(Не) время извиняться: как Германия заставила Ангелу Меркель просить прощения
Удивительно, каким тихим становится любой, даже самый большой город, если прекращают работу рестораны. Машины, конечно, шумят, но, оказывается, неповторимый теплый, живой гул в городах создают именно сидящие за столиками и болтающие за бокалом люди. Как только вы это убираете, город мертвеет.
Берлин перестал быть Берлином еще прошлой весной и так пока и не оправился от травмы пандемии. Да и вернется ли когда-нибудь прежний Берлин? С его безумствами, лихими людьми на Востоке и солидными господами на Западе? Теперь обычный поход в магазин за одеждой (по предварительной онлайн-записи на определенное время) или в музей (по той же системе click & meet) — невероятное приключение.
Пока не открыли салоны красоты три недели назад, сделать маникюр было делом рискованным и затратным. Физлицам маникюр на дому мог обойтись в €500 штрафа, а юрлицам (то есть малым предпринимателям, вне локдауна держащим маникюрные кабинеты) и в €18 000.
Трудно сказать, что делают и как выживают былые завсегдатаи «Бергхайна» и «КитКата» (ночные клубы Берлина. — Forbes), но да, и они, эти многоязычные толпы со всех концов света, приезжавшие сюда, чтобы ходить по ночным клубам и танцевать до рассвета, они тоже были Берлином. Теперь их нет, а местные только стонут при воспоминании о былых временах.
Обладание российским паспортом внезапно стало бонусом. Вообще самый лучший вариант 2020-2021 годов — это когда у тебя вид на жительство и русский паспорт, потому что только этот вариант позволяет свободно пересекать границу в обе стороны, и этой зимой русские берлинцы массово предавались дауншифтингу в Москве. Потому что там (хоть и свои известные сложности) все открыто и есть ощущение, что все «как раньше» — если не считать масок на лицах.
Германия, которая весной прошлого, «боевого» 2020 года была (или казалась?) образцом разумного подхода борьбы с пандемией, прозрачных и понятных мер и последовательных, очевидных результатов, подошла к весне 2021 года совсем с иными и результатами, и общественным имиджем. Локдаун с ноября (сначала легкий, потом жесткий), пропущенные праздники, цифры заболеваемости то падают, то растут и, кажется, совсем не зависят от мер, принимаемых правительством.
Немецкие ученые изобретают принципиально новую вакцину от COVID Biontech-Pfizer. И не просто немецкие ученые — а этнические турки, иммигранты, иллюстрирующие самим этим фактом правоту Меркель, открывшую в 2015 году границы для беженцев и яростно критикуемую до сих пор многими за это гуманное и, возможно, еще одно не до конца продуманное решение. Но при этом закупки вакцин организуются так криво и недальновидно, что об этом потрясающем факте, о том, кто и как придумал вакцину, которая может всех спасти, люди быстро забывают. Как не становится на фоне нового локдауна новостью № 1 то, что супругам-ученым вручили высшую награду страны — железный крест «За заслуги перед Германией». Эти двое (Угур Шахин и Озлем Тюречи — «они работали день и ночь, еще когда многие из нас друг друга обнимали», по выражению президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера), до того, кстати, долгие годы и безо всякой господдержки занимавшиеся разработкой вакцины от рака, и объявили накануне церемонии награждения, что разработка в такой стадии, что уже через два года они готовы будут предложить ее людям. Но кого сейчас интересует рак?
На повестке пандемия и грядущие в сентябре выборы. Каждые две-три недели заседания «корона-кабинета», многочасовые споры канцлера с главами федеральных земель, итогом которых всегда бывает слабое, компромиссное, а значит, никого не устраивающее решение. И еще через сутки — дополнительные решения местных, земельных парламентов и министров-президентов, боящихся непереизбрания, но не боящихся, что их одернет центр и попытается отобрать их самостоятельность, — решения, иногда настолько идущие вразрез с федеральной линией, что становится просто непонятно, зачем вообще было собираться.
Третья мировая волна: как вакцинация спровоцировала кризис в Европе
Последнее заседание 22 марта дало следующие, возмутившие всех результаты: локдаун по всей стране до 18 апреля, а с 1 по 5 апреля жесткий локдаун, когда даже продовольственные магазины должны закрыться. Точнее, работать только один день — 3-го числа, в субботу. Еще раз: всех не на шутку возмутили лишний выходной и работающие только один день супермаркеты.
Речь о стране, в которой все продовольственные магазины, кроме расположенных у вокзалов, закрыты по воскресеньям, — казалось бы, дело привычное. Но критики этого решения логично указали на то, что в единственный посреди пасхальных каникул день, когда можно купить продукты, туда ломанутся все. Нет, не так. ВСЕ. И о каком соблюдении дистанции и о каких антикоронавирусных мерах можно говорить в таком случае? Неразумно.
Что касается лишнего выходного, то на ум сразу приходит весна 2020 года, когда в России объявили сначала неделю каникул, потом еще и в общей сложности едва ли не два месяца каникул, но «забыли» сказать, за чей счет банкет. Точнее, работодатели сами сразу догадались, что за их. А не за государственный.
В Германии не прошел даже один день таких каникул по принципу «мужик входит в бар и кричит: «Всем пива за счет заведения!».
Публичным извинениям канцлера Ангелы Меркель 24 марта предшествовала резкая критика со стороны бизнеса: кто будет нести финансовую ответственность за дни, которые вне плана вдруг стали нерабочими? Кто оплатит компаниям отсутствие сотрудников на рабочих местах? Каким образом магазины должны внезапно переорганизовать цепочку поставок продуктов? Ведь по выходным в Германии запрещено движение грузовиков по автобанам. А что с больницами? Врачи должны перестать принимать пациентов? Ведь выходной же.
В общем, Ангела Меркель, едва отбившаяся от глав земель, требовавших разрешить внутренний туризм, получала весь этот фидбэк во вторник, а в среду вскоре после полудня вышла к народу и произнесла четырехминутную речь: «Сегодня утром я решила отменить решение о введении согласованных в этот понедельник дополнительных выходных дней перед Пасхой. Речь идет о нерабочих днях в четверг и субботу. Чтобы вы понимали, идея о пасхальном шатдауне принималась с наилучшими намерениями, потому что нам просто необходимо остановить и повернуть вспять третью волну пандемии. И тем не менее идея так называемых пасхальных выходных была ошибкой, у нее были свои веские причины, но за короткое время она не могла бы быть в достаточной степени реализована. Эта ошибка была исключительно моей виной, потому что в итоге я несу полную ответственность за все».
Сам факт извинений не очень изумляет, если вспомнить, что речь о стране, где привыкли извиняться, признавать ошибки и просить прощения. Привыкли к тому, что это нормально, что это не значит потерять лицо, а значит — дать и себе, и обществу возможность не обнулить ситуацию, но примириться с прошлым и идти дальше. Ведь от ошибок не застрахован никто, особенно в такой беспримерный период, как теперь, с этим вирусом.
Политический иммунитет: как коронавирус повлиял на рейтинги лидеров стран с крупнейшим ВВП
Министр здравоохранения Германии Йенс Шпан еще год назад произнес провидческую фразу: «Нам будет много за что попросить прощения друг у друга через несколько месяцев». И вот этот момент настал.
Но просить прощения — буквально или опосредственно — предстоит отнюдь не только Меркель. И платить за ошибки точно предстоит не ей. Ведь канцлер правила 16 лет и еще до пандемии многократно заявляла, что она больше не будет избираться в Бундестаг и претендовать на канцлерство.
А вот как вся история со второй и третьей волной, локдауном, провалившейся кампанией по вакцинации и аферой с закупками масок, в которой оказались замешаны депутаты Бундестага, отразится на результатах национальных выборов в сентябре этого года?
Будет ли вообще ХДС, партия Меркель, формировать правительство? Или эта честь внезапно и к ужасу консерваторов перейдет к «Зеленым», всегда остававшимся оппозиционерами?
Возможно, Ангела Меркель, принимая огонь на себя, как раз пыталась спасти однопартийцев? Вопрос, помогло ли. Как резюмировал один из немецких пользователей твиттера: «Ну вот, все как всегда, женщина берет на себя полную ответственность за сравнительно небольшую ошибку, а опасные неудачники, которые позволяли себе куда больше, даже не думают ни за что извиняться».
Или как, кровожадно ухмыляясь, сказал мой сосед: «ХДС (политическая партия Христианско-демократический союз Германии, председателем которой до 2018 года была Меркель. — Forbes) должны заплатить за все, что они с нами сделали».