В список Минэкономразвития вошло восемь проектов, инициаторами которых выступили, в частности, «Мираторг», Wildberries и «ФосАгро». СЗПК предусматривают для инвесторов неизменность условий (стабилизационную оговорку) по налогам (на прибыль, имущество, по транспортным налогам, срокам уплаты и порядку возмещения НДС), условиям землепользования и градостроительной деятельности, а также субсидии на строительство инфраструктуры.
Это решение — один из важных шагов по переходу к инвестиционной модели роста. Для него необходимы инвестиции в основной капитал в 25-27% ВВП в год. По данным Росстата, в 2018-2019 годах они составляли 20% и 20,6% ВВП, а этого недостаточно для запуска нового инвестиционного цикла. Именно такая задача была поставлена еще в феврале 2020 года — еще до начала пандемии COVID-19 и вызванного ею кризиса, причем отмечалась необходимость выхода на ежегодные темпы прироста инвестиций не ниже 5-7%.
Актуальность этой задачи после первой волны пандемии только возросла. План действий правительства предусматривает, что инвестиции в основной капитал к концу 2021 года должны вырасти не менее чем на 4,5% в годовом исчислении. Одна из семи ключевых инициатив, призванных запустить новый инвестиционный цикл, — комплексная поддержка крупных инвестиционных проектов. Для этого предложен набор механизмов, часть из которых новые, другие уже применяются.
Особое место среди инструментов этой поддержки занимает механизм соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК). Он обязывает государство не ухудшать условия для инвестиционных проектов (стабилизационная оговорка), а также дает возможность компаниям получить компенсацию части затрат на инфраструктуру от государства.
В 2019 году вокруг этого инструмента шли активные дискуссии. Значительная часть споров была вызвана тем, что на начальных этапах обсуждения законопроект претендовал на кодифицирующую роль, на решение чуть ли не всех проблем, связанных с недостаточной инвестиционной активностью. Сейчас он рассматривается прежде всего как инструмент поддержки запуска крупнейших инвестиционных проектов.
Можно надеяться, что режим соглашений позволит подойти к каждому проекту индивидуально, учесть особенности каждого крупного проекта. Важно также, что закон учитывает возможные риски в реализации проектов и допускает отклонение от первоначальных параметров проекта на 25%. Однако сам закон рамочный и потребует принятия подзаконных актов, в которых уже и пропишут конкретные правила. А это во многом будет зависеть от правительства.
Как правило, при обсуждении вопросов «перезагрузки» государственной политики возникает спор между сторонниками проектного и институционального подходов. Проектный подход позволяет выстроить приоритетные направления, запустить стартовые изменения, но, конечно, крайне важно, чтобы обеспечивалось сочетание с последовательными институциональными реформами, поддерживающими устойчивость и эффективность процессов.
Академические исследования показывают, что проектный подход содержит некоторые издержки и искажения, например представители государства (и это общая закономерность для различных стран) проявляют избыточную склонность к поддержке крупных компаний — это позволяет им показать более значимые результаты. Но некоторые положения плана действий дают надежду на позитивные изменения.
Во-первых, закон о защите и поощрении капиталовложений содержит определенные стимулы для развития сетей субподряда: есть норма о возможности продления на шесть лет стабилизационной оговорки при условии заключения договоров с субъектами малого и среднего бизнеса в общем объеме не менее 18% от общей суммы закупок. Если соответствующие закупки будут конкурсными, с прозрачными условиями, то это может сформировать волну позитивных инвестиционных ожиданий в экономике.
Во-вторых, важно, что в плане действий на одном уровне с такими проектными инициативами, как поддержка крупных инвестиционных и инфраструктурных проектов и перезапуск институтов развития, есть и институциональные инициативы. Например, развитие долгосрочных финансовых инструментов — расширение инструментов инвестиций, развитие механизма облигаций, создание длинных денег для экономики, — а также улучшение делового климата.
Что касается последнего, то российское правительство и в этот, и в прошлый кризис в качестве приоритетной заявляет задачу снижения административных барьеров, ограничение давления на бизнес. Впрочем, как только кризисные явления отступают, активность государства в снижении барьеров заметно снижается, и хорошо бы в этот раз этого не допустить. Для этого потребуются системные изменения на уровне мотиваций контрольных и надзорных органов. Невозможно бороться с каждым избыточным актом по отдельности, а кампании в стиле «гильотина» могут в этом отнюдь не помочь, а навредить в силу своей формальности.
Определенную надежду дает инициатива «новый ритм строительства», которая сочетает в себе проектный и институциональный подходы.
Проектный подход важен для запуска изменений, при этом ставка может быть сделана на крупные проекты. Но это может подталкивать к чрезмерной вертикализации и огосударствлению экономики, что сокращает пространство для действия рыночных стимулов и снижает эффективность использования ресурсов. В связи с этим для обеспечения устойчивого экономического роста критически важно, чтобы без существенного отставания от проектных мер разворачивались практические действия по развитию конкуренции, по сокращению масштабов государственного сектора, по снижению административного давления на бизнес, причем просто наличия соответствующих разделов в плане действий недостаточно — потребуются изменения в системе государственного управления.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции