Первые признаки того, что в стране происходит нечто странное, появились в пятницу вечером, когда центр экономической столицы Турции - многомиллионного Стамбула — только начал расслабляться и рассчитывал делать это до утра. Сначала появились сообщения о том, что мосты через Босфор перекрыты. После новостей из Франции подумалось об очередном крупном теракте. Но оказалось, что речь идет о военном перевороте. Кафе и ночным клубам рекомендовали прекратить работу, а жителям - вернуться домой и по возможности не выходить на улицу.
Не слишком быстро, но кафе действительно стали потихоньку закрываться. Но народ домой не особо спешил. Кто-то решил затовариться спиртным, которое, несмотря на введенный не так давно запрет, все равно продается и после 22 часов. Кто-то — таких было явно больше — выстроился в очередь к банкоматам, в которых очень быстро закончилась наличные.
Вскоре после полуночи, когда Эрдоган обратился к гражданам с призывом выйти на улицу в его поддержку и появились сообщения о стрельбе и погибших на одном из мостов через Босфор, солдаты оцепили центральную площадь города - Таксим. Эта площадь и митинги на ней имеют очень важное символическое значение для турецкой политики, после того как в 1977 году на ней произошел расстрел первомайской демонстрации.
Однако уже через час оцепление было снято и вокруг памятника Республике на импровизированный митинг начал собираться народ. Одним из его ведущих стал капитан лет 30. Он произнес пламенную речь и несколько раз выстрелил в воздух из своего M16. Собравшихся поначалу было не очень много — человек 200-300. Они скандировали: "Armu geri gel! (Армия, возвращайся!)" В небе барражировали вертолеты.
Ближе к трем часам ночи народа на площади заметно прибавилось. Впрочем, они не производили впечатления убежденных сторонников возвращения армии в турецкую политику, а скорее, просто праздношатающихся зевак. И для того, чтобы их разогнать, тактика была применена не привычная полицейская - с водометами и слезоточивым газом, а куда более эффективная.
В какой-то момент кружившие в воздухе вертолеты улетели. И через несколько минут над толпой на высоте в пару сотен метров один за другим прошли два истребителя. Результат оказался потрясающим. Из-за грохота, похожего на взрывы, толпа бросилась врассыпную по прилегающим к площади улицам, забегая в рестораны, закусочные и отели. Кто-то, видимо, имеющий опыт бомбежек (а таких людей в нынешней Турции немало), бросился плашмя на землю, накрыв голову руками. Еще два пролета истребителей — и площадь Таксим практически опустела.
Избегая ошибок прошлого
Турки в некоторые исторические моменты — народ политически очень пассионарный. Но в этот раз идея повторения того, что в турецкой истории бывало неоднократно — возвращения армии в политическую жизнь, очевидно не вызвала массового отклика и воодушевления. «Мы не с Эрдоганом, но и не с солдатами», — разными словами говорили мне присутствовавшие на Таксим и в ее окрестностях. Очевидно, что несмотря на повсеместно встречающиеся статуи и портреты основателя Турецкой республики Ататюрка, классическая кемалисткая идея об армии как фундаментальной политической силе в нынешнем Стамбуле еще менее популярна, чем действующая власть.
Тем не менее, о том, что в армейской среде многие недовольны политикой Тайипа Реджепа Эрдогана, известно уже давно. Причин этого недовольства существует несколько, но основная связана с тем, что, придя к власти в 2003 году, Эрдоган решил не повторять ошибок своих идеологических предшественников (в первую очередь Неджметтина Эрбакана), действия которых на протяжении десятилетий последовательно приводили к запрету Партии национального порядка, Партии национального спасения, Партии благоденствия и Партии добродетели.
Каждый раз технология запрета была разная, но почти всегда военные так или иначе были к этому причастны. Поэтому Эрдоган явно решил, что прежде чем решать вопросы концентрации власти и воплощения в Турции столь близкой ему идеи «политического ислама», необходимо постепенно снизить традиционно высокое влияние военных на политическую жизнь страны. Это вылилось в ряд отставок и судебных процессов, главным из которых стало так называемое «дело Эргенекона». Оно стартовало в 2007 году, а окончательный приговор по нему был вынесен лишь в 2013-м. К различным срокам и по разным обвинениям было приговорено более 200 человек, в том числе и армейских генералов. Самой знаковой фигурой среди них стал бывший глава Генштаба турецкой армии Илькер Башбуг. Он получил пожизненное заключение за попытку государственного переворота, якобы имевшую место в 2003 году.
Процесс Эргенекона был крайне неоднозначным и запутанным. Но главным его результатом оказалось то, что Эрдоган своей цели добился. В политическом плане армия стала куда менее сплоченной и организованной силой. Тем не менее слухи о том, что многие из офицеров (в основном среднего звена) этой ситуаций недовольны, ходили уже давно. Но одно дело недовольство, а другое - скоординированные действия. Для этого им явно не хватало лидера или как минимум идеологического наставника.
В поисках лидера
На турецкую общественную и политическую жизнь очень большое влияние имеют так называемые джамааты - сообщества верующих, религиозные общины, члены которых ходят в одни и те же мечети и придерживаются схожих взглядов не только на религию, но и на общественное устройство. При желании джамааты можно назвать разновидностью религиозных орденов. Их поддержка той или иной партии может оказать значительное влияние на результаты выборов. Так, традиционно Партию справедливости и развития (ПСР) поддерживает джамаат Мензил, а конфликт с двумя другими джамаатами — Сулейманджылар и Исмаилага — во многом повлиял на чрезвычайно низкий результат ПСР на выборах 2015 года и последовавший за ними политический кризис.
Но есть и еще один джамаат — живущего в США мыслителя и проповедника Фейтуллаха Гюлена. На первый взгляд политические и религиозные взгляды Гюлена во многом совпадают со взглядами и позицией Эрдогана. И вначале Гюлен действительно поддерживал Эрдогана и его партию. Но вскоре их пути разошлись. Сейчас власти объявили Гюлена и его сторонников «террористами» и жестко преследуют всех, на кого падает хоть малейшее подозрение о их связи с гюленистами.
Обвинение в связях с террористами вообще стало очень распространенным и удобным в современной Турции. С одной стороны, террористов и терактов в стране действительно предостаточно. Три основные группировки — курды, леваки-троцкисты и запрещенное в России Исламское государство — их регулярно совершают. С другой стороны, обвинение Гюлена в терроризме выглядит абсолютно надуманным, так как, несмотря на религиозный консерватизм, основа его идеологи — это отрицание насилия как метода, веротерпимость, уважение к женщине, а в политическом плане - европейский путь развития Турции. Кроме того, несмотря на то, что сторонники гюленистского джамаата имеют развитую и детально проработанную систему взглядов на жизнь, речь все же идет о некой морально-религиозной системе, а вовсе не о организованной военизированной подпольной структуре. Однако власти с недавних пор говорят о существовании так называемой «Террористической организации Фейтуллаха» - FETO.
Действительно, считается, что в армейской среде сочувствующих идеям Гюлена немало. Но с абсолютной уверенностью этого утверждать нельзя, так как сторонники идей Гюлена по вполне понятным причинам это скрывают. Равно так же, как скрывают это и гражданские его последователи, среди которых много представителей бизнеса, в том числе и крупного. Со всеми ними в последние годы власть ведет борьбу. Одним из поворотных моментов этой борьбы стал захват полицией осенью прошлого года здания медиахолдинга Koza Ipek, издающего одну из самых тиражных газет страны - Bugün, и разгон — уже весной этого года — редакций другой влиятельной оппозиционной газеты Zaman.
Все эти действия, кстати, весьма похоже, имеют под собой не только политическую мотивацию. Совокупный капитал сочувствующих идеям Гюлена крупных бизнесменов принято оценивать в $50 млрд. Та же Koza Ipek - часть конгломерата Koza, включающего в себя горно-металлургические компании Koza Altin и Koza Andolu. Обвинение бизнесменов в поддержке и финансировании полумифической FETO позволяет окружению Эрдогана либо захватывать их активы, либо как минимум устранять конкурентов.
Не было бы счастья, да несчастье помогло
В любой стране всегда можно услышать различные конспирологические теории. Но особенно они становятся популярны там, где механизм и логика принятия тех или иных политических решений малопрозрачна. Турция в этом смысле не исключение. За сутки, прошедшие с переворота, я уже несколько раз услышал мнение о том, что его организовал сам Эрдоган. Нонсенс, безусловно. Особенно если учесть, насколько растерянным выглядел Эрдоган, обращаясь к гражданам через мобильное приложение FaceTime и насколько противоречивыми и непоследовательными были действия власти в первые часы переворота. Взять хотя бы то, что прозвучавший поначалу призыв к гражданам выйти на улицу в поддержку власти — это явный признак дезориентированности и слабости. А затем разгон (явно на всякий случай) собравшихся при помощи истребителей. Но факт остается фактом: неудавшийся переворот оказался для турецкой власти очень удобным поводом для усиления режима.
Это позволит ей завершить зачистку армии, число арестов в которой уже измеряется тысячами. Но не только. Арестовывать начали уже и судей, которые вряд ли имели какое-то отношение к неудавшемуся перевороту. Но тут любой предлог хорош. Именно остатки независимого судейского корпуса, в частности судьи Верховного и Конституционного суда, до последнего времени были препятствием для концентрации власти в руках Эрдогана. Сейчас некоторые из них арестованы, остальные числятся в розыске.
Учитывая, что оппозиционная пресса в Турции теперь — это лишь несколько газет с небольшим тиражом плюс ряд интернет-сайтов, основанных изгнанными из профессии известными журналистами, последним препятствием на пути к столь вожделенной Эрдоганом реформе конституции остаются избиратели. Ведь именно независимая избирательная система не позволила в 2015 году Партии справедливости и развития не только набрать две трети мест в Меджлисе, необходимых для реформ, но и поначалу даже получить простое большинство и сформировать правительство. Из-за чего пришлось назначать повторные выборы. Скорее всего, впредь турецкая власть постарается такого не допустить.