Избиратель с фигой в кармане: какие последствия будет иметь увеличение за деньги явки на голосовании по конституции
В преддверии голосования по поправкам к конституции одновременно с полемикой «голосовать — не голосовать» разворачивается обсуждение методов увеличения явки, применяемых властью. Два основных — это административное принуждение с целью заставить принять участие в голосовании (о чем свидетельствуют жалобы избирателей) и публично заявленные инициативы стимулировать явку через фактическую раздачу денег избирателям с помощью «лотерей».
Правительство Москвы, например, с 25 июня запускает программу «субсидирования потребительского спроса «Миллион призов», которая предполагает раздачу жителям столицы подарочных сертификатов для оплаты товаров и услуг. Объявлено, что акция «Миллион призов» запустит в экономику до 10 млрд рублей за счет правительства Москвы. Получить сертификаты москвичи смогут, приняв участие в голосовании по поправкам к конституции. В Красноярске в лотерею разыграют квартиры, машины и смартфоны. Организаторы мероприятия — местное отделение Ассоциации юристов России. О проведении викторины под названием «Конституция — это я» также сообщили в Иркутской области. Среди призов жителям региона обещают квартиры, автомобили, телевизоры и смартфоны.
Сторонники бойкота сразу увидели в этом стремление власти увеличить явку любой ценой и таким образом сочли это еще одним аргументом, почему на голосование ходить не нужно. Однако в реальности все ровно наоборот: демонстративная покупка голосов (а именно так воспринимает любые лотереи и раздачу «призов» любой неангажированный здравомыслящий человек) — это классическая «технология двойного назначения». Максимально мобилизовать тех, кто способен поддаваться давлению (а исторически конформисты всегда считались опорой власти), и одновременно вызвать моральное отторжение у других по принципу «я в этом цирке участия принимать не хочу».
Именно это организаторам и нужно: привлечь тех, кто зависим, и оттолкнуть тех, кто независим. Аналогичную роль часто играет демонстративно грубое снятие с выборов даже не имеющих шансы кандидатов и предвыборная «чернуха»: вызвать у независимого избирателя отвращение и желание назло не ходить голосовать.
Главный вопрос: как в итоге подобные действия могут сказаться на результатах голосования в современных условиях социально-экономического кризиса и роста протестных настроений?
Кого привлекают и на что влияют лотереи?
На самом деле однозначного ответа не существует, так как это никто всерьез не анализировал и не измерял. Это одна из типичных технологий, реализуемых «на коленке» и «на глазок». Чтобы просчитать ее эффект, нужно проводить детальное социологическое исследование среди одних и тех же избирателей, до и после голосования, выясняя их мотивацию. Однако поствыборная социология партиям и кандидатам не интересна, так как выборы уже прошли — никто не будет дополнительно тратиться на уже завершившуюся кампанию (для большинства технологов дай бог, чтобы раньше не кинули). Сам факт проведения таких акций — следствие или внутренней нервозности и неуверенности в результатах, или простого стремления политтехнологов «к движухе из любви к искусству». Некоторые на этом просто зарабатывают.
Опыт проведения таких акций в России большой, но пока его нельзя было назвать массовым. В прошлом розыгрыши с целью повышения явки проводились в Якутии, Республике Коми (акция «Попади в десяточку» в 2011, 2014 и 2015 годах), Калининградской области («розыгрыш призов в честь Дня города Черняховска» в 2015 году). Помимо этого, проводились раздачи дисконтных карт (Новосибирская, Томская области), бесплатные концерты для получивших приглашения на избирательном участке и т. п. В 2017 году в 11 интернет-сообществах Зеленоградска и Черняховска (Калининградская область) в социальной сети «ВКонтакте» была размещена рекламная информация об акции «Литр пенного за селфи на избирательном участке». Также была объявлена лотерея в честь 70-летия Калининградского янтарного комбината.
В 2017 году в рамках проекта «Голосовач» жителям Томска, Калининграда, Екатеринбурга, Нижнего Тагила, Перми и Советска предлагалось прийти на избирательный участок, найти активиста со специальной фоторамкой, сфотографироваться, выложить фото в Instagram и участвовать в конкурсе фото — победителям обещали технику от Apple. Многие помнят неоднократные истории с продажей на избирательных участках картофеля, гречки, сахара по сниженным ценам.
На фоне всех этих праздников жизни особняком стоит Свердловская область на выборах губернатора в 2017 году. Именно там благодаря выборочности применения технологии и открытости географии акции уникальным образом появилась возможность на практике проверить ее эффективность. Опыт Свердловской области уникален еще тем, что одновременно происходил бойкот выборов по призыву бывшего мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана, — соответственно, эффект бойкота был наибольшим именно в Екатеринбурге.
Так как в Екатеринбурге рейтинг губернатора Куйвашева был заведомо низок, явку поднимать и не пытались. Все остальные города и районы разделились та тех, где акции не было, и на тех, где проходил фестиваль «Уральские самоцветы» с розыгрышем призов в день голосования 10 сентября. Получилось три части: 1) Екатеринбург с бойкотом; 2) другие территории, где не было лотереи; 3) территории, где была лотерея. На выборах Госдумы-2016 явка на них почти не различалась: 40,3%, 42,7% и 41,6%. На выборах-2017 различия в явке оказались существенными: соответственно 25,0%, 34,5% и 48,9%. Там, где лотерея проводилась, явка выросла по сравнению с 2016 годом на 7,3%, в то время как на территориях, где ее не было, явка снизилась на 8,2%. Одновременно призыв Ройзмана к бойкоту, безусловно, способствовал снижению явки в Екатеринбурге на 15,5%.
Однако выяснилось, что там, где лотерея подняла явку, результат губернатора оказался хуже, чем там, где лотереи не было: 72,25% к 64%. Таким образом, можно сделать вывод, что специфический электорат, привлеченный лотереей, оказался совсем не провластным, а скорее политически безразличным, голосовавшим «как придется», а часто и за откровенно маргинальных кандидатов.
Если подумать, то это не удивительно. Если гражданин не относится к своему голосу как к ценности, с какой стати он будет щепетилен и в другом, и будет ли считать себя чем-то обязанным организаторам розыгрышей? Голосование лиц с «пониженной социальной ответственностью» — всегда риск, в чем неоднократно можно было убедиться на различных выборах. При этом в самом Екатеринбурге в 2017-м Куйвашев набрал лишь 47% даже при неявке большинства его противников из-за бойкота, что дает основания предполагать, что при высокой явке в столице региона вероятность второго тура была бы высокой.
Открытым остается вопрос: а сколько вообще людей реально способно менять свою позиции при голосовании за вознаграждение? Сейчас не ранние 1990-е, и избиратель в своей массе не то что циничен, а нигилистичен. Упомянутый выше свердловский пример показывает, что рост явки за счет аполитичных избирателей на 10-15% не означает гарантированного роста поддержки власти, тем более если есть общий тренд растущих протестных настроений.
Протестные регионы — не случайный выбор
Лотереи именно в протестных регионах — не случайный выбор (при этом, как отмечено выше, все равно очень рискованный). Проблема в том, что у власти начались проблемы с базовым, ранее преданным ей административно зависимым и конформистски настроенным электоратом. Региональные выборы 2018-2019 годов показали, что существенных изменений по явке между этими выборами и предыдущими аналогичными голосованиями 2013-2014 годов не было. При этом результаты партии власти и ее кандидатов в 2018-2019 годах существенно ухудшились. Подобный анализ, в сочетании с отдельными неформальными утечками про «разбор полетов», демонстрирует, что все технологии административного привода работают, как и раньше, но избиратель, приходя голосовать, при этом все чаще голосует назло. Сейчас ситуация существенно хуже, чем в 2018-2019, значит, и риски «голосования с фигой в кармане» намного выше.
Реально высокая явка в крупных городах с их протестным населением власти опасна. Им нужно сепарировать явку, — мобилизовать всех, кто поддается влиянию, даже понимая риски голосования по принципу «фиги в кармане». Остальных они явно надеются распугать раскруткой кампаний бойкота и «морального протеста». Показательно, что в Москве будет разыгрываться 2 млн сертификатов на скидки при числе избирателей около 7,4 млн. Это означает, что прогнозная явка в столице ожидается в районе 27-30%.
Это вполне укладывается в электорально-географический прогноз о 55% явки по стране при 60% за одобрение Конституции. Всего в РФ около 110 млн избирателей, 55% от этой цифры составят около 60-61 млн. 26 наиболее аномально голосующих провластных регионов имеют около 31 млн избирателей (28,3% избирателей страны). Таким образом, если предположить, что в этой провластной зоне явка составит 80%, и из пришедших 80% проголосует за поправки, это составит 19,8 млн проголосовавших за поправки и 24,8 млн участвовавших в голосовании. Значит, для обеспечения 55% явки в среднем по стране во всех остальных регионах достаточно 32-36 млн проголосовавших (41%-45%).
При этом внутри многих регионов есть «внутренние аномальные» зоны: при относительно нормальном голосовании в столице региона махинации как правило происходят на периферии. И эти 41-45% тоже можно обеспечить в первую очередь за счет внутрирегиональной периферии, что обычно и делается. В самих городах вполне хватит и 30%. Если не ставится задача получения явки выше 55% по стране, это означает, что высокая явка в крупных городах не просто не нужна, но и нежелательна. Ведь именно города, где и так наиболее сильны протестные настроения и независимые общественные структуры, в наибольшей степени пострадали от выбранных властями методов борьбы с эпидемией коронавируса.
Фактически в условиях явного роста протестных настроений власть возвращается к тактике выборов в России после 2012 года (и особенно на выборах депутатов Госдумы в 2016 году): делает ставку на выигрыш за счет максимизации влияния аномальных регионов при сознательном снижении явки независимых избирателей иных регионов.
Разумеется, могут быть и фальсификации. Однако даже при неадекватной и плохо контролируемой процедуре голосования возможностей для фальсификаций в протестных регионах значительно меньше, чем в провластных: во многих избирательных комиссиях присутствуют представители оппозиции и просто независимые граждане, случайные свидетели, и т. д. Не исключено, что и некоторые губернаторы не сильно заинтересованы помогать федеральному центру. Аномалии неизбежно вылезут при математическом анализе результатов голосований даже при усеченных данных протоколов.
Побочные эффекты
Независимо от того, чем кончится голосование 1 июля, у ставки на «лотерейное голосование» будут и иные последствия, в том числе имиджево-мотивационные. «Лотерейные» выборы так и войдут в историю, что еще больше девальвирует их результаты.
В каком-то смысле откровенная покупка участия избирателей в голосовании — это жест отчаяния. Фактически для осуществляющего его партии или кандидата он означает признание, что голосовать за него можно только за деньги или по приказу, но не по любви, симпатии или искренней поддержке. Это означает, что ни фанатов, ни реальных преданных сторонников почти не осталось.
Использование лотерей для повышения явки создает опасности и для следующих выборов. Помимо того, что деньги привлекают на голосование маргинальную часть общества, которая в реальности может голосовать непредсказуемо, это крайне вредно и для базового электората власти. Когда избирателей приучают к тому, что голосовать они идут не просто так, а за некое вознаграждение, то в следующий раз «за просто так» они могут уже и не пойти.
Все вместе это лишний раз подчеркивает уже высказывавшуюся мысль: власти сейчас не до легитимности. Надо побыстрее отмучиться с процедурой, которую они сами непродуманно организовали. Думать о долговременных последствиях в такой ситуации просто некому. Но когда эти последствия настанут, винить в них власть сможет только саму себя.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции