Продолжается история с разработкой KPI для оценки работы региональных администраций. Неделю назад СМИ обсуждали, что в Кремле разработали единые «политические» KPI для себя и регионов. Затем очередь дошла до KPI по нацпроектам и майским указам президента.
Авторы внедрения KPI в государственное управление повторяют ту же ошибку, которую уже допустили несколько десятков губернаторов, мэров и депутатов из бизнеса, отправившихся во власть в России за последние 20 лет. Политика совсем не похожа на предпринимательство. Достигнув успехов в бизнесе, многие предприниматели думали, что легко справятся с политическими вызовами, но жестоко ошибались. Где сегодня Дмитрий Зеленин и Владимир Груздев, Хазрет Совмен и Анатолий Бровко? Разумеется, не все бизнесмены провалились. Иные, показав управленческие таланты либо обладая мощной поддержкой в Кремле, остались во власти. Можно вспомнить примеры главы Приморья Олега Кожемяко и губернатора Московской области Андрея Воробьева.
В политике востребованы иные качества, нежели в бизнесе. Если глава компании нацелен на получение максимальной прибыли, то цели руководителя региона куда более многообразны. Управление корпорацией строится на безусловной дисциплине, управление областью или политической партией — на компромиссах и учете многосторонних интересов.
Соответственно, пиар в бизнесе имеет мало общего с публичной активностью в политике. С самого начала девяностых годов в России политические убеждения и взгляды играли второстепенную роль, если играли вообще. Сколько раз приходилось быть свидетелем того, как кандидат в депутаты или губернаторы обращался к политтехнологам с запросом: «Напишите мне программу и расскажите, что мне нужно говорить». Тогда как в западном мире политик идет на выборы, имея целостную концепцию того, чего он хочет достичь и какими средствами. А роль имиджмейкеров там сугубо второстепенна и сводится лишь к отшлифовке тезисов, преподнесению их наиболее впечатляющим образом. Неудивительно, что политтехнологи приобретают в России такую роль и значение. И именно из политтехнологов вербуются в значительной части заместители губернаторов по внутренней политике, которых теперь начнут оценивать по KPI. Они уже показали себя не с лучшей стороны осенью прошлого года, когда четыре губернатора, в том числе в таком ключевом регионе, как Приморье, не смогли переизбраться. Причем проиграли откровенно слабым конкурентам, которые вообще по задумке политтехнологов должны были лишь имитировать оппозицию. То есть проиграли, по сути, сами себе. С введением KPI вряд ли что-то поменяется — изменения нужны системные, а не частные.
KPI — термин сугубо предпринимательский. На Западе, в тех же США, губернатора оценивают только и исключительно избиратели. За ними последнее слово. От губернатора могут отказаться по причине усталости от него, из-за опасения, что он слишком долго находится у власти. Или же из-за скандала, формально никак не имеющего отношения к эффективности исполнения им своих функций. В итоге самый успешный политик может в любой момент проиграть на выборах.
В Америке у федерального правительства есть специальный сайт Performance.gov, посвященный эффективности его работы (где подобный сайт у российского?). Но он как раз не про KPI, а про то, как происходит буквально в режиме онлайн: мониторинг деятельности чиновничьего аппарата и какие меры принимаются по его улучшению.
Любопытно, но я не нашел ни одного штата США, ни одной провинции Канады, которые бы оценивались по KPI. Они могут, как в случае с департаментом образования провинции Онтарио, оценивать, например, подчиненные колледжи, выкладывать в интернет показатели, но при этом делают нижеследующее примечание: «сравнение колледжа с колледжем может привести к неправильным выводам, поскольку заведения различаются по размерам, условиям найма преподавателей, программам и составу учащихся. Показатели каждого колледжа должны рассматриваться сами по себе». А какие различия существуют в России между субъектами Федерации — говорить не приходится. Кто будет делать поправку на это?
Сергей Кириенко увлекается всевозможными современными западными методиками «командостроительства», не принимая во внимание, что они применяются именно в бизнесе, а не в общественной жизни. Недаром сейчас так популярны в администрациях всевозможные деловые игры: чиновников вывозят на выходные в пансионаты, где они «сплачиваются» под руководством различных коучей.
Россия — страна, где игра не идет по писаным правилам. Как пишет российский исследователь элит Сергей Волков, она — феодально-номенклатурное государство, где должности даются в «кормление». Поэтому невозможно допустить мысль, что Сергей Собянин или Рамзан Кадыров (Игорь Сечин или Сергей Чемезов) будут оцениваться по итогам каких-то тестов. Поиграли в деловую игру на выходных, а в понедельник губернатор запросто может отстранить непонравившегося чиновника безо всяких объяснений, какие бы выдающиеся результаты он не показывал. Впрочем, и в США Дональд Трамп увольняет Рекса Тиллерсона и нанимает Майка Помпео не потому, что они не прошли KPI.
По большому счету сама идея создания общих для всех регионов KPI, по которым будет оцениваться работа их властей, абсурдна. Россия — федеративное государство, и губернаторы избираются. Как быть с регионами, где формально победили «оппозиционеры», — будут ли там тоже проводить линию администрации президента? В царской России губернаторы назначались и обычно менялись каждый три-четыре года, чтобы не сращивались с местными кланами, не создавали своей клиентелы. Губернаторы каждый год писали на высочайшее имя отчеты о своей работе, это им заменяло нынешний KPI. Сейчас же, с одной стороны, губернаторов ориентируют на создание клиентелы (ибо они сами являются ее частью на федеральном уровне), с другой — предлагают им отчитываться по объективным показателям.
Введение KPI — это скорее жест отчаяния, попытка еще одним способом мотивировать работу чиновников. После нескольких лет застоя экономики и почти нулевого роста власти нужен прорыв. В условиях отсечения от западного финансирования, прочих санкционных барьеров ждать инвестиций, экономического роста, улучшения социального обеспечения не приходится. Но раз нельзя ничего сделать, то надо создавать видимость. А успешно создавать видимость у нас умеют.