогут ли они взять инициативу? Если будет верховная политическая воля, то смогут. Появится ли она — не знаю».

«Бизнес растерян»

«Это [арест основателя «Русагро» Вадима Мошковича] очень плохой сигнал для бизнеса,  тем более что весь антураж — очень-очень жесткий. Опять это обыски, это вооруженные люди в масках, все как мы любим. И просьба адвокатов принять залог отвергается, и просьба о домашнем аресте тоже не принимается — в общем, все в самом жестком виде. Все это происходит по иску бывшего партнера Мошковича, насколько я понимаю, то есть можно сделать вывод, что это спор хозяйствующих субъектов, в который вмешиваются силовые структуры. 

История российского крупного предпринимательства знает всякие случаи. Я, например, помню, что у нас в офисе собирались крупнейшие бизнесмены и подписывали всякого рода челобитные в отношении [Владимира] Гусинского, когда его арестовывали. И было потом достаточно много попыток объединиться для того, чтобы защитить близких себе по крови и по размерам людей. Но, к сожалению, как мы видим, частный бизнес абсолютно не защищен от подобного рода действий, и он понимает, что лучше уж защищаться каждому поодиночке, потому что всякие коллективные вещи не достигают результата.

Бизнес просто растерян и видит, что нет пророков в своем отечестве, и никто не может зарекаться от тюрьмы, грубо говоря. Это, конечно, вносит настроение нестабильности, неуверенности в завтрашнем дне, это все порождает сомнения с точки зрения частных инвестиций в российскую экономику — вот самое главное, что происходит».

Почему санкции затрагивают всех россиян, и ждать ли их отмены

«Я все-таки верил — и видел, что это реализуется — в западные ценности: верховенство закона, защита частной собственности. Когда санкции ввели [в отношении основателей Альфа-банка и самого банка], я понял, что это не так и что в угоду политической конъюнктуре можно и попрать закон, и нарушить принцип защиты частной собственности, и фактически экспроприировать частную собственность не на основе решения суда, не на основе закона, а просто вот так: захотелось — и отняли. Причем описанные основания для введения санкций — они попросту никакие, общие. И любой человек в Российской Федерации сейчас фактически находится под санкциями, любой, что бы у него ни находилось в голове, о чем бы он ни думал.  

Мы все под санкциями, потому что мы ограничены в свободе передвижения, хотя вроде как не поименованы в санкционных списках. Мы ограничены в возможности вести какую-то хозяйственную деятельность за границей — все, кто имеет [российские] паспорта. То есть наши человеческие права, я бы не сказал, что уничтожены, но они серьезным образом попраны. На каком основании? 

С точки зрения отмены санкций против финансовых институтов, в том числе Альфа-банка, вы знаете, у нас в этом смысле разговоров победных нет, мы не ждем, мы готовимся. Мы научились работать в условиях санкций, мы стали рублевым банком. И пока мы продолжаем думать, что нам придется в этих условиях работать.

Нам нужен SWIFT, но он нужен, если будет открытие экономики Российской Федерации. Сейчас, если иметь в виду санкции [против] финансовых институтов, у нас валютный рынок скукожился до самых минимальных размеров, его практически нет. Кто им оперирует? Практически никто не оперирует, рубли гоняют по другим каналам, которые недоступны для санкций, какие-то ручейки ищут по оплате — юани, рупии и так далее. Поэтому нужно открытие экономики».

Просрочка по кредитам: кто страдает

«Ситуация сейчас такая: за счет того, что Центральный банк борется с инфляцией, он включил механизмы ограничения кредитования, в особенности в розничном секторе, в корпоративном секторе. Это различные механизмы, в том числе через влияние на капитал, резервы, секторальные закрутки и так далее. У нас кредитный портфель в розничном бизнесе начал падать серьезно с середины прошлого года, в малом и микробизнесе — с конца 2023 года. Начала расти просрочка в розничном бизнесе в конце этого года. Что касается крупного корпоративного бизнеса, то он ведет себя пока устойчиво. Там нет бурного роста корпоративных кредитов, который был в 2024 году, но там и нет выхода на просрочку со стороны большого количества  заемщиков. Известная проблема у компаний, которые занимаются лесопереработкой. Мы видим, что не совсем ровно дышит угледобывающая отрасль. Но вот такого, чтобы это можно было назвать предкризисной или кризисной, тем более, ситуацией, мы не можем [сказать]. 

Среди малого и среднего бизнеса самые уязвимые — те, которые работают с крупными компаниями. Какой-то мелкий производитель производит для крупной компании какую-то позицию, не очень значимую. Крупной компании, которая испытывает проблемы, в общем, не составляет никакого труда, грубо говоря, кинуть представителя малого или среднего бизнеса. Он знает, что никакого вреда этот представитель малого и микробизнеса ему не принесет. И мы видим, что эти компании, которые не могут получить деньги за выполнение заказа от крупной компании, именно эти представители малого и микробизнеса в первую очередь страдают сейчас,  мы на это обратили внимание в конце прошлого года. Вот этот сектор находится в самом уязвимом положении».

Почему Сысуев остается в России

«Главное — это чувство востребованности. Если бы я уехал, я бы не был востребован. Я сейчас вижу, что происходит со многими моими знакомыми за рубежом, и это очень серьезный удар по личности, когда нет чувства востребованности, понимаете? Я думаю, что [Егор] Гайдар во многом, насколько я его знал, так рано от нас ушел, потому что перестал быть востребованным. 

У нас есть менторский курс в банке, и меня много молодых людей спрашивали еще до событий этих, стоит ли уезжать за рубеж. Если ты чувствуешь, что ты будешь там конкурентоспособен и ты сможешь реализоваться, надо уезжать. Если нет, то не надо этого делать на авось. Я понимаю, что многие уехали просто потому, что у них было безвыходное положение. И, кстати, многие остались, потому что у них тоже безвыходное положение по самым разным, в том числе и личным, причинам. Но вот востребованность для меня — это самое главное».

Также в интервью Олега Сысуева: какой будет новая волна приватизации, почему он никогда не напишет книгу, а также об инъекции либерализма, полученной в 90-е. Полную версию смотрите на канале Forbes в YouTube, а также в VK.