К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.

Поствирусный синдром: что правительство делает не так в борьбе за экономический рост

Фото Сергея Бобылева / ТАСС
Фото Сергея Бобылева / ТАСС
Что происходит с экономикой, когда госаппарат переключается в режим антикризисного управления, и почему перевести тумблер обратно в положение нормальной плановой работы не просто, рассказывает директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев

Пандемия подвела черту под неутешительными итогами экономического развития последних лет. Статистические результаты 2020 года по сравнению с первоначальными пугающими прогнозами и ситуацией за рубежом выглядят вполне прилично — всего 3,1% спада, однако в долларовом выражении сокращение составило почти 10%. С 2014 года физические объемы ВВП России в среднем росли примерно на 0,5% в год, тогда как мировая экономика за это время прибавляла почти по 2%, что обусловило заметную утрату позиций страны в глобальном масштабе. Приток прямых иностранных инвестиций полностью пересох, а реальные располагаемые доходы за семь лет сократились на 10,6%.

Радоваться рано: почему небольшое падение экономики в 2020 году не означает быстрого отскока

Таким образом, даже тот слабо различимый экономический рост, который с огромным трудом обеспечивает отечественная экономика, никак не сказывается на содержимом кошельков и банковских счетов подавляющего большинства россиян. Неслучайно в разгар пандемии бедность охватила почти 20 млн человек, то есть практически каждого седьмого в стране. Возникает замкнутый круг: низкие уровни экономической активности и производительности не позволяют динамично наращивать доходы работников, а производству, в свою очередь, некуда расти, поскольку потенциальный внутренний платежеспособный спрос отсутствует. Как можно выбраться из этой ловушки и что для этого сегодня делается?

 

Тщета стратегий

Пришествие пандемии, как ни странно, могло вызвать вздох облегчения у отвечающих за экономику российских начальников. Под предлогом форс-мажорных обстоятельств правительство Михаила Мишустина, сформированное за два с небольшим месяца до начала «нерабочих дней», получило полное право без зазрения совести списать в утиль все прежние целевые установки в отношении социально-экономических параметров или хотя бы отодвинуть контрольные сроки исполнения на будущее. По большей части так и поступили; на свалку истории угодил лишь совсем уж бессмысленный лозунг вхождения в пятерку ведущих экономик мира по ВВП, да и то потому, что из-за опережающего кризисного обвала германской экономики это случилось само собой.

Пандемический год ничуть не сказался на содержимом Фонда национального благосостояния: он увеличился на $58 млрд, или на 46%

Это далеко не первый случай, когда сама жизнь обнуляет наши стратегические планы. Глобальный финансовый кризис 2007–2009 годов разнес в клочья чрезвычайно детальную Концепцию долгосрочного развития до 2020 года, написанную в расчете на продолжение сложившихся в начале века тенденций, — в ней были зафиксированы среднегодовые темпы роста ВВП 6,5%. А после украинского блицкрига 2014 года и, что естественно было ожидать, последующего введения международных санкций отечественная экономика функционирует в состоянии постоянного форс-мажора — действующие и потенциальные внешние ограничения с тех пор явно и неявно учитываются в любых серьезных решениях.

 

Обжегшись на молоке, дуют на воду. Новый стратегический документ, президентский указ о национальных целях развития на период до 2030 года, предельно лаконичен (всего четыре странички) и не содержит даже намека на механизмы достижения поставленных многочисленных и разнообразных целей, от демографии до внедрения широкополосного интернета. Есть лишь сроки, однако очевидно, что благодаря непредсказуемому сценарию выхода из пандемии они носят довольно условный характер и легко могут быть пересмотрены вновь. По-видимому, основной предмет заботы властей — не образ будущего в экономике или постепенное формирование долгосрочных позитивных ожиданий бизнеса и населения, а сохранение в любой ситуации свободы рук. Вопрос в том, как ею пользоваться.

Административное «залипание»

Всякая чрезвычайщина, которая заставляет госаппарат переключаться в режим антикризисного управления, неизбежно оставляет за собой длинный след. И дело тут не только в просадке макроэкономических результатов или увеличенной долговой нагрузке государства, но и в потере фокуса и темпа необходимых преобразований. Перевести тумблер обратно в положение нормальной плановой работы не так-то просто: слишком привычными становятся авторитарная стилистика и неразборчивость в средствах, неизбежные при установке на результат «любой ценой».

Вот и получается, что антикризисная инерция препятствует созидательным действиям еще долго после окончания кризиса. Даже самая монолитная управленческая команда в таких условиях превращается в своего рода тянитолкая. Административным излишествам органично соответствует приятная иллюзия сохранения контроля за происходящим и видимость простоты устройства окружающего мира.

 

Взять, к примеру, ускоренную продовольственную инфляцию, в основном вызванную ценовыми колебаниями на мировых рынках. Какой была бы естественная реакция? Давно назревшая отмена «антисанкций», более активная антимонопольная политика и дополнительная поддержка самых бедных слоев населения, по которым высокие темпы роста цен бьют в первую очередь. Однако вместо этого из пыльных советских запасников извлекается и намертво монтируется в законодательство старый добрый контроль за потребительскими ценами, который в принципе не способен купировать проблему их роста, но зато порождает по дороге кучу рыночных искажений.

Третья волна или новый штамм: с чем может столкнуться российская экономика в 2021 году

Даже главный сейчас инструмент экономической политики — национальные проекты — в период пандемии как бы отошел на второй план. Реализация проектов продолжается, хотя и со снижением темпов, но постепенно приходит осознание, что полагаться только на них нельзя: даже если все в точности пойдет по плану (не слишком твердое «если»), в масштабах экономики они слишком малы. Другими косметическими мерами вроде распространения вглубь и вширь весьма энергозатратной практики специальных инвестиционных контрактов или подкручивания отдельных элементов хозяйственного климата по версии рейтинга Doing Business отделаться, к сожалению, тоже не получится. Для возвращения минимально приличной экономической динамики как никогда необходимы масштабные структурные преобразования. Но их как не было, так и нет. В экономической политике всецело доминирует фискальный мотив.

«Денег нет»

Очевидно, что без увеличения доходов населения и потребительских расходов устойчивого экономического роста добиться невозможно. Представляется, что рациональной политикой в таких условиях могло бы стать наращивание трансфертов широким слоям населения, в том числе и за счет снижения налогов (ровно так поступали и продолжают поступать в большинстве стран). Однако после вынужденных антикризисных расходов 2020 года вместо значимого увеличения социальной поддержки правительство проводит крайне несвоевременную бюджетную консолидацию, а также повышает налоговую нагрузку, прежде всего на состоятельных граждан. Трудно в это поверить, но пандемический год ничуть не сказался на содержимом Фонда национального благосостояния: он увеличился на $58 млрд, или на 46%. Мизерный по всем меркам госдолг лишь немного увеличился. Судя по всему, реальным приоритетом служат все же не национальные цели развития, а скорейшее возвращение к профициту федерального бюджета.

Преимущество слабости: от сильного падения российский ВВП спасли структурные особенности и статистика

 

На самом деле сейчас нужна не точечная коррекция, а кардинальный пересмотр проводимой экономической политики. Надо иначе выстроить стратегические приоритеты, отказаться от примата финансовой стабильности любой ценой, сократить административный натиск по всем фронтам и создать стимулы для экономического роста снизу. Пока же вектор государственных усилий, к сожалению, направлен в противоположную сторону, и непонятно, что, помимо углубления нынешнего кризиса, может развернуть его вспять.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

20 самых богатых семей российского парламента — 2020

20 самых богатых семей российского парламента — 2020

Фотогалерея «20 самых богатых семей российского парламента — 2020»
20 фото

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+