Саммит НАТО как прелюдия: возможна ли новая конфигурация отношений альянса с Россией

Несмотря на напряженность последних лет из-за Крыма и Украины, теперь, как и прежде, никто в странах “старой Европы” всерьез не верит в возможность прямого военного столкновения между НАТО и Россией. Однако такое беспокойство в последнее время периодически проявляют новые члены альянса.

Если говорить о страхах, в первую очередь речь, конечно, идет о Польше и странах Балтии. Они боятся “гибридной атаки” со стороны России. Симптоматично, что в ходе саммита эти страхи были проартикулированы председателем Евросовета Дональдом Туском, который после подписания совместной декларации ЕС — НАТО заявил, что если вдруг подобная атака состоится, Евросоюз должен координировать свои усилия с альянсом. Несмотря на то что Туск теперь высокопоставленный европейский функционер, в этом он проявил себя как польский политик, оказавшись абсолютно солидарным со своими бывшими, но не исключено, что и будущими политическими противниками.

Польская головная боль Германии

Нынешнее польское правительство после прихода к власти партии “Право и справедливость” строит свою политику на свойственной ей жесткой антироссийской риторике и популизме. И это постоянный фактор раздражения для западноевропейских политиков. Нынешние власти Польши, с их точки зрения, чересчур правые и националистические. Они не придают особого значения многим базовым демократическим ценностям и гражданским свободам, в частности таким как свобода слова. Особую тревогу Польша вызывает у Германии. Ведь лидер ПиС Ярослав Качиньский после британского референдума открыто пытается взять на себя роль чуть ли не нового идеолога евростроительства.  

Прямо накануне саммита глава оборонного ведомства Польши Антони Мачеревич вполне безапелляционно заявил, что НАТО поменяет свое отношение к Москве, перейдя к политике сдерживания, и прекратит ограничиваться, чтобы “не дразнить Москву”. Неизвестно, что по этому поводу подумали в Брюсселе и лично Йенс Столтенберг, но совершенно очевидно, что в том числе и этими высказываниями можно объяснить последовавшие заявления главы немецкого дипломатического ведомства Франка-Вальтера Штайнмайера, которые назвал “контрпродуктивными” июньские маневры "Анаконда-2016", проходившие в Польше, и заявил, что такие действия могут привести к дальнейшему нагнетанию напряженности в отношениях с Россией.

Причем начать его генсек НАТО Йенс Столтенберг очевидно намеревается в самое ближайшее время на заседании совета Россия — НАТО.

Поэтому  сложно согласиться с периодически звучащими тезисами о том, что НАТО действует в рамках парадигмы четвертьвековой давности противостояния блоков, с той только разницей, что Запад абсорбировал многих бывших членов Варшавского договора. Такое старое видение свойственно скорее как раз им — бывшим членам ОВД, в том числе и России.

Консервативный пацифизм

Со стороны же старых членов НАТО, если пользоваться все тем же классическим языком конфронтации, мы видим устремления скорее пацифистские, хотя и несколько неожиданно исходящие из вполне даже консервативных политических кругов, которым пацифизм обычно не свойственен. Их суть сводится к тому, что нет смысла усиливать военное присутствие на востоке Европы, на которое Кремлю, если что, ответить очень просто. С этим, кстати, трудно поспорить. Какой стратегический вес имеют четыре дополнительных батальона, которые предполагается развернуть в странах Балтии и Польше? Тут эффект явно психотерапевтический, нацеленный на успокоение населения восточных членов альянса, которое в последнее время периодически пугали угрозой, исходящей от России, а теперь демонстрируют ему колонны «хаммеров», победно передвигающихся по европейским дорогам.

В отличие от восточноевропейских старые участники оборонительного союза считают, что ему скорее следовало бы озаботиться альтернативной, детально проработанной новой системой европейской безопасности, основой которой должен стать некий компромисс с Россией по поводу Украины и Кавказа.

Согласно этому плану, Украина должна стать нейтральным и достаточно децентрализованным государством. Кроме этого, должно быть активизировано  участие России в программе “партнерство ради мира”. Хотя про эту программу многие уже забыли, формально она продолжает существовать, а Россия является ее членом уже 22 года. И это полузабытое словосочетание или его модификацию мы с большой долей вероятности услышим в самое ближайшее время.

При этом Москва в ответ явно дает понять, что она готова к диалогу. Такой вывод можно сделать, исходя из сдержанной реакции на начавшиеся перед саммитом разговоры о возможном вступлении в НАТО Финляндии. Российский МИД в лице Сергея Лаврова отреагировал на них словами о том, что это чисто «технический» вопрос, а Владимир Путин заявил, что будет уважать любой выбор Финляндии.

Более того, польский президент Анджей Дуда, выступая на саммите, достаточно неожиданно для его стиля постарался избегать резких формулировок. Очевидно, что тут очень многое зависит от позиции Соединенных Штатов. США стараются особо не выпячивать свою роль, но по-прежнему вносят три четверти натовского бюджета. А Польша после Brexit явно стремится занять в Европе роль проводника американских интересов, которую до последнего времени играла Великобритания. Впрочем, если тема возрождения «партнерства во имя мира» прозвучит в ближайшее время, тон польских политиков все равно может опять поменяться на более резкий. Международная политика — это одно, а настроения избирателей забывать нельзя.

Слабое турецкое звено

Другой вектор противоречий альянса расположен на юге. Стараясь по возможности не говорить об этом, западные политики не могут не замечать весьма спорных действий Турции. Режим Эрдогана давно уже под соусом борьбы с запрещенным в России “Исламским государством” методично уничтожает как на своей территории, так и в Сирии политических противников — курдов. Турция уже фактически сравняла с землей находящийся в списках всемирного наследия исторический центр города Диярбакыр, о чем в эти дни много говорится в кулуарах открывающейся в Стамбуле сессии комитета культурного наследия ЮНЕСКО. Всем понятно, что до бесконечности замалчивать ситуацию, когда, как заявляют курды, “на территории Турции возникла своя Сирия”, включая появление схожих потоков беженцев, теперь уже внутренних, невозможно.

Кстати, вовсе не исключено, что именно попыткой несколько запутать ситуацию и оказать косвенное давление на своих союзников по НАТО объясняются недавно сначала как будто сделанные, а затем дезавуированные заявления турецкого премьера Бинали Йылдырыма о том, что Турция готова предоставить России авиабазу Инжирлик в качестве места базирования для российских самолетов. Учитывая, что по некоторым, вполне достоверным данным, на этой базе хранится несколько десятков американских ядерных зарядов, заявления эти наверняка заставили понервничать военных чиновников как в Брюсселе, так и в Пентагоне.

Поэтому прозвучавшее в итоговой декларации варшавского саммита обещание отправить для борьбы с “Исламским государством” разведывательные самолеты AWACS для поддержки борьбы с террористами (у которых, как известно нет авиации) и отслеживания их передвижений явно имеет  в первую очередь несколько иные цели. Это, конечно, контроль за действиями российской и сирийской авиации в регионе. Но и турецкой, скорее всего, тоже. Чтобы иметь больше достоверной информации о том, кто по кому какие удары наносит.

Старый друг лучше новых двух

Однако трения трениями и разногласия разногласиями, но все же не стоит преувеличивать их значение так, как это некогда делали советские политики, когда в 1966 году Франция вышла из состава военной организации НАТО. Действительно, Франция незадолго до этого обзавелась собственным ядерным оружием. Действительно, генерал де Голль стремился проводить более независимую политику. Он не хотел допускать американские военные базы на свою территорию, чем безмерно радовал Кремль. Однако при всем при этом политической организации НАТО Франция никогда не покидала. И кроме того, продолжала периодически участвовать в совместных  учениях с другими членами НАТО и координировать действия своей ПВО с объединенной натовской ПВО.

При всем напускном антиамериканизме французов они все равно всегда продолжали воспринимать США как своих союзников и в некотором смысле слова единомышленников. И не надо забывать, что вернул Францию в состав военной организации НАТО не кто иной, как друг Путина, — Николя Саркози. Нечто похожее происходит и сейчас.

Но точно так же очевидно, что пик этого кризиса, когда на протяжении нескольких лет у ее членов перидически возникал вопрос о необходимости существования самой организации как таковой, уже пройден. Как очень лаконично сформулировал еще осенью 2014 года дуайен британской политики Малколм Рифкинд, занимавший тогда пост комитета по обороне британского парламента: “Путин положил конец этим спорам”.

И именно 2014 год стал годом окончательных похорон фукуямовского “конца истории”.