«Мы не делаем человека бессмертным, но продлеваем качественную жизнь на годы»
— Злокачественная глиома — болезнь, от которой умерли многие известные люди. Правда ли, что этот вид опухоли чаще поражает людей с высоким уровнем интеллекта?
— Действительно, исследования показывают, что эта опасная болезнь чаще встречается у представителей интеллектуального труда. Есть даже такая грустная шутка: «Чтобы получить опухоль мозга, надо иметь хороший мозг». Наши наблюдения в отделении нейрохирургии EMC это тоже подтверждают. Прямо сейчас почти все мои пациенты с диагнозом «злокачественная глиома головного мозга» — это высокообразованные люди: врачи, финансисты и так далее. Это самый опасный вид глиомы.
СМИ пишут о случаях такого вида заболевания только среди известных людей. Но на самом деле, глиомы — самые распространенные внутричерепные новообразования и составляют 60% всех опухолей нервной системы.
— Чем именно так опасна данная болезнь?
— Эти опухоли имеют ярко выраженный инфильтративный характер роста, то есть опухолевые клетки врастают в окружающие ткани и разрушают их, причем чрезвычайно быстро. Средний срок жизни пациентов с глиобластомой (самой злокачественной из глиом) составляет сейчас в среднем чуть больше года. А если человек отказывается от лечения, то речь идет буквально о нескольких месяцах.
— В каком возрасте чаще всего развивается глиобластома?
— Пик заболеваемости регистрируется в 50–70 лет. Но мы сталкиваемся с этим в любом возрасте. Вот сейчас у меня есть пациент с глиобластомой — врач 35 лет. То есть риск, к сожалению, есть всегда, просто с годами он увеличивается.
— Какие факторы могут повысить риск развития глиобластомы?
— К ней бывает наследственная предрасположенность, как и к другим онкологическим заболеваниям. В случае некоторых из них — например, нефрофиброматоза, — мы даже знаем, в каких генах происходят эти мутации, которые передаются по наследству, из поколения в поколение одной семьи. Но все же примерно половина случаев — это соматические мутации, когда ни у кого в семье не было, а у человека вдруг появилось. Любая опухоль в конечном счете — результат мутации, изменения в генах. Иногда мутации могут приводить к раку.
Кроме того, известно, что онкология чаще развивается при чрезмерных внешних нагрузках. Это может быть неблагоприятная экологическая ситуация. Мы видим постепенный рост числа раковых заболеваний, и причина, видимо, в том, что мы меняем окружающую среду не в лучшую сторону. В частности, доказано, что риск развития опухолей увеличивает чрезмерная лучевая нагрузка — именно поэтому мы сейчас достаточно строго относимся даже к проведению компьютерной томографии.
— Какие на сегодняшний день существуют направления в лечении глиобластомы и насколько они эффективны?
— В современной онкологической практике принят стандарт лечения глиобластом, который заключается хирургическом удалении опухоли и последующей дистанционной лучевой терапии в сочетании с приемом лекарств. Это позволило получить примерно 6% «долгожителей» — пациентов, которые живут по 5 лет и дольше. Но для более чем 90% заболевших рецидив опухоли в настоящее время, к сожалению, неизбежен. А тогда срок жизни пациента измеряется уже неделями. Химиотерапия и лучевая терапия в таких случаях малоэффективны.
Тем не менее человечество продолжает искать новые пути. Молодое и очень перспективное направление в онкологии — баллонная электронная брахитерапия. На ее основе мы разработали свою оригинальную технологию лечения рецидива глиобластомы, первые испытания которой дали воодушевляющие результаты.
«Среди наших пациентов уже появились долгожители»
— Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом новом направлении лечения глиобластомы.
— Сначала мы удаляем повторно возникшую опухоль, максимально щадя здоровые ткани мозга. В образовавшуюся полость вводится баллон-аппликатор прибора для интраоперационной баллонной электронной брахитерапии, который позволяет провести облучение микроскопических остатков опухоли без повреждения окружающей нормальной ткани головного мозга. Сеанс облучения длится всего несколько минут. Затем операцию завершают. Могу с гордостью сказать, что мы в EMC стали первопроходцами использования баллонной электронной брахитерапии в нейроонкологии.
— Вы говорили, что направление дало позитивные результаты. Какие именно?
— Средний срок безрецидивного течения болезни после применения баллонной электронной брахитерапии, по нашим данным, составляет 21 месяц. То есть почти на два года пациент может забыть о том, что у него глиобластома, и чувствовать себя здоровым человеком. По сравнению с теми возможностями, которые у нас были раньше, — это огромный шаг вперед.
Больше всего нас радует, что среди таких наших пациентов уже появились «долгожители». Недавно осматривал одну из первых пациенток, которой мы делали операцию по удалению рецидива глиобластомы. С тех пор прошло уже почти пять лет, и я не вижу нового рецидива! Это дает надежду, что мы сможем помочь многим людям жить долго и счастливо. Возможно, в будущем нашу технологию будут применять при лечении не только рецидивных, но и первичных глиобластом. Но для этого направление нужно дополнительно тестировать и дорабатывать в рамках дальнейших клинических исследований.
«Упор — на малоинвазивные технологии лечения»
— Какие еще опасные болезни, кроме злокачественных глиом, лечат в отделении нейрохирургии EMC?
— Мы многопрофильный нейрохирургический центр, созданный для оказания помощи пациентам с тяжелыми заболеваниями. Это черепно-мозговые и спинальные травмы, сложные случаи межпозвоночной грыжи диска, аневризмы, артериовенозные мальформации и другие сосудистые патологии, тяжелые инсульты, гидроцефалия и многое другое. Например, для лечения сколиотической болезни у нас набрана специальная группа ортопедов. Во всех случаях мы стараемся делать упор на малоинвазивные технологии лечения, наименее травматичные для пациентов.
У нас самое современное оборудование и самые передовые технологии, персонал подготовлен на мировом уровне. Могу с ответственностью сказать, что среди частных клиник в России аналогов у нас просто нет.
— Часто ли вам приходится работать бок о бок с коллегами из других отделений EMC?
— Конечно, один из козырей нашей клиники — большой коллектив врачей, в котором представлены все основные специализации. Это позволяет более эффективно действовать в сложных случаях. Например, у нас есть детская практика, и мы очень тесно сотрудничаем с нашими педиатрами, оказывая помощь детям с опухолями головного мозга, последствиями инфекционных поражений и черепно-мозговых травм.
— Как именно вы помогаете больным восстанавливаться после операций?
— У нас есть реабилитологи, которые по запросу ведут пациента с первого дня операции. И есть отдельный реабилитационный центр, где специалисты используют все возможные технологии и тренажеры для реабилитации, в том числе вертикализаторы. Замечено, что чем быстрее мы вертикализуем больного, тем быстрее он выздоравливает.
— Расскажите о сложном случае из вашей практики, но с хорошим финалом.
— В конце февраля этого года я смотрел очень интересного пациента. Он был прооперирован по поводу глиобластомы, и через 10 месяцев у него происходит рецидив, причем в речевой зоне. Один наш ученый тогда позвонил мне и спросил: «Алексей, а вы не боитесь оперировать больного в речевой зоне? Знаете, больной уже потерял речь и способность писать. Он крупный бизнесмен, его роспись не принимается в банке». Но мы использовали технологию баллонной электронной брахитерапии, о которой я уже рассказывал. И вот я его смотрю еще через 10 месяцев — и вижу, что нового рецидива нет, у человека практически восстановились речь и навыки письма.
Современная медицина не может сделать человека бессмертным. Но мы пытаемся, используя научные знания, продлить пациенту жизнь, дать ему возможность жить даже при самой злокачественной опухоли и год, и два, и дольше. Каждый раз, когда это получается сделать, — маленькое чудо. Поэтому, когда мои пациенты-«долгожители» после удаления глиобластом спрашивают: «Ну, что теперь нам делать?», — я отвечаю: «Жить и радоваться этой жизни». Для нас, врачей, это счастье — видеть, как поправляются больные!
Алексей Леонидович Кривошапкин, руководитель Клиники нейрохирургии EMC. Член-корреспондент РАН, член Королевского колледжа хирургов Англии, доктор медицинских наук, профессор. Сертифицирован как нейрохирург Межколлегиальным Советом Великобритании и избран членом Королевского колледжа хирургов Англии. Член Европейской ассоциации нейрохирургических обществ и Американской ассоциации неврологических хирургов. Оказывает нейрохирургическую помощь взрослым и детям с нейроонкологией и сложной врожденной патологией сосудов головного мозга. Занимается хирургическим лечением цереброваскулярных заболеваний, микрохирургией дегенеративных поражений позвоночника. За более чем 40-летнюю практику провел тысячи успешных операций, в том числе по поводу злокачественных опухолей головного мозга.
* На правах рекламы