Последние события вокруг так называемого стационарного лечения после инсульта многолетнего руководителя Узбекистана Ислама Каримова сильно напоминают судьбу бывшего президента Азербайджана Гейдара Алиева, смерть которого также долго и тщательно скрывали. Однако вопреки большинству комментариев и первоначальной реакции возможный уход как из жизни, так и из политики Ислама Каримова не является сюрпризом. Когда в публичном поле состояние здоровья президента для граждан – строжайший секрет, ты невольно обращаешь внимание на косвенные признаки «неполадок». Это, безусловно, порождает множество слухов и домыслов, но далеко не всегда они рождаются на пустом месте.
К примеру, автор текста, будучи студентом Университета мировой экономики и дипломатии, корпуса которого располагаются прям вдоль так называемой президентской трассы — улицы Мустакиллик (Независимость), наблюдал в течение пяти лет своей учебы, как президентский кортеж мчится по шоссе с высочайшей скоростью. Однако последнее время ситуация начала меняться: кортеж стал ездить намного медленнее – не более 70 км/ч . Причина тому не возросшая законопослушность президента или его приближенных, а высокие нагрузки на сердечную и иные системы организма при быстрых скоростях. Второй признак ухудшающегося здоровья Каримова, доступный для восприятия любого обывателя, — значительное ухудшение речи президента. Следует признать, что еще 10-15 лет назад Ислам Каримов отличался складной, метафоричной речью, точными фразами. Но постепенно президент Узбекистана начал эволюционировать в политика брежневского типа, когда речь становится невнятной, и, если произносится без бумажки, часто категорически противоречит сказанному до этого. В подобном брежневском синдроме Каримова можно убедиться, посмотрев его заявления на встрече с Владимиром Путиным для прессы во время его последнего визита в Москву в апреле 2016 года.
Несмотря на постепенную потерю Каримовым контакта с реальностью, тотальной критике его президентства, распространившейся сегодня в рунете, можно противопоставить один и, скорее всего, единственный позитивный результат четверти века его президентства.
Тем не менее трансформация клановых отношений не сопровождалась таким же переворотом в социально-культурной жизни. Фактически после распада СССР в Узбекистане создалась система, в которой продолжают доминировать традиционные институты, а исторические неформальные отношения только модифицировались под требования современности, оставшись на том же послесредневековом, если не хуже, уровне.
Политический философ Карл Поппер считал, что у человечества есть только два возможных пути развития. Один - сформировать «закрытое общество», все члены которого обязаны верить в одни и те же ценности. Второй путь – создать «открытое общество», свободного от большинства свойств общества закрытого типа, а особенно от таких его проявлений, как национализм и племенные войны. В Узбекистане сложилось и поддерживается общество абсолютно закрытого типа c пропагандой уникальности, первозданности и исключительности духовно-нравственных ценностей узбекского народа. Пропаганда фактически выработала у населения восприятие мира в русле: «Главное - мирное небо, а экономический и политический прогресс не имеет для нас никакого значения». Такое мышление не наигранность, в эту концепцию буквально верит большинство населения страны.
Но парадокс в том, что эти отвратительные по градусу своей несвободы аспекты узбекской жизни с наибольшей вероятностью смогут обеспечить мирный транзит власти в авторитарном режиме. Поэтому все потенциальные прогнозы о будущем Узбекистана должны исходить из этой довольно простой максимы.
Конфликт интересов узбекских политиков сегодня проходит не по непримиримым межклановым границам, а охватывает совсем другие аспекты: контроль рентных потоков, ресурсы от продажи валюты, топлива, автомобилей, а также отдельные «живые» отрасли экономики – ресторанный бизнес, аграрный сектор, экспорт хлопка сырца.
Но, что здесь важнее, в дестабилизации внутриполитической (а значит, и всей обстановки в регионе, учитывая срединной положение страны) не заинтересованы внешние факторы. Любая группировка для достижения своих целей должна опираться на внешнюю поддержку. И если мы обратим внимание на крупных внерегиональных акторов в лице КНР, США, России, ЕС и Индии, то сможем убедиться, что между ними нет сильных разногласий и конфликта интересов, которые могли бы влиять на дестабилизацию, как это произошло в Украине.
Россия и Китай активно взаимодействуют в регионе, начиная от сотрудничества в рамках ШОС и заканчивая идеями сопряжения Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Экономического партнерства Шелкового пути (ЭПШП). Главное - оба партнера отлично понимают пресловутую «красную» линию. Активность США в Центральной Азии всегда имела временные рамки, и новая активизация Вашингтона в рамках диалоговой платформы C5+1 не имеет антироссийского или антикитайского характера. Кто бы ни пришел к власти в Узбекистане, Ташкент не будет позиционировать себя как пророссийскую страну, но и ожидать резкой антироссийской позиции не придется. В региональной политике Узбекистан всячески будет стараться не доводить ситуацию до конфронтации, а значит, будет всячески балансировать и взаимодействовать с другим крупным государством региона - Республикой Казахстан.
Приоритет и впредь будет отдаваться двусторонним отношениям, и ни один политический игрок сегодня не в состоянии изменить внешнеполитическую концепцию страны от августа 2012 года (те самые «конспекты» Каримова), где четко и ясно говорится, что страна не будет вступать в какие-либо военные блоки и предоставлять свою территорию для иностранных военных баз.
Что касается внутриполитической жизни в Узбекистане, то здесь не следует ожидать серьезных изменений. Внутри страны фактически с 1993 года не действует легальная политическая оппозиция, зарубежная же оппозиция давно потеряла хоть какую-то реальную силу. Исламисты в лице ИДУ (террористическая организация «Исламское движение Узбекистана») как субъект уже не существуют с осени прошлого года и потеряли ту силу после того, как, присягнув «Исламскому государству» (запрещенная террористическая организация), получили сильные удары в тыл от Талибана. Подобная констелляция факторов не исключает возможных точечных террористических актов внутри страны, но вопреки алармистским прогнозам никакой серьезной угрозы или дестабилизации деятельность исламистского подполья не принесет.
Однако отсутствие серьезных угроз режиму не означает, что режим полностью сохранится неизменным. В целом уход президента Каримова являет собой начало заката эпохи системы Шарафа Рашидова (многолетнего руководителя Узбекистана, первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана). Сам Ислам Каримов и его приближенные являются продуктами кадровой политики тогдашнего влиятельного лидера Узбекистана и горбачевской перестройки. На самом деле именно Шараф Рашидов является «отцом-основателем» процветания коррупции, кумовства и клановости в республике. Еще в начале восьмидесятых годов Юрий Андропов дал старт громкому антикоррупционному расследованию под громким названием «Хлопковое», или «Узбекское дело». Ставка Москвы на антагонистов Рашидова в лице Усманходжаева, а потом на Рафика Нишанова не помогла стабилизировать положение внутри Узбекистана. Именно поэтому на волне перестройки дорога к власти была очищена для Ислама Каримова. «Узбекское дело» при нем подзабыли, коррупция и непотизм вернулась во власть, в итоге рашидовская коррупционная система модифицировалась и масштабировалась при Каримове и сверху донизу пронизала все государственные институты.
Смерть Каримова и переход власти к его наследнику может означать окончательное расставание с Узбекской ССР «рашидовской закалки». Однако этот вопрос напрямую зависит от кандидатуры наследника, который получит узбекский трон. Если власть окажется у нынешнего министра финансов Узбекистана Рустама Азимова, то слом рашидовско-каримовской системы будет окончательным, в то время как победа Шавката Мирзияева, занимающего сегодня пост премьер-министра республики, будет означать замедление этого слома. Но слом в любом случае неизбежен.
Кадровая политика Рашидова выработала иммунитет к чужим представителям во власти, которые пытаются изменить хоть что-то в государственных механизмах. Новые власти будут стараться отойти от такой линии правления.
Во-первых, ситуация в экономики настолько сложна, что для ее выправления требуются новые подходы.
Во-вторых, новый руководитель для завоевания имиджа будет обязан исправлять и реформировать те сферы, которые подвергаются жесткой критике на международной арене. Аграрный сектор, который дает солидную валютную выручку для страны, главным образом экспорт хлопка сырца, сегодня постоянно и жестко атакуется правозащитниками из-за систематического использования детского труда, бесплатного труда бюджетников педагогов и врачей.
Третий важный фактор слома - личностный. Основные претенденты во власть не связаны с советской системой, и вся их политическая биография показывает, что они только приспосабливались к сложившемуся климату, что делает неизбежной разработку каждым из них новой, собственной системы и лояльной элиты. Здесь отказ от системы Рашидова — Каримова неминуем, поскольку сохранение статуса-кво в таких реалиях означает слом, который может вызвать перезагрузку или перегрев системы.