В середине марта 2020 года ректор МГУ Виктор Садовничий на встрече с деканами предложил им подумать о новой архитектуре университета: 42 факультета планировалось превратить в 14–16 научных школ. Идея, обещавшая стать самым радикальным преобразованием за 265 лет истории крупнейшего российского вуза, требовала серьезного анализа, но уже 24 апреля на странице «Инициативной группы МГУ» в соцсети «ВКонтакте» был опубликован список будущих школ и входящих в них факультетов, вызвавший много вопросов. Через четыре дня Садовничий объяснил свои идеи в интервью ТАСС. Но понятнее после этого не стало. Что же готовит ректор на самом деле?

«Виктор Антонович изложил основные принципы создания будущих высших школ. Некоторые деканы сразу выступили в поддержку этой идеи, но подробное обсуждение было решено провести на ученом совете и собрании трудового коллектива. Еще не были введены карантинные ограничения, из-за которых пока к этому вопросу не возвращались», — вспоминает декан геологического факультета МГУ академик Дмитрий Пущаровский.

Обсуждая будущую реформу, в университете заговорили о конце эпохи независимости 42 факультетов. Ситуацию усугубил карантин, осложнивший коммуникации, волна слухов и интерпретаций придала идеям ректора новое звучание и даже новый смысл.

Садовничий объяснил в интервью, что речь идет о повышении эффективности работы МГУ и его международного статуса. Он обещал сохранить автономию факультетов в принятии решений, выборах деканов и финансировании. По уставу университета факультеты разрабатывают штатное расписание, выбирают себе декана и ученый совет, ведут самостоятельную научную, административно-хозяйственную, финансовую и международную деятельность.

«Все ведущие университеты мира давно это сделали, у них эти направления определены, их в любом ведущем вузе от 12 до 16. Что это за направления? Например, науки о жизни, о земле, науки физико-математические, искусственный интеллект и так далее», — перечислял Садовничий.

По его словам, речь идет о координации работы разрозненных научных групп вокруг главных текущих вызовов: «Возможно, вокруг этих тематик и следует объединить группы факультетов». Согласно его замыслу, факультеты объединят в научные школы, которые будут возглавляться научными советами, куда войдут руководители факультетов и выдающиеся ученые. А задачей научных советов будет обсуждение направлений на стыке дисциплин, которые нужно поддерживать.

«В долгосрочной перспективе необходимо, чтобы МГУ стал научно-исследовательским университетом мирового уровня и не только давал высококлассное университетское образование бакалаврам и магистрам, но и занимал видную на мировом уровне позицию в научных исследованиях во всех университетских дисциплинах», — считает Олег Ицхоки, профессор экономики и международных отношений Принстонского университета и Университета Калифорнии. При этом Ицхоки не верит, что реформа Садовничего значимым образом изменит научно-исследовательскую или студенческую атмосферу в МГУ в обозримом будущем. Многие видят в планируемых изменениях попытку встраивания МГУ во властную вертикаль. Ректор якобы затеял эту реформу в обмен на свое переназначение (Владимир Путин продлил полномочия Садовничего на пять лет в декабре 2019 года). В этом мнении сходятся несколько преподавателей МГУ, с которыми на условиях анонимности поговорил Forbes. В числе интересантов реформы называют сотрудников Администрации президента и крупные финансово-промышленные группы, которые активно сотрудничают с Научно-технологической долиной МГУ «Воробьевы горы». Деталей мало, а опасений и вопросов возникло уже много. «Планируемые изменения структуры и программ МГУ поставят окончательную точку в череде разрушительных преобразований системы высшего образования, начатых уже много лет назад без ясного смысла и целей и вопреки мнению ученых и преподавателей» — такое заявление распространил «Клуб 1 июля», куда входят несколько десятков академиков и членов-корреспондентов РАН.

Садовничий возглавил МГУ в 1992 году, и у него всегда хватало и доброжелателей, и недругов. Руководитель крупнейшего российского университета с вековыми традициями, где 20 000 сотрудников и 5000 профессоров, — яркая публичная фигура, почти любой его шаг вызывает массу комментариев. МГУ — разнородное и огромное хозяйство, где уживаются люди с диаметрально разными взглядами и подходами. Сейчас в университете работает 377 кафедр и 40 научных институтов, еще есть Школа-интернат им. А. Н. Колмогорова, университетская гимназия и шесть зарубежных филиалов. Ученые приносят университету примерно 30 000 научных публикаций в год.

Именно тяжеловесность и основательность долгое время не позволяла МГУ соревноваться с более проворными конкурентами, которым легче было монетизировать образовательный процесс. Еще в 1990-е годы из МГУ начали активно переманивать кадры более высокими зарплатами и обещаниями стремительного карьерного роста. В борьбе за деньги и расположение абитуриентов в ход шли любые методы и средства. А конкурирующие вузы тем временем использовали классическое образование МГУ при разработке собственных образовательных продуктов.

Но и университет не стоял на месте. Число факультетов увеличилось более чем вдвое за 20 лет, появились факультеты биотехнологий, глобальных процессов, мировой политики, госаудита и многие другие, средний конкурс при поступлении вырос до 9 человек на место по сравнению с 3,5 в 1990-е годы. Доходы МГУ в 2019 году составили 15,2 млрд рублей, из них 10,8 млрд рублей — от платных услуг. Авторитет Виктора Садовничего значительно вырос после того, как в 2013 году по его просьбе Владимир Путин возглавил попечительский совет МГУ. Сегодня в него входят известные бизнесмены, такие как председатель совета директоров Альфа-банка Петр Авен, председатель совета директоров группы ЕСН Григорий Березкин, и государственные деятели, в том числе председатель Центробанка Эльвира Набиуллина. Все они выпускники МГУ.

В январе 2019 года Путин высказал вдруг сомнения относительно устройства старейшего университета: «Вот образование экономиста можно получить сразу на трех факультетах МГУ, менеджера — на семи. При этом дипломы одинаковые, а знания разные?» Он предложил изучить, насколько такая система эффективна. «Когда идет просто клонирование кафедр и факультетов по одним и тем же специальностям, наверное, здесь возникают издержки», — размышлял президент. В итоге Путин предложил развивать проекты, нацеленные на решение крупных задач будущего: «Безусловно, следует ускорить процесс создания научно-технологического центра, чтобы объединить потенциал МГУ, Российской академии наук и наших ведущих компаний».

Реформаторский план ректора, возможно, стал ответом на пожелания президента. «Президент реформу инициировал, а Виктор Антонович Садовничий, конечно, ее главный идеолог, — рассказывает Григорий Березкин. — Если смотреть на задачи реформы с точки зрения научного процесса, то создание структуры, при которой будет больше возможностей для междисциплинарных исследований, безусловно, необходимо. Все ключевые научные открытия происходят на стыке дисциплин». Ученые относятся к объявленным новациям скептически. «В основе реформы лежит идея, продвигаемая с 2014 года, о сосредоточении научных исследований в учебных заведениях, а не в Российской академии наук, подобная попытка слепого копирования американской системы обречена на неудачу по очевидной причине: учебная нагрузка большинства преподавателей в России столь велика, что не позволяет им полноценно заниматься научными разработками», — считает академик РАН Виктор Полтерович. «Напрашивается аналогия с реформой РАН, — говорит бывший глава Банка России, завкафедрой экономического факультета МГУ Сергей Дубинин. — Собственность передадут под управление в министерство, но для этого затевать реорганизацию не надо, собственность и так государственная».

По мнению Полтеровича, формирование административной надстройки и ликвидация факультетов как самостоятельных подразделений может породить конфликты между представителями разных дисциплин из-за необходимости делить финансовые средства и вновь создаваемые рабочие места. Возникают вопросы и к тому, кто будет назначать глав школ — ректорат, министр или президент России. «Важно, кто будет стоять во главе школы, в идеале это должен быть нобелевский лауреат, — считает профессор НИУ ВШЭ Олег Вьюгин. — Когда я учился на мехмате МГУ, главами самых важных кафедр были ученые, которые создали собственные школы с мировым именем». Многие факультеты МГУ уже являются сильными мировыми брендами и их надо сохранить, убежден декан механико-математического факультета МГУ Андрей Шафаревич. Еще одна проблема — специализация студентов. Сейчас выбор кафедры осуществляется на первом курсе, потом ее сменить проблематично. «Главная задача при создании 14–16 научных школ, объединяющих близкие по научной направленности факультеты, связана со стремлением создать общую образовательную основу для студентов первых курсов. Лично я считаю эту идею абсолютно правильной. Детали пока не обсуждаются, но факультеты предполагается сохранить», — поясняет Дмитрий Пущаровский. По его словам, в университете на ряде факультетов читается один и тот же курс, например математического анализа, отмечается дублирование курсов на трех-четырех факультетах биологической направленности, не говоря об экономике, лингвистике и других специальностях. «Логично скоординировать учебно-методическую работу и создать общую основу по основным предметам, это позволит повысить уровень обучения, избежать ненужного дублирования и тем самым эффективнее использовать ресурсы университета», — считает он.

Окончательно определиться с планом реформ в МГУ нужно к ноябрю 2020 года. Все признают, что перемены необходимы. Ведущий вуз страны стал огромной слабоуправляемой структурой. «После трех десятилетий упущенных возможностей МГУ нужны серьезные изменения», — уверен профессор Чикагского университета Константин Сонин.

Обновление МГУ назрело примерно 20–25 лет назад, считает акционер Rambler Group Александр Мамут. «Неважно, сколько в нем останется школ и факультетов — 14, 16, 42. Важно, чтобы МГУ стал глобальным университетом. Там должны изучать самые актуальные научные достижения, там должны преподавать нобелевские лауреаты со всего мира, там студенты одновременно с обучением должны заниматься исследованиями высшей сложности. Лучшие русские ученые должны там преподавать, а лучшие зарубежные ученые — стремиться там преподавать и заниматься наукой. Молодые люди со всего мира должны мечтать туда поступить. МГУ — главный смысл Москвы, а Москва — столица русской цивилизации, которой очень нужен такой университет», — говорит он.

Основа учебно-методического процесса МГУ была разработана еще в конце 1960-х, когда интеграция в мировую науку была совершенно другой. В последующие десятилетия было создано несколько новых и важных факультетов, таких как фундаментальной медицины, наук о материалах, космических исследований. Происходило совершенствование учебных планов и методик, но общая структура так и оставалась советской.

Олег Вьюгин считает, что МГУ может повторить путь НИУ ВШЭ, там в 2018 году 28 факультетов и 158 кафедр были преобразованы в 14 факультетов и 50 школ. «Проблема, в том, какие именно люди будут осуществлять эти преобразования, — говорит Вьюгин. — У нас, как правило, благие реформы выводят к власти не тех людей, кто компетентен, а скорее своих».

От университета Ельцина до альма-матер Путина: 20 лучших российских вузов по версии Forbes

От университета Ельцина до альма-матер Путина: 20 лучших российских вузов по версии Forbes

20 фото