Работать больше не нужно: что означают объявленные президентом коронавирусные каникулы

Трудящиеся массы с трепетом ждали выступления Владимира Путина. Кто более политизированный — ожидал переноса голосования за поправки в конституцию, кто менее — драконовских мер по ограничению передвижения во французском или итальянском стиле. Но, как писал Салтыков-Щедрин, «от него кровопролитиев ждали, а он чижика съел»: выяснилось всего-то, что вместо плебисцита за Путина-2036 состоится большая раздача социальной поддержки. А после успешной поддержки и отложенное голосование веселее пойдет.

Наверное, в такой логике размышляли в Кремле. Правда, судя по данным социологии, любое социальное благодеяние, совершаемое государством, простые граждане оценивают как его, государства, долг, а вовсе не как подвиг. Даже содержавшийся в выступлении Путина очевидный популистский, чтобы не сказать социалистический, мотив — раскулачивание переводящих деньги в офшоры и налогообложение дохода тех, кто поигрывает в ценные бумаги — не сильно поможет. Ну, отнимет Путин у богатых, то есть у своих же подчиненных, немного денег — давно пора. Но такого рода действия не вызывают уже ни восторга, ни дополнительной политической мобилизации.

Отменив всероссийское голосование, Путин решил проблему с российской оппозицией. Поправки уже прошли все фильтры, никто не сомневается, что президент передает власть самому себе и после 2024 года, мотива для даже мелкого протестного бриза нет. Оппозиция демобилизована. К тому же в трудную для родины годину, когда заморский (не наш!) вирус пересекает государственную границу, нация должна проявить сплоченность. Кто не сплоченный — может пройти в отделение. Не инфекционное, а полицейское.

Мотив защиты рубежей прозвучал в обращении президента — в том месте, где упоминались медицинские работники, «находящиеся на переднем крае». Это вполне себе военный вокабуляр. А в военное время что такое оппозиция? Пятая колонна, не желающая сплачиваться.

Путин еще раз подтвердил свой основной функционал отца нации. Линия, рельефно обозначенная в послании президента — продолжение превращения населения страны в послушных иждивенцев — удачно сыграла в коронавирусных декорациях. Гнилой Запад только сейчас понял, что нет ничего важнее государства в экономике, а у нас этому самому государству и не надо в экономическую систему возвращаться — оно уже там. Рыночный конкурентный сектор, который в коронавирусный экономический кризис испытывает колоссальные сложности, теперь будет всем обязан государственной власти.

На фоне этих событий все как-то забыли о стагнирующей цене нефти и об опадающем — зигзагами, как осенний лист — рубле. Как не вспоминают и о том, что всю эту рукотворную историю устроили отечественные борцы с американскими сланцевыми нефтедобытчиками. Но здесь коронавирус все спишет, включая вклад курсовых проблем в инфляцию. О рубле, долларе, евро вспомнят всерьез (за вычетом нескольких отраслей, например, полиграфии) только тогда, когда у граждан России снова появится возможность выезжать за рубеж. Но курсовые проблемы в основном касаются высших средних классов, а с ними Кремль не особо работает, — он вникает в озабоченности преимущественно низших и социально ущемленных классов.

Теперь вопрос: откуда деньги на социальную поддержку? Ответ такой же, как в бессмертной «Бриллиантовой руке»: оттуда. Деньги есть, вы только сплачивайтесь. Это вопрос перераспределения бюджетных потоков. Отказ от ряда федеральных программ и нескольких нацпроектов. От грандиозных строек. Не нужны больше тягостные раздумья, как и на что раздербанить госрезервы и ФНБ. Все пойдет на социальную поддержку.

Правда, при неработающих рыночных секторах — кормильцах, платящих налоги, — и при упавших ценах на энергоносители доходы бюджета упадут, и долго выступать в роли кормящего отца государство не сможет. Есть еще и сомнения в том, что государство способно в принципе администрировать все эти бесчисленные выплаты — при нашем-то советском качестве бюрократии, которое не спасает ни «одно окно» (вообще говоря, практически закрытое на время эпидемии), ни всеобщая цифровизация с перманентно виснущими программами и перепутанными данными.

Так что социальный контракт теперь скорее таков: вы даже не делаете вид, что работаете, а мы (власть) делаем вид, что платим.

Да, государства станет больше в экономике на время кризиса. Но оно не может существовать без рынка и доходов с этого рынка в виде налогов и платежей. Даже госкапиталистическая авторитарная система не в состоянии прожить без элементов свободной экономики, малого и среднего бизнеса, по-настоящему конкурентных секторов.

Так что после коронавирусного кризиса государство и частный сектор будут в расчете. Правда, это не означает, что государство откажется от гиперпатерналистского социального контракта, при котором частные конкурентные сектора горбатятся на тех, кто не работает, но зависят от госбюджета и голосуют за власть.