Признание Татьяны Голиковой выглядят довольно парадоксальным, ведь еще летом прошлого года премьер-министр Дмитрий Медведев на заседании совета по нацпроектам говорил, что темой демографии занимаются «далеко не первый год и в постоянном режиме»: «И у нас есть достаточно неплохие результаты. Главный – это увеличение средней продолжительности жизни. Сегодня она достигла исторического максимума – почти 73 года». Почему же снова заговорили о потери населения? Попробуем разобраться в этом противоречии.
Демографией власть всерьез заинтересовалась в 2005 году. Все потому что численность населения России стабильно падала, начиная с 1996 года, и к 2005 году сокращение произошло со 148 млн человек до почти 143 млн человек. Для решения демографических проблем были запущены нацпроекты «Здоровье» и «Жилье».
С 2009 года начался рост численности российского населения – во многом за счет миграционных потоков. В 2014 году население РФ увеличилось почти на два миллиона человек в связи с присоединением Крыма. При этом в соответствии с данными Росстата, естественный прирост населения (превышение рождаемости над смертностью) продолжал оставаться отрицательным вплоть до 2012 года. Положительным он стал только на три года – с 2013 по 2015 – но прирост составил всего порядка тридцати тысяч. Поэтому к 2015 году казалось, что нацпроекты в части демографии себя оправдали. По крайней мере, прекратилось резкое сокращение населения.
Однако уже в 2016 началось новое падение – естественный прирост вновь стал отрицательным. В тот год он был еще не очень ощутимым – чуть более двух тысяч, но уже в 2017 году он составил 135 тысяч, а в 2018 — 225 тысяч. Если спроектировать слова Голиковой о естественной убыли в 149 тысяч человек за четыре месяца этого года, то получится, что за весь 2019 год эта цифра может составить почти 450 тысяч человек.
В прошлом году сокращение абсолютной численности населения не удалось уравновесить даже миграционным притоком примерно в 125 тысяч человек. Неудивительно, что в 2018 году нацпроекты снова стали одной из главных тем для власти. Ведь получается, что Россия вернулась к тому, с чего начинали четырнадцать лет назад – к вымиранию населения. Отличие только в том, что средняя продолжительность жизни выше по сравнению с тем временем примерно на семь лет.
Почему же так происходит? Возможно ли России вырваться из демографической ловушки?
Если посмотреть зарубежный опыт, например, крупных европейских государств, столкнувшихся с теми же проблемами, то мы увидим различие между их подходами и нашим. Возьмем, к примеру, Францию. У нее один из самых высоких в Европе темпов роста населения, а, главное, суммарный коэффициент рождаемости, почти доходящий до естественного воспроизводства, – 1,96 (значительно выше остальных стран ЕС). Хотя на протяжении XIX-первой половины XX века Франция была страной с наиболее низким темпом роста населения в Европе. Но во второй половине XX века в результате продуманной политики наступил перелом. Но произошел не из-за принятых проектов. Более того, программ с цифрами и задачами изначально не имелось, а была лишь политика, направленная на поддержание семей.
Во Франции, как отмечают исследователи, акцент ставится не на механическое подталкивание к рождению детей и не на пресловутую пропаганду «семейных ценностей», а на широкую социальную политику, в рамках которой у семей в целом, и у женщин, в частности, есть возможность и желание заводить детей. Иными словами, создаются возможности, благодаря которым женщина может совмещать работу с воспитанием детей (так поступают 80% француженок, также европейский рекорд), а у семьи есть перспективы и уверенность в завтрашнем дне.
В России проблемы с демографией во многом объясняются общей ситуацией в стране, которая остается довольно непредсказуемой. Если нет гарантий в стабильной работе и зарплате, то как можно говорить о повышении рождаемости? Если открыть паспорт нацпроекта «Демография», утвержденного в декабре 2018 года, то мы увидим все недостатки современного российского подхода. Среди основных заложенных в нем мер по повышению рождаемости – стимулирование через финансовые выплаты («материнский капитал»), ЭКО за счет бюджета. Эти меры, конечно, нужны, но они недостаточны.
Остальные же мероприятия из нацпроекта выглядят абсолютно утопичными и бессмысленными. Например, предлагается организовать «не менее 2,5 миллионов просмотров телевизионных и радиопрограмм, телевизионных документальных фильмов, интернет-сайтов, направленных на сохранение семейных ценностей, поддержку материнства и детства». Или чтобы «тираж периодических печатных изданий, реализовавших проекты, направленные на сохранение семейных ценностей, поддержку материнства и детства, составил не менее 500 тысяч экземпляров». Почему 2,5 миллиона, а не 25 миллионов? Кто просчитал, как это скажется на рождаемости?
Еще бросается в глаза привязка обеспечения семей жильем исключительно за счет ипотеки. То есть у государства нет планов по предоставлению молодым семьям доступного жилья по образцу французских HLM (социальное жилье, сдаваемое государственными или частными органами по низким арендным ценам, благодаря финансированию государства, где проживает около 10 миллионов человек). Государство, по сути, ушло из жилищной сферы и видит свою роль лишь в регулировании ипотечной ставки, тогда как в Европе и муниципалитеты и центральное правительство активно строят жилье – пусть и без передачи его в собственность.
Одно из возможных решений демографической проблемы в России -- комплексное улучшение качества жизни. Чтобы это отражалось не на бумаге – с соответствующими приписками и фальсификацией статистики, а реально ощущалось людьми. Работа по улучшению демографии должна быть частью социальной политики, основные направления которой не меняются в зависимости от ухода-прихода правительств. Если государство осуществляет ее на протяжении полувека – как во Франции — то у населения появляется чувство стабильности, оно понимает ее не конъюнктурный, не сиюминутный характер, и соответственно, планирует деторождение.