«Кажется, я чувствую себя хуже, чем когда-либо в жизни»: репортаж Forbes из очереди к спецприемнику в Сахарово

4 февраля у ворот Центра временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ) в деревне Сахарово в Новой Москве, где сейчас находится спецприемник для граждан, которых привлекли к административной ответственности за участие в несогласованных акциях протеста, второй день подряд стоит большая очередь. Друзья и родственники осужденных проводят часы и целые сутки на морозе, чтобы передать вещи своим близким.

Места в московских спецприемниках закончились еще после акции протеста 23 января. Поэтому после следующего митинга 31 января его участников стали свозить в Сахарово. По словам начальника центра Алексея Лагоды, в ЦВСИГ сейчас находятся 812 человек, задержанных и арестованных за участие в акциях протеста. Всего в центре 966 мест, и вместе с арестованными там находятся иностранцы, которые нарушили миграционное законодательство.

Корреспонденты Forbes пообщались с людьми, которые стоят в очереди, чтобы отдать передачи близким, об условиях содержания заключенных. Некоторые собеседники на момент интервью (4 февраля) провели в Сахарово почти целые сутки.

Даня Чубарь и Кристина Богдасарян. В очереди с 6.00 утра 4 февраля. Задержаны друзья. 

Мы приехали передавать передачки двум своим друзьям. Им дали 7 и 10 суток. Их задержали в 12 утра 31 января. Мы думали приехать вчера. Когда смогли выйти на связь с нашими друзьями и узнали, что их везут в Сахарово, подорвались и поехали туда, но потом поняли, что передачки отдать уже не успеем. Поэтому приехали сегодня.

Вчера наши друзья провели ночь в неотапливаемом подвале. Еще там есть восьмиместная камера, где сидят 25 человек. Наших уже всех перевели по камерам — там 6-8 человек, по-моему.

У нас уже довольно толстая кожа, и если честно, сейчас вообще не хочется рефлексировать на тему того, что происходит в стране. Ничего хорошего не происходит точно. А мы просто помогаем, возим еду. У нас теперь один день за неделю. Мы заходим в магазины, скупаем полки, не думая о ценах. Не думаем о такси, не думаем о том, где сегодня останемся ночевать: в отеле или в машине. Это все уже настолько неважно.

Самое главное, что мы наконец нашли ребят, потому что одного не могли найти больше суток. Мы три дня пытались дозвониться до полицейских, а они не брали трубку. Это какой-то абсурд. Есть какой-то приказ арестовать всех, задержать всех, посадить всех. А куда? Мы не понимаем, что будет дальше.

Стася Щенкоренко. В очереди с 10.00 утра 4 февраля. Задержана подруга.

Я здесь стою в надежде передать вещи и продукты своей подруге Кожаевой Татьяне Дмитриевне. Нам неизвестно, в какой камере она находится. Не дают никакой информации. У нее изъят телефон — после суда его так и не вернули. Ее задержали 2 февраля где-то около полуночи. В районе часа ее вместе с другими задержанными привезли в УВД. Там они просидели аж до полудня. Сразу после этого всех повезли на суд. Задержанных не кормили, хотя нас уверяли, что им дают сухой паек. В итоге суд дал Тане 10 суток. Адвоката не пустили.

Сейчас мы узнаем всю информацию о том, что с ней происходит, через других людей, которые с боем вернули себе телефоны. Насколько нам известно, после того, как задержанных привезли в Сахарово, их несколько часов держали в автозаке. Сейчас они находятся на территории спецприемника. Тут их держали в подвальном помещении, комнате 151. Камера рассчитана на десятерых, но туда поместили 25 человек. Матрасов нет, не кормили, воду не давали. В туалет не отпускали. Спать не давали. Вроде была информация, что их перевели в другую камеру, но в списках это пока не отображается. Когда их оформят — тоже неизвестно.

Другая наша подруга смогла настоять на телефоне до суда. Просто потому что в суде ссылалась на 51-ю статью (51-я статья Конституция дает право не свидетельствовать против себя. — Forbes). Все остальные, кто был в УВД вместе с ней, если ссылались на 51-ю, в ответ получали угрозы. Полицейские говорили, что отведут их в подвал. Все это ужасно и несправедливо.

Слава Замыслов. В очереди с 6:30 утра 4 февраля. Задержан коллега. 

Я фотограф. 31 января я фотографировал события в Москве. На митинге арестовали моего коллегу. Он фотографировал, но не был аккредитован. Снимал для себя, насколько я понимаю, и попал под раздачу. Его еще и побили: у него как минимум четыре гематомы и разбита голова. Я здесь, чтобы отдать ему передачку, потому что его жена не смогла приехать по состоянию здоровья. Я приехал сюда примерно в 6:30 утра и стал тридцатым в очереди. Ждать, я думаю, придется еще часа четыре.

В последние дни из-за всей этой ситуации, кажется, я чувствую себя хуже, чем когда-либо в жизни. Какое-то давящее ощущение после всего, что я видел и о чем я знаю из разных источников.

А в Сахарово впервые столкнулись с таким наплывом людей. Нечасто сажают сотни обычных граждан на 10 или 15 суток. Сотрудники еще не совсем поняли, как быстро работать. Люди, которые приносят передачи, тоже в растерянности. Никто не знает, как передавать вещи, потому что никто в тюрьму вещи раньше не передавал. Откуда им знать, что сигареты нужно в пакетик высыпать из пачки и так далее?

Сюда приехали нормальные люди, которые, кажется, довольно неплохо живут. Вряд ли они приехали к каким-то маргиналам или психам, радикалам. Все эти люди сейчас получают новый опыт, учатся жить в какой-то новой реальности, где сегодня ты гуляешь по городу, а завтра сидишь в тюрьме.

Владимир Чернов. В очереди с утра 4 февраля. Арестован сын.

У меня сейчас сын на этой территории закрыт. На 10 суток арестован. Он даже в акции не участвовал: просто шел по улице. Сзади подбежали, схватили, повалили. Закрутили руки и утащили в автозак. Долго возили, привезли в Бабушкинское УВД. На суд не пускали адвокатов, хотя он писал заявление, просил допустить. Просил перенести заседание суда — ходатайство не было удовлетворено. В материалах дела из доказательств только фотографии общего плана. На фото толпа, в которой его нет. И там же в деле подшит незаполненный протокол. Вот это доказательство, на основании которого, собственно, его и закрыли.

Привезли сюда. Он тут уже третий день. За два дня ему отдали единственную передачу — очки. Больше ничего не знаю. То ли родственники не передавали, то ли не дошло. Бумагу и ручки не дают. Жалобу писать не дают. На прогулку выгоняют без курток, потому что куртки остались в личных вещах. Жалобы никакие не принимают. Всю прессу отобрали, читать им нечего. Насколько я знаю, получить свидание почти невозможно. Это очень тяжелая процедура, она практически невыполнима, и никто даже не пытается об этом просить. Фактически свиданий сейчас нет.

Неправильно это все, конечно. Так просто людей хватать на улице и тащить, запирать на такие сроки... Удивительно и непонятно, зачем на 10 суток? Ну если уж так не терпится, возьмите штраф в 10 000. Зачем их здесь держать, мучить, кормить? Так бы еще и наварились. Абсолютно непонятно, для чего это делается.

Дарья Андреева. В очереди с 11.00 утра 4 февраля. Задержан муж.

У меня здесь муж. Его задержали 2 февраля, сутки продержали в УВД, потом был суд. В 11 вечера их привезли сюда. Сегодня утром он смог позвонить, сказать, где находится и что там все более-менее, не так плохо, как пишут в интернете. Но передачку, чувствую, сегодня не получится ему отдать, потому что там очень много народа. Я приехала сюда к 11, и это было самое глупое решение. В очереди было уже более 70 человек.

Мы оказались в центре, в переулке, и ОМОН с двух сторон заблокировал улицу. Никого не выпустили — просто подогнали череду автозаков и всех, кто там был, запаковали и увезли. Меня оштрафовали на 15 000. Из 30 человек, которые были со мной в автозаке, только двое получили штраф. Остальные все здесь. Из автозака, в котором ехал муж, тоже три человека получили штраф, а остальные все здесь.

Не могу говорить об этом без матерных слов. До этого сажали понятно почему: чтобы не вышли 2 февраля. Но митингов уже не предвидится в ближайшую неделю. И сейчас я не знаю, почему сажают. Видимо, им это нравится.

Антон Лапшин. В очереди с 12.00 3 февраля. Задержаны друзья.

Я впервые оказался в этом месте вчера около полудня, став 147-м в очереди на передачи. Сейчас мы приехали из отеля и примерно в 5:30 утра были в десятке. Собственно, мы до сих пор пытаемся передать передачи для наших товарищей и надеемся, что сегодня получится.

Формально это заведение работает с одиннадцати часов дня до шести часов вечера. Позавчера они продлили рабочее время до восьми. Вчера вышел какой-то полковник и пообещал добавить третьего человека для приема передач. Его как бы добавили, но он просто рядышком стоит и смотрит на все это. Но когда большинство людей разъехались, работу заведения продлили в режиме до последнего клиента. Принимали посылки до 11 вечера. Те, кто были смелыми и не уехали, смогли передать вещи.

Я сюда приехал в компании с одним кандидатом в депутаты Мосгордумы, чтобы передать посылку другому кандидату в депутаты Мосгордумы. Это люди, за которых я хотел бы проголосовать, но их всех в 2019 году поснимали (летом 2019 года в Москве разгорелись протесты из-за массового недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму. — Forbes). Мне с этого досталась административка. Теперь мы здесь.

Когда нас бьют палками по голове и сажают — это не помогает. Мы не перестаем хотеть выражения наших политических интересов и представительства в органах власти.

Сейчас у власти люди, которые вместо политической конкуренции пытаются использовать силовое давление. Если посмотреть на парковку, на машины, которые здесь, становится понятно, что у спецприемника стоят абсолютно разные люди. И все эти люди испытывают одинаковое пылающее и жгучее чувство в отношении нынешней партии власти. И это не любовь.

Полина Бойкова. В очереди с 12.00 3 февраля. Задержан друг.

Я приехала передать посылку другу и все еще пытаюсь это сделать со вчерашнего дня. Меня и моего друга задержали 31 января возле «Матросской тишины» при попытке перейти дорогу. Нам обоим изначально вменяли нарушение правил поведения на мирном шествии. Но в итоге ему вменили еще и то, что он мешал проезду машин. Меня почему-то отпустили. Мне должно прийти СМС о том, когда я должна буду явиться на суд, и меня либо оштрафуют, либо так же посадят.

Меня часто спрашивают, действительно ли я считаю, что выход на митинги поможет. Я думаю, что сейчас огромное количество человек объединилось, просто чтобы помочь людям в беде, просто чтобы поддерживать других, — это уже победа. Сейчас колоссальное количество людей, которые раньше не были заинтересованы в политике, повыходили на улицы. Люди, которые не могут выйти или приехать, помогают деньгами. Поэтому я думаю, что это уже большие подвижки.

Борис Пашинский. В очереди с утра 4 февраля. Задержана жена.

Я сейчас хочу передать передачку своей жене Ане Григорьевой. Ее арестовали на митинге вместе со мной, но раскидали нас по разным автозакам, хотя делали мы абсолютно идентичные вещи. Однако почему-то мне дали штраф в 10 000, а ей — 5 суток.

После того, как ее увезли в УВД, у нее забрали телефон. Не пускали адвоката. Когда люди пытались ссылаться на 51-ю статью, чтобы не давать показания, им угрожали насилием. Суд над моей женой был вчера в шесть вечера. Из-за того, что на всех заключенных не хватает мест, Аня около суток провела в автозаке.

Я здесь буду стоять ждать до тех пор, пока мне не скажут что-нибудь. Надеюсь, что смогу передать ей вещи. Вся эта ситуация просто ужасна. Это беспредел. Я не понимаю, зачем силовики все это делают. Это не успокоит людей, они не перестанут выходить на митинги. Народ только еще сильнее озлобится.

Анастасия Моисеева. В очереди с 6.00 утра 4 февраля. Задержан брат.

Я приехала к брату, Моисееву Сергею Викторовичу, чтобы отдать передачку: тапочки, продукты, средства личной гигиены. Брата посадили на 10 суток просто за то, что он вышел из электрички на Ярославском вокзале. 31 января он ехал из дома, из Ярославской области, в Московскую область на работу. Вышел из метро, и его схватили. Какая статья — не знаю. При этом говорили, что он размахивал руками, нес транспарант, что он за Навального и его чуть ли не с Красной площади тащили.

Нас в суд, естественно, не пустили. Требовали разрешение Басманного ОВД. Сотрудники ОВД сказали, что не знают, как выглядит такое разрешение и как его оформить. Единственное, что нам удалось, — это по-быстрому собрать немного продуктов, вещей и передать в ОВД. Ему передали все, кроме пяти пачек сигарет. Телефон забрали. Он сейчас звонит с других номеров, потому что им иногда дают такую возможность.

Думаю, до вечера мы сегодня здесь протусуемся. Надеемся, что все-таки передадим. В стране для простых граждан у нас ничего нет. Для депутатов есть все. А для простых граждан у нас Сахарово. Тюрьма, нары, и в принципе ничего хорошего.

Анна Яковлева. В очереди с 5:30 утра 4 февраля. Задержаны муж и его друзья. 

Я планировала приехать еще вчера, но поняла, что слишком поздно собралась и смысла ехать уже нет. Сегодня выехала в три часа ночи. В 5:30 была здесь и стала уже 11-й в очереди.

Я привезла передачу мужу и его товарищам — их задержали 31 января. Мужа посадили на 12 суток, а насчет остальных, кто с ним находится в камере, я не знаю. Какое-то время они могли быть на связи и передавать родственникам, друзьям информацию. В том числе смогли сообщить, по какой статье их задержали. Далее связь прервалась.

Они просто мирно участвовали в акции протеста. Ничего не выкрикивали, никого не провоцировали. То, что происходило в суде и после суда, муж назвал цирком.

Мне, как и большинству людей, все это кажется нелепым. Почему меня охраняют от моего собственного мужа, как будто он какой-то преступник? Зато люди, от которых как раз я бы хотела, чтобы меня охраняли, находятся на свободе.

Денис Бондаренко. В очереди с 11 утра 4 февраля. Задержан двоюродный брат.

Я пришел, чтобы отдать передачу своему двоюродному брату Ване. Его задержали в ночь на 2 февраля по пути с работы. Он работает няней в детском хосписе «Дом с маяком», помогает больным детям. Ваня подошел к полицейскому, чтобы узнать, какая станция метро работает — нашел, у кого спрашивать! — и его без лишних разбирательств засунули в автозак.

Вчера прошло заседание в Таганском суде. На суд не пустили ни адвоката от хосписа, ни адвоката от «ОВД-Инфо». Мой брат ни разу не привлекался к административной ответственности, но ему дали максимальный срок — 15 суток за воспрепятствование движению транспорта. Брата задержали на улице Дмитровка в 0:30. В этот момент там уже никого не было — полицейские полностью  зачистили территорию. Несмотря на это, в протоколе написано, что брат стоял с группой лиц и выкрикивал лозунги.

Теперь он здесь. Не знаю, успею ли я сегодня отдать ему вещи. Это заведение вообще предназначено для мигрантов, а не для граждан России. Отвозить сюда задержанных незаконно.

Я юрист, и мне больно смотреть на то, что происходит сейчас с правом в нашей стране. Алексея Навального все-таки посадили. Кстати, стоит заметить, что мой брат точно не является его поклонником, и никогда бы не пошел за него на митинг. Такая парадоксальная история.

Анна Куранова. В очереди с 14.00 3 февраля. Задержан друг.

Я стою в очереди, чтобы сделать передачу своему другу. Ему дали 10 суток. Забрали его не на митинге, а просто у подъезда его дома в ночь на 31 января.

Мы сюда приезжаем уже второй день подряд. Вчера приехали к обеду, и к этому моменту за весь день прошли только 12 человек. Мы были в очереди 158-е. Поняли, что смысла до вечера сидеть нет. Сегодня решили подготовиться получше и приехали в 6:20. Теперь мы в очереди 22-е, и это уже веселее.

Утром очередь двигается очень медленно, а к вечеру, когда они видят, что народу прибавляется и никто просто так отсюда не уедет, они реально начинают работать побыстрее. Сегодня сказали, что всех не примут, чтобы люди не сидели здесь дальше. Но люди, думаю, просто так не уйдут отсюда.

В сложившейся ситуации сложно подобрать цензурные слова. Лучшее, что можно сделать сегодня, — это просто сплотиться и показывать свои человеческие качества, наверное. Люди сюда приезжают, чем-то делятся, как-то помогают, админят чаты, волонтерят — и это вселяет веру и надежду.

Фото героев Сергея Семенихина для Forbes