Государственная «Роснефть» под руководством Игоря Сечина 21 марта закрыла «сделку века» по покупке ТНК-BP. Британская BP получила около $17 млрд и почти 20% акций госкомпании, российские акционеры консорциума AAR — $28 млрд кешем.
Отныне «Роснефть» — крупнейшая публичная нефтяная компания в мире. Добыча в 2013 году составит 206 млн т нефти, переработка — 95 млн т. Совокупная выручка достигнет 4,9 трлн рублей.
Ключевые моменты 20-летней истории «Роснефти» от хаоса 1990-х и неудач в битвах за активы с частным сектором до скупки остатков бизнес-империи Михаила Ходорковского и вхождения в высшую лигу глобальных игроков — в галерее Forbes.
1991-1993 годы: гигант на осколках империи
После распада СССР в 1991 году государство аккумулировало активы «нефтянки», которые раньше были во владении советского министерства нефтяной и газовой промышленности, в госкорпорации «Роснефтегаз» и госконцерне «Роснефтепродукт».
В 1993 году указом Бориса Ельцина и постановлением правительства на базе двух госгигантов было образовано предприятие «Роснефть». Его возглавил бывший руководитель «Урайнефтегаза» Александр Путилов (ныне — участник мирового рейтинга миллиардеров Forbes с оценкой состояния в $1,35 млрд).
«Роснефть» получила в доверительное управление более 250 активов, многие в кризисном состоянии, и после приватизации ЮКОСа, «Лукойла» и «Сургутнефтегаза» стала основным представителем государства в отрасли.
1994-1997 годы: жертва приватизации
В годы интенсивной приватизации активов «нефтянки» из «Роснефти» был выделен целый ряд предприятий, которые либо стали независимыми игроками, либо вошли в состав частных бизнес-империй: СИДАНКО, ОНАКО, ВНК, ТНК, «Сибнефть», «Татнефть», «Башнефть», Московский НПЗ и др. Доля госкомпании в совокупной добыче стремительно сокращалась. В 1995 году «Роснефть» была акционирована.
С большим трудом компании удалось оставить за собой предприятие «Пурнефтегаз», доля которого в нефтедобыче госгиганта в период 1996-1998 годов превышала 60%. На актив претендовали СИДАНКО и МАПО-банк, но отсудить его у государства они не смогли.
1995-1997 годы: «Сибнефть» за свои деньги
Представление о том, как происходила приватизация выделенных из «Роснефти» предприятий, можно было составить по итогам лондонского разбирательства Романа Абрамовича и Бориса Березовского. Созданная под протекцией последнего «Сибнефть» была приватизирована частями, в том числе через механизм залоговых аукционов, в 1995-1997 годах. Государство выручило чуть более $100 млн.
Абрамович под присягой заявил, что залоговый аукцион по «Сибнефти» носил фиктивный характер: Березовский вместе со своим деловым партнером Бадри Патаркацишвили кулуарно договорились с другими претендентами, что позволило без всякой конкуренции получить актив по стартовой цене. Более того, сделка была профинансирована собственными средствами компании: «Сибнефть» была куплена на кредиты, выданные «Ноябрьскнефтегазу» и Омскому НПЗ.
1998 год: последний шанс государства
Конкуренты из частного сектора в 1990-х стремительно отрывались от стагнирующего госгиганта по темпам развития и объему добычи. В кризисный момент показатели добычи и переработки (5 млн т и 15 млн т нефти соответственно) на предприятиях «Роснефти» упали до трети от максимума. Александра Путилова на посту главы компании сменил бывший министр промышленности СССР Юрий Беспалов. Это решение, по мнению наблюдателей, лоббировал вездесущий Борис Березовский, готовивший уже акционированного госгиганта к приватизации.
На торгах в 1998 году к продаже было запланировано 75% плюс 1 акция из госпакета. Ожидалось, что актив достанется альянсу ЮКОСа и «Сибнефти», но те сочли стартовую цену $2,1 млрд (с обязательством дополнительных инвестиций на $400 млн) завышенной. В отсутствие претендентов торги не состоялись, а государство удержало представительство в «нефтянке». Позднее предпринимались попытки продать госдолю по частям, но августовский дефолт похоронил и эти планы.
1998-2000 годы: начало эры Сергея Богданчикова
В год дефолта «Роснефть» продолжало лихорадить. Несостоявшаяся приватизация и кадровая чехарда в руководстве сопровождались разговорами об ухудшающемся финансовом состоянии компании и потерей контроля над многими «дочками». Одна из них, «Краснодарнефтеоргсинтез», разорилась в 1997 году из-за сбоев в поставках сырья.
В октябре 1998-го пост президента «Роснефти» занял профессиональный нефтяник Сергей Богданчиков, бывший глава другой «дочки» компании — «Сахалинморнефтегаза». Его приход совпал с началом роста нефтяных котировок и оживлением экономики после августовского коллапса.
Богданчиков в итоге задержался в кресле руководителя до 2010 года, пережив в должности два президентских срока Владимира Путина и став символом строительства современной «Роснефти». Для сравнения: годовой объем добычи в 1998 году соответствовал месячному объему в 2010-м.
2000-2003 годы: Путин и время собирать камни
Эпоха правления Владимира Путина для «Роснефти» началась с хороших новостей: в 2000 году компания впервые показала прибыль. Новый президент взял курс на консолидацию активов «нефтянки» и усиление позиций государства в отрасли. Уже в начале «нулевых» «Роснефть» совместно с иностранными инвесторами взялась за освоение месторождений хорошо знакомого Сергею Богданчикову Сахалина и попробовала себя за рубежом — компания вошла в проекты на территории Алжира, Колумбии и других стран.
На фоне нормализации финансового состояния правительство официально объявило об отказе от планов приватизации госгиганта и включило его в перечень стратегических предприятий. Под контроль «Роснефти» перешли перспективные «Северная нефть» и «Енисейнефть», оператор Ванкорского месторождения — важного звена в архитектуре проекта трубопровода Восточная Сибирь - Тихий океан (ВСТО).
2004 год: Сечин, Миллер и несостоявшаяся монополия
Игорь Сечин формировался как куратор российской «нефтянки» с самого начала 2000-х. Когда в июле 2004 года на тот момент замглавы администрации президента возглавил совет директоров «Роснефти», мало кто сомневался в цели этого шага: верный соратник Владимира Путина пришел в компанию, чтобы проконтролировать перераспределение активов ЮКОСа в пользу государства (подробнее об этом читайте на следующих слайдах).
Планы Кремля выглядели более чем амбициозно: с одобрения главы государства «Газпром» должен был поглотить «Роснефть». «Дочка» монополии «Газпромнефть» аккумулировала бы все нефтяные активы с учетом «добычи» от разгрома ЮКОСа. Глава «Роснефти» Сергей Богданчиков, по неофициальной информации, план сделки не поддерживал из опасений утратить независимость: в 2004 году «Роснефть» еще не могла тягаться с «Газпромом» по финансовым показателям, капитализация газовой монополии ($60-70 млрд) в разы превосходила оценку нефтяной компании (по данным Morgan Stanley, $7-8,5 млрд).
Тем не менее, именно Богданчиков должен был встать у руля «Газпромнефти». Стороны даже успели уведомить антимонопольных регуляторов о начале слияния. Для проведения сделки государство создало госкомпанию, «тезку» постсоветской госкорпорации — «Роснефтегаз». В эту структуру власти внесли свою долю в «Роснефти» и часть акций «Газпрома».
Но довести план до конца Кремлю было не суждено. В игру вступили акционеры ЮКОСа, которые убедили техасский суд ввести эмбарго на проведение аукциона по продаже «Юганскнефтегаза». Взять на себя риски по кредитованию «Газпрома» для выкупа основного добывающего актива империи Михаила Ходорковского западные банки после этого не захотели. Государству пришлось идти окольным путем, а Сечину — почти на 10 лет отложить мечту о строительстве нефтяного «Газпрома».
2004 год: казус «Байкалфинангруп»
Прохладные отношения руководства ЮКОСа и «Роснефти» ни для кого не были секретом еще в 2003 году. Михаил Ходорковский будто жаловался Владимиру Путину на коррупцию в госкомпании, Сергей Богданчиков в ответ якобы обвинял конкурента в махинациях с акциями «Енисейнефти». После ареста руководителей ЮКОСа «Роснефть» незамедлительно попала в круг потенциальных бенефициаров скандала.
Весной 2004 года эту версию подогрели слухи о подготовке госкомпании к привлечению синдицированного кредита на $500 млн. И хотя Богданчиков яростно отрицал интерес к активам ЮКОСа, уже в июле стало известно о будущей продаже ключевого предприятия империи Ходорковского — «Юганскнефтегаза» (ЮНГ, 60% добычи ЮКОСа) — в счет погашения налоговой задолженности. Приход на пост председателя совета директоров «Роснефти» Игоря Сечина лишь укрепил подозрения инвесторов.
Несмотря на провал идеи с победой на торгах «Газпрома», государство нашло способ экспроприировать ЮНГ. 76,79% акций «дочки» ЮКОСа за $8,6 млрд досталось безызвестному ООО «Байкалфинансгруп» (БФГ). Это была созданная за пару недель до аукциона фирма-однодневка с уставным капиталом в 10000 рублей, подставным юридическим адресом в Твери и фиктивным гендиректором. Секрет Полишинеля был раскрыт спустя несколько дней, когда БФГ была куплена «Роснефтью». Одним из самых удивительных эпизодов в деле ЮКОСа остается откровенное признание Путина в том, что ему знакомы реальные владельцы БФГ — «физические лица, которые многие годы занимаются бизнесом».
«Роснефть», получив вожделенный актив через посредника, всерьез поправила репутацию в глазах инвесторов, несмотря на скандальный шлейф сделки, а ее кремлевские покровители отстояли право компании на самостоятельное развитие без «удочерения» «Газпромом».
Огосударствление ЮНГ кратно увеличило потенциал добычи «Роснефти» и сократило налоговую задолженность предприятия. «Роснефть» выкупила у западных банков долги ЮКОСа почти на $500 млн и активно включилась в процесс банкротства в недавнем прошлом своего крупнейшего конкурента. Тогда же стало известно, что деньги на ЮНГ госкомпания взяла в ВЭБе и Сбербанке через сложную залоговую схему с привлечением своих дочерних структур. Тема ЮКОСа для «Роснефти» закрыта, успокаивал в интервью Богданчиков.
Но с ним не спешили соглашаться обиженные акционеры ЮКОСа. Ответчиком новым владельцам активов приходилось выступать в судах США, Британии и Нидерландов. «Роснефть» не раз выплачивала многомиллиардные суммы по искам.
2006 год: народное IPO для легализации
Успехи в войне с ЮКОСом (покупка «Юганскнефтегаза» на 70% увеличила мощности «Роснефти» в добыче), рост цен на сырье и высокая долговая нагрузка убедили «Роснефть» выйти на биржу. Размещение состоялось в июле 2006 года практически по верхней границе ценового диапазона — $7,55 за акцию и расписку, что соответствовало капитализации в $79,8 млрд. За 15% акций «Роснефть» выручила около $10,7 млрд и превратилась в крупнейшую публичную нефтяную компанию России, обойдя «Лукойл».
Ее бумаги обращаются на LSE и Московской бирже, часть акций досталась населению через механизм «народного IPO» — более 150000 россиян вложили в бумаги свыше $750 млн. Среди крупнейших инвесторов в «Роснефть» оказались британская BP, малазийская Petronas и китайская CNPC. IPO стало крупнейшим в российской истории. Доля государства в компании по его итогам снизилась до 75,2%, а «Роснефть» вскоре во второй раз была внесена в список стратегических предприятий, теперь уже надолго.
2007-2009 годы: окончательный разгром ЮКОСа и захват лидерства
«Юганскнефтегаз» — отнюдь не единственный эпизод участия «Роснефти» в дележе остатков бизнес-империи Михаила Ходорковского. После банкротства ЮКОСа госкомпания еще не раз побеждала на аукционах по распродаже активов. Так, в марте 2007 года она через структуру «РН-Развитие» получила 9,44% своих акций и вексели ЮНГ, ранее принадлежавшие ЮКОСу. В мае госкомпания победила в серии аукционов по продаже предприятий «Томскнефть» и «Самаранефтегаз», а также ряда крупных НПЗ.
По оценке газеты «Ведомости», совокупный дисконт на наследие Ходорковского для «Роснефти» превысил 40%. Бывшие структуры ЮКОСа в итоге составили почти три четверти всех активов госкомпании. Долг обанкротившегося конкурента «Роснефти» удалось уменьшить почти с $35 млрд до $12 млрд к 2011 году. Госкомпания сначала вышла на первое место по объемам добычи в стране, а к 2009 году опередила «Лукойл» и по рентабельности.
2010 год: смена караула
За 12 лет Сергей Богданчиков превратился в живой символ «Роснефти», но влияние руководителя ограничивалось куратором «нефтянки» и по совместительству председателем совета директоров компании Игорем Сечиным. Две авторитетных фигуры все чаще расходились в видении стратегического курса развития госгиганта. После запуска Ванкорского месторождения в 2009 году позиции Богданчикова ослабли, Сечин стал принимать все больше решений без оглядки на аппаратного оппонента.
В итоге продленный в июне 2010 года бессрочный контракт Богданчикова лишь отложил неизбежный уход многолетнего руководителя. Тот до последнего уверял СМИ в отсутствии планов покидать пост, так что его отставка была утверждена в сентябре в день, когда сам топ-менеджер находился в командировке.
Преемником Богданчикова молодой президент Дмитрий Медведев при поддержке Путина и Сечина назначил выходца из структур «Газпрома», опытного управленца Эдуарда Худайнатова. Соревноваться во влиятельности с вице-премьером в планы непубличного главы «Роснефти» явно не входило. Часть экспертов склонялась к версии о том, что кандидатуру Худайнатова лоббировал могущественный совладелец трейдера Gunvor Геннадий Тимченко (подробнее о нем — на следующем слайде).
2010-2012 годы: Gunvor и протоколы Навального
На рубеже нового десятилетия «Роснефть» вместе с другими госкомпаниями сыграла роль «трамплина» в политической карьере Алексея Навального. Блогер-миноритарий ввязался в публичную войну за ознакомление с протоколами совета директоров нефтяного гиганта под лозунгом борьбы за повышение прозрачности.
Многочисленные судебные тяжбы, дошедшие до высших инстанций, основатель «РосПила» в итоге выиграл. Но скандалов, по масштабу сопоставимых с делами «Транснефти» или ВТБ, в случае с «Роснефтью» так и не разгорелось. Навальный пытался выяснить детали контракта госкомпании с китайской CNPC, разобраться с непрозрачным расходованием средств на благотворительность, выяснить причину раздувания бюджета Ванкорского проекта и даже уличить «Роснефть» в нарушении законов при заключении контрактов с Gunvor.
Этот швейцарский трейдер в 2000-х превратился в основного продавца государственной нефти. Совладельцем Gunvor числился давний знакомый Владимира Путина Геннадий Тимченко. За годы руководства Сергея Богданчикова трейдер превратился в неотъемлемый элемент экспортной стратегии госкомпании и важного игрока на международном уровне, на пике экспортируя до 35% поставок «Роснефти». Тимченко свой феноменальный успех приписывал исключительно профессионализму менеджмента Gunvor, а вовсе не собственной близости к фигуре президента страны. В прошлом году трейдер вновь оказался в центре скандала: журналисты The Economist заподозрили компанию в манипулировании ценами на российскую нефть Urals. Gunvor расследование счел недобросовестным.
В последнее время роль компании Тимченко в экспорте Urals стала сходить на нет. У миллиардера якобы испортились отношения с Игорем Сечиным (источники Reuters приписывали конфликт недовольству Сечина тем, что Тимченко давно уже живет как легальный миллиардер, в то время как самому ему приходится «горбатиться, как папе Карло», на госслужбе). Так или иначе, Gunvor на фоне этих слухов последовательно проиграл тендеры на продажу нефти «Роснефти» и других крупных российских компаний.
2011 год: миллиардеры против британцев
В дни новогодних каникул 2011 года «Роснефть» неожиданно объявила о «сделке века» с британской BP. С одобрения Владимира Путина и Игоря Сечина госкомпания пошла на обмен акциями (9,5% своих акций на 5% BP) и стратегический альянс в освоении арктического шельфа.
Однако британцы переоценили административный ресурс нового партнера; консорциум AAR, на паритетных началах владевший с BP компанией ТНК-BP, поспешил через суд напомнить Роберту Дадли о существовании соглашения, по которому совладельцы ТНК-BP не могут ввязываться в новые проекты на территории России без взаимного согласия. А уведомить о сделке с «Роснефтью» Михаила Фридмана, Виктора Вексельберга и Леонарда Блаватника BP не потрудилась. Суд встал на сторону AAR и заморозил планы BP и «Роснефти». Кремль в конфликт предпочел не вмешиваться, воздержавшись как от давления на AAR, так и от критики BP.
Однако провал сделки заставил государство заметно активизировать поиски других стратегических партнеров для освоения сложных месторождений. В августе было подписано соглашение с ExxonMobil о создании СП для разработки недр Карского и Черного морей. Позднее партнерами «Роснефти» стали также итальянский концерн Eni и норвежская Statoil.
2011-2012 годы: команда Медведева против Сечина
Интенсивная ревизия политического и экономического наследия Дмитрия Медведева пока не затронула одну из ключевых либеральных инициатив преемника Владимира Путина — вывод чиновников из советов директоров госкомпаний. Одним из первых этому указанию подчинился Игорь Сечин, который в апреле 2011 года оставил пост председателя совета «Роснефти», а летом и вовсе покинул руководящий орган.
Одновременно нефтяной гигант был включен в новую масштабную программу приватизации и намечен к продаже до 2017 года. Сечин эти планы счел поспешными, о чем в начале 2012 года уведомил Путина. Куратор «нефтянки» призывал будущего президента повременить с передачей «Роснефти» в руки частных инвесторов до качественного скачка в развитии компании и достижения ею более высокой планки капитализации.
В итоге до рокировки тандема позиция государства по вопросу приватизации так и не прояснилась.
2012 год: Сечин на своем месте
О том, что влиятельному вице-премьеру не найдется места в кабинете министров Дмитрия Медведева, стало понятно задолго до формирования нового состава правительства — слишком очевидными были расхождения Игоря Сечина и будущего премьера в видении стратегии развития топливно-энергетического комплекса. Но и в Кремль, в отличие от других старожилов путинской команды, куратор ТЭК не перебрался.
В Белом доме его сменил сторонник приватизации Аркадий Дворкович, а интрига с будущим Сечина разрешилась через несколько дней: в последний день своего премьерства Путин командировал верного соратника в совет директоров «Роснефтегаза» и правление «Роснефти». Таким образом, экс-чиновник легализовал роль, которую фактически уже исполнял на протяжении многих лет. Медведев устами пресс-секретаря Натальи Тимаковой вынужден был констатировать, что в «Роснефтегаз» Сечин по сути был назначен без его ведома. Худайнатов переместился на позицию заместителя Сечина в «Роснефти».
Бывший вице-премьер пришел в госкомпанию не с пустыми руками, а с подписанным Путиным распоряжением о возвращении акции «Роснефти» в список стратегических активов, то есть де-факто ее выведением из плана приватизации.
Но одной компанией Сечин решил не ограничиваться, уступать роль самой влиятельной в отрасли фигуры Дворковичу без боя он вовсе не собирался. Бывший вице-премьер попробовал возродить формат еженедельных совещаний в своем кабинете в Белом доме в новом статусе — неформального «нефтяного клуба» из руководителей всех ключевых игроков индустрии. Вскоре неформальный клуб был трансформирован в комиссию по ТЭКу при президенте, дублирующую функции аналогичного правительственного органа под руководством Дворковича.
Впрочем, полностью удовлетворить свои амбиции на новом месте Сечину так и не удалось. Его идея об опосредованной приватизации ключевых активов ТЭКа через докапитализацию в «Роснефтегазе», которую на первых порах поддержал Путин, в итоге не была реализована, а накопления «Роснефтегаза» от дивидендов «Роснефти» и «Газпрома» так и не пошли на скупку предприятий отрасли. Зато удалась другая, ничуть не менее масштабная затея.
2012-2013 годы: «сделка века» со второй попытки
Бомба, заложенная консорциумом AAR после срыва альянса BP и «Роснефти», взорвалась спустя полтора года: затянувшийся акционерный конфликт в ТНК-BP парализовал управление третьей по величине компании в российской «нефтянке». Неспособность BP и AAR договориться и взаимное недоверие в итоге заставили британцев в июне 2012 года объявить о готовности продать свою долю в СП.
Сечин не преминул воспользоваться шансом выкупить актив, который бы автоматом выводил «Роснефть» в высшую лигу мировых глобальных игроков. Госкомпания оперативно вступила в переговоры с банками о финансировании сделки и вышла с офертой в октябре. AAR, который и сам не исключал покупки доли BP в ТНК-BP, в итоге тоже согласился на предложение «Роснефти» о продаже своего пакета за $28 млрд.
За 50-процентную долю в ТНК-BP «Роснефть» заплатила BP $17,1 млрд, а также передала британцам 12,84% своих казначейских акций из собственности «Роснефтегаза». BP также приобрела 5,66-процентную долю в госкомпании по $8 за акцию. С совокупным пакетом в 19,75% акций «Роснефти» BP получила возможность назначить 2 из 9 членов совета директоров российской компании. Правительству, ратующему за сокращение присутствия государства в экономике, оставалось лишь трактовать сделку как приход в капитал «Роснефти» крупного иностранного инвестора.
Теперь «Роснефть» будет добывать не меньше 200 млн тонн нефти в год (почти 40% всей добычи в России) и станет мировым лидером среди публичных компаний по добыче и размеру доказанных запасов углеводородов. Сечин, который: похоже, сам встанет у руля объединенного гиганта, может быть доволен.