«Все будет хорошо, через год выйдешь»: как решалась судьба участников московских протестов
Вечером 3 сентября в Новопушкинском сквере несколько десятков человек вышли в поддержку фигурантов дела о массовых беспорядках на протестной акции 27 июля. Акция прошла спокойно — даже полицейских было мало. Основные события вторника развернулись не здесь, а в Тверском суде, который вынес участникам московских протестов лета 2019 года первые приговоры.
«Дадинская» статья
Утром перед Тверским судом Москвы выстроилась огромная очередь из журналистов, родственников и друзей обвиняемых. На столбах перед входом сотрудники суда прикрепили на скотч бумажки с надписями «Вход для представителей СМИ и людей с повестками». Однако в залах заседаний в итоге было полно и других людей — участников групп поддержки обвиняемых и просто сочувствующих.
Безопасность обеспечивали конвоиры с собаками. В некоторых залах — например, зале судьи Станислава Минина — приставы на входе еще раз переписывали паспортные данные пришедших на заседание. Минин рассматривал дело активиста Константина Котова. Ему вменяется самая «экзотическая» статья из всех, по которым обвиняются участники московских протестов, — «неоднократное нарушение порядка проведения митинга» (статья 212.1 УК РФ, до двух лет лишения свободы). За пять лет существования этой статьи по ней был осужден только один человек — активист Ильдар Дадин. Но и его приговор впоследствии был отменен Верховным судом.
Согласно обвинительному заключению, Котов за последние полгода принял участие в четырех несогласованных митингах, в том числе в июньском шествии в поддержку журналиста «Медузы» Ивана Голунова. В июле Котов опубликовал пост, где призвал всех выходить на Трубную площадь в знак протеста против недопуска независимых оппозиционных кандидатов в Мосгордуму. За все эти нарушения Котов уже приговаривался к штрафам и арестам по административным делам.
«Котов игнорировал требования полиции, скандировал политические лозунги: «Допускай!», «Россия будет свободной», — зачитывал обвинительное заключение прокурор. — Его действия могли создать угрозу охраняемым законом правам граждан».
«Я общественный порядок не нарушал и права других граждан тоже, за них я и выходил в соответствии с 31-й статьей Конституции (право собираться мирно и без оружия. — Forbes)», — возражал из стеклянного аквариума сам Котов. Адвокаты Котова Мария Эйсмонт и Эльдар Гарос потребовали от суда детально изучить материалы дела и видеозаписи с митингов и акций, чем суд и занялся.
Особый порядок
В это время этажом ниже судьи Анатолий Беляков и Александр Меркулов без изучения документов и видео рассмотрели дела Данила Беглеца и Ивана Подкопаева. Дело рассматривалось в особом порядке, поскольку оба они согласились с обвинением (им вменялась статья 318 — применение насилия к представителям власти). Уже к обеду Беглеца и Подкопаева приговорили к реальным срокам — двум и трем годам колонии общего режима соответственно.
Беглец и Подкопаев участвовали в акции 27 июля, которая стала рекордной по задержаниям (по данным «ОВД-Инфо», число задержанных составило 1373 человека). Согласно материалам дела, в Камергерском переулке Беглец, индивидуальный предприниматель из Мытищ и отец двоих детей, попытался помешать командиру батальона Никитину задерживать митингующих и схватил его за запястье, «чем причинил боль». Подкопаев же, специалист по починке техники из Одинцово, обвинялся в том, что распылил на митинге перцовый баллончик.
В суде оба обвиняемых раскаивались и приносили потерпевшим извинения. Однако на вердикт суда это не повлияло. «Все будет хорошо, — утешала Беглеца его гражданская супруга. — Через год выйдешь». То время, что Подкопаев и Беглец проведут в следственных изоляторах до отправки в колонии, им будет пересчитано как «один день за полтора».
«Ударил по забралу так, что у меня откинулась голова назад»
Во вторник перед судом предстали еще двое участников протестов, обвиняемых по 318-й статье, — Кирилл Жуков (в Тверском суде) и Евгений Коваленко (в Мещанском).
Жуков до ареста работал администратором паблика «Ориентир». По версии следствия, на митинге 27 июля он ударил росгвардейца Аскарбека Мадреймова по голове и пытался сорвать с него шлем. Историю избиения суд услышал от потерпевшего лично. 22-летний Мадреймов, встав за трибуну, рассказал, что служит пулеметчиком 1-го отделения 2-го взвода войсковой части 3419.
«В 14:30 мы стояли в цепочке в Брюсовом переулке, я увидел мужчину в коричневой куртке. Он подошел ко мне, ударил по забралу так, что у меня откинулась голова назад», — рассказывал потерпевший. Он утверждал, что обвиняемый причинил ему сильную боль. После этого на протяжении почти часа судья и все участники процесса выясняли, куда пришелся удар и как ремешок от шлема повлиял на болевые ощущения Мадреймова.
Сам Жуков вину в суде не признавал и утверждал, что хотел только привлечь внимание сотрудника к пострадавшей на акции женщине.
48-летний Евгений Коваленко, работник железной дороги, был задержан одним из первых и самым первым признал вину. Именно он, по версии следствия, бросил мусорную урну в полицейских. На заседании Коваленко отказался признавать вину.
И Коваленко, и Кириллу Жукову грозит до пяти лет лишения свободы. Решения по их делам 3 сентября суд так и не вынес.
Егора Жукова отпустили домой
Во вторник, 3 сентября участникам протестных акций не только выносили приговоры. Некоторым изменили меру пресечения — на домашний арест. Басманный суд решил перевести из СИЗО домой двух фигурантов дела — студента ВШЭ и блогера Егора Жукова и Сергея Фомина.
Кроме того, Следственный комитет сообщил, что прекращает уголовные дела в отношении пяти задержанных после акции 27 июля — Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка, Владислава Барабанова и Дмитрия Васильева.
При участии Александра Левинского