Старая и ломается: российские аграрии рискуют остаться без техники
Ситуация на российском рынке сельскохозяйственной техники продолжает ухудшаться. По данным Российской ассоциации производителей специализированной техники («Росспецмаш»), с января по сентябрь 2023 года производство агротехники в России выросло на 7,5% год к году, до 218,6 млрд рублей (данные есть у Forbes). При этом поставки техники на внутренний рынок упали на 15%, до 24 808 единиц.
Структура производства меняется, свидетельствуют в «Росспецмаше»: в январе — сентябре российские производители значительно нарастили выпуск только самых популярных и доступных машин — зерноуборочных (рост на 48,2%) и кормоуборочных комбайнов (70,8%). Немного «подросли» косилки и пресс-подборщики. Производство по всем остальным категориям — от тракторов до плугов — сократилось. Даже положительная динамика выпуска комбайнов обусловлена всего лишь низкой базой прошлого года, отмечает глава Ассоциации дилеров сельскохозяйственной техники АСХОД Александр Алтынов. По итогам года, прогнозирует он, в физическом выражении рынок агротехники может сократиться на 20–25%.
Цены, отмечают опрошенные Forbes участники рынка, существенно выросли. В 2022–2023 годах они увеличились на 30–50%, приводит исполнительный директор ассоциации «Народный фермер» Станислав Санкеев. В этом году расходы фермеров на технику выросли на 30%, приводит данные компании «ТендерПро» ее исполнительный директор Ильдар Мухамедиев. Но даже такой рост уже не может поддерживать рентабельность дилеров на слабом рынке, отмечает Алтынов, — впервые за более чем 10 лет она начала падать.
Forbes уже писал о проблемах отечественных аграриев с закупками сельхозтехники. Основная причина — падение рентабельности аграриев, вызванное снижением цен на зерно в условиях рекордных урожаев и правительственных ограничений на экспорт. Проблема в том, что парк у сельхозпроизводителей старый и требует замены. Общая доля агротехники старше 10 лет составляет около половины рынка, знает Санкеев. Срок службы вышел у 60% тракторов и около 40% комбайнов в России, добавляет независимый эксперт зернового рынка Александр Корбут. Около 100 000 единиц самоходной техники требует замены, говорит Алтынов. Но даже в этих условиях приобретение техники в целом стало более избирательным, спрос на наиболее дорогостоящие машины приобретает отложенный характер, отмечает генеральный директор «Росагролизинга» Павел Косов. Некоторые агрохолдинги отложили на неопределенный срок обновление парка сельхозтехники в связи с увеличением ее стоимости, добавляет Мухамедиев.
Свое, недоступное
Общественный совет при Минсельхозе еще в апреле обращался в ФАС с просьбой проверить обоснованность выросших на 30–50% за год цен на сельхозтехнику. Вопрос находится на контроле у вице-премьера Виктории Абрамченко, знает Санкеев из ассоциации «Народный фермер». У производителей агротехники есть свои доводы в пользу повышения цен. Выпускать ее стало дороже — поднялась себестоимость многих комплектующих, например подшипников (на 50%), шин (22%), двигателей внутреннего сгорания (31%); логистика выросла в цене в пять раз, объясняют в «Росспецмаше». Но финансовое положение производителей техники остается очень хорошим, настаивает Алтынов из АСХОД. Поэтому, говорит он, вряд ли ценовые уровни на полевое оборудование можно назвать справедливыми.
С 2013 года в России действует «программа 1432» (названная по номеру соответствующего постановления Минпромторга), предполагающая выделение производителям техники субсидий для ее продажи со скидкой. В мае 2023-го министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев говорил, что под действие программы в этом году попадет 6000 машин, купить которые аграрии смогут со скидкой в 20%. Но в бюджете 2023 года на «программу 1432» было заложено только 2 млрд рублей против 8 млрд рублей годом ранее. Для сравнения: в 2020 году финансирование программы составило 12 млрд рублей, в 2021-м — 10 млрд рублей.
Снижение финансирования «программы 1432» с 8 млрд до 2 млрд рублей привело в первой половине года к сокращению отгрузок и производства в стране сельхозмашин, объясняют в «Росспецмаше»: «Сегодня предложение сельхозтехники на внутреннем рынке значительно превышает спрос». Уже летом в правительстве нашли дополнительные 3,2 млрд рублей на программу. В результате в сентябре отгрузка тракторов выросла сразу на 36% в количественном выражении год к году, говорят в «Росспецмаше». В ноябре Минфин сообщил, что программу расширят до прошлогодних 8 млрд рублей. Но этих денег все равно мало, сетуют в «Росспецмаше» и считают, что достаточным будет финансирование «программы 1432» в объеме 15 млрд рублей в год, а также выделение дополнительных 10 млрд рублей на гранты для производителей комплектующих.
Рост цен на технику пытается нивелировать и «Росагролизинг». Например, по его программам аграрии могут забронировать технику на следующий год и получить отсрочку основного платежа до 1 сентября 2024 года — момента получения нового урожая. Также доступна возможность нулевого аванса и увеличенного до восьми лет срока договора лизинга. В течение 2022 года «Росагролизинг» нарастил поставки сельхозмашин для аграриев почти на 26%, до 12 700 единиц, говорят в ведомстве. В текущем году было поставлено 13 000 единиц техники, еще 1000 единиц техники в настоящее время готовится к отгрузке с заводов. В условиях высоких ставок и перебоев с инвестиционными кредитами для АПК возрастает роль программ «Росагролизинга», отмечает Алтынов: «Без этого ситуация была бы существенно более драматичной». Но доля «Росагролизинга» в поставках сельхозтехники на рынок по итогам девяти месяцев этого года составляет всего 26%, отмечают в самом ведомстве. В этом объеме 90% приходится на российскую и белорусскую технику.
Чужое про запас
Данные «Росспецмаша» свидетельствуют, что импорт сельхозтехники остается важным драйвером рынка. Так, с января по сентябрь доля российской техники в закупках сократилась с 59,7% до 53,2%, импорт за то же время вырос на 63%, до 162,6 млрд рублей.
Самая востребованная — российская и белорусская техника, так как она более доступна по цене и ее проще обслуживать, говорят собеседники Forbes. Но аграрии, по словам Мухамедиева из «ТендерПро», присматриваются к турецким и китайским сельхозмашинам. А также иранским, добавляет Косов из «Росагролизинга».
Здесь есть свои проблемы — в первую очередь из-за закрывшихся европейских рынков и девальвации. В силу влияния курса рубля на российском рынке стало больше импортных тракторов небольшой мощности, говорит Алтынов из АСХОД, меньше мощных комбайнов и тракторов. «Китайские аналоги не впечатляют, — приводит пример президент группы компаний «Агротех-Гарант» Сергей Оробинский. — Пытаемся «подружиться» с китайскими тракторами, но они менее мощные, надежные и комфортабельные, при этом ощутимо более шумные». Среди российских и белорусских линеек тракторов в принципе нет моделей с параметрами востребованных европейских машин, что осложняет выбор, добавляет собеседник Forbes.
Наиболее острая ситуация наблюдается в сегменте тракторов и комбайнов, знает Санкеев из ассоциации «Народный фермер», особенно в части узкоспециализированных машин: картофелеуборочных, свеклоуборочных комбайнов, техники для возделывания льна. Все перечисленные машины ранее поставлялись в Россию из европейских стран.
Импорт будет продолжать играть заметную роль, уверен Алтынов, даже если активно препятствовать ему. Но теперь аграриям приходится ориентироваться на более рачительное и щадящее использование импортного парка, которому отводится роль в наиболее значимых операциях. Это вполне объяснимо, говорит Алтынов, этот парк часто нечем заменить, новые машины крайне дороги, а переход на отечественные модели — это слом технологических подходов и большие инвестиции, что пока непозволительно для АПК с нынешним уровнем цен на продукцию.
Если говорить о запчастях, отмечает Санкеев, сложности есть по тормозным колодкам, фланцам, подшипникам, гидравлическим системам и другим деталям с истекающим сроком выработки ресурса. Зависимость отечественных заводов от ряда зарубежных компонентов, говорит Мухамедиев, никуда не исчезла, и сложности с поставками запчастей для западной техники все еще есть. Ситуация с поставкой импортных запчастей несколько стабилизировалась, но проблема, по словам Алтынова, далека от решения: «Российские заводы чуть более активно предлагают простые альтернативы, но не могут обеспечить какое-то значимое влияние на ситуацию. Зависимость от оригинальных запасных частей будет сохраняться и приобретать дополнительную остроту по мере старения парка».
В какой-то степени аграрии сместили акцент на починку старой техники, говорит Мухамедиев. Запчасти от импортных машин зачастую недоступны, добавляет Оробинский, а если и есть в наличии, то дороже в два раза, чем сезоном ранее, и могут доставляться до полугода: «Мы закупаем какие-то узлы, детали про запас, как во времена СССР, правда, нельзя сказать, сильно ли это нам поможет».
«Поскольку зерновые практически не дают прибыли, технику для обработки полей под ними мы не закупаем уже два года», — признается Оробинский. По его словам, парк машин уже на пределе, ресурс его практически выработан. При этом доходы от выращивания сахарной свеклы позволили приобрести технику под эту культуру, отмечает Оробинский, правда, сеялки, уборочные комбайны и погрузчики, каждый из которых может обходиться в 80 млн рублей и более, заказывали в Германии, в России аналогов все еще не существует.
Собеседники Forbes сходятся во мнении, что текущая ситуация грозит существенным падением технологичности российского АПК. Основную проблему отраслевые эксперты видят в госрегулировании — многие проблемы упираются в экспортные пошлины, которые отбирают у растениеводов серьезный кусок прибыли. На нехватку средств у аграриев указывает изменение покупательского поведения и возросшее количество торгов у агропредприятий на электронных торговых площадках, говорит Мухамедиев. Сельхозпроизводители, по его словам, при проведении закупок стали интересоваться лизингом и чаще заключать долгосрочные договоры, чтобы закрепить цены на товары на какое-то время. В целом в условиях отсутствия внятной программы действий регуляторов — в том числе и по линии импортозамещения — аграрии и дилеры несколько потерялись и находятся в состоянии стресса, не понимая, как выстраивать свою стратегию, резюмирует Алтынов.