Трамплин Трампа: почему победа на праймериз не гарантирует выдвижения в президенты
Дональд Трамп победил на праймериз в штатах Делавэр, Род-Айленд, Коннектикут, Мэриленд, Пенсильвания и Индиана, не оставив никаких шансов своим конкурентам. Даже союз двух системных кандидатов – Теда Круза и Джона Кейсика – не смог ослабить позиции Трампа и изменить расклад сил в стане республиканцев. Более того, после поражения в Индиане о выходе из гонки заявил Круз, который осознал бесполезность дальнейшей борьбы, а позже и Кейсик. По сути, исход праймериз предрешен, и теперь главный вопрос заключается в решении партийного съезда.
Американская избирательная система выстроена так, что победа на партийном праймериз не гарантирует кандидату номинацию на общенациональные выборы в ноябре. Партийные лидеры в Конгрессе, включая лидера сенатского большинства Митча Макконнелла и спикера нижней палаты Пола Райана, пытаются сплотить «суперделегатов» и расколотые фракции против выдвижения Трампа. Почему элита настроена к нему столь негативно?
Ответ на этот вопрос кроется не столько в личности Дональда Трампа, сколько в самой Республиканской партии.
«Слоны» находятся в глубоком системном кризисе, который начался с Уотергейтского скандала, породившего у американцев недоверие к консерваторам. Тотальное преобладание демократов в Конгрессе с 1975 по 1980 год стало первым и наиболее ярким индикатором наличия внутрипартийных проблем у республиканцев. В первую очередь, эти проблемы были связаны с расколом крупной фракции традиционалистов, в результате которого появилась умеренно-консервативная элита во главе с конгрессменом Джоном Андерсоном и ультраконсервативная, ведомая сенатором Робертом Доулом.
Лидеры данной фракции баллотировались на пост президента в 1980-м, однако покинули праймериз, призвав своих сторонников поддержать бывшего губернатора Калифорнии Рональда Рейгана. Ультраконсерваторам понравилась программа Рейгана, в которой особое место занимали семейные ценности, укрепление военного потенциала страны и усиление роли Соединенных Штатов в международных делах. В свою очередь умеренные республиканцы находили привлекательным его экономическую программу. Таким образом, впервые со времен Дуайта Эйзенхауэра нашлась личность, вокруг которой произошла консолидация партийных элит.
С 1981 года республиканцы сумели вернуть сенатское большинство. Однако политические скандалы типа «Иран-Контрас» вкупе с провалом ряда экономических реформ привели к очередному партийному расколу. Новый виток кризиса в Республиканской партии ярко проявился в 1992 году, когда действующий президент Джордж Буш-старший проиграл выборы демократу Биллу Клинтону. Примечательно, что впервые со времен Герберта Гувера республиканцу не удалось удержать кресло лидера Белого дома на второй срок.
С 1994 года произошла так называемая республиканская революция, когда «слонам» удалось наконец-то взять большинство мест в обеих палатах Конгресса. Многие американские аналитики считают, что именно эта революция позволила республиканцам победить на выборах 2000 года. Вместе с тем Буш-младший, будучи представителем неоконсервативной элиты, не разделял позиции других фракций по внутренним и внешнеполитическим вопросам. Более того, провальная политика его администрации привела не только к потере республиканцами большинства в обеих палатах Конгресса, но и к очередному расколу. Помимо фракций традиционалистов, умеренных и неоконсерваторов, появилась либертарианская Чайная партия, набравшая большую популярность в консервативной среде.
К президентской кампании 2008 года республиканцы подошли в статусе заочного «супераутсайдера».
Партийный раскол сопровождался кризисом консолидирующей личности: сенатор Джон Маккейн не получил поддержку традиционалистов и неоконсерваторов, Майк Хакаби получал помощь лишь от Чайной партии, а мормон Митт Ромни хоть и был фаворитом традиционалистов и неоконов, но имел низкий рейтинг в южных протестантских штатах. В итоге демократу Бараку Обаме досталась легкая победа в «суперфинале».
С 2008 по 2013 год демократы продолжали удерживать лидерство в Конгрессе, что позволяло администрации Обамы претворять в жизнь различные инициативы, не сталкиваясь с серьезными преградами. Лишь на промежуточных выборах 2014 года республиканцы вновь получили статус партии большинства в Конгрессе. Однако это было не столько победой республиканцев, сколько поражением Обамы. На тот момент его рейтинг был самым низким за весь срок президентства, что напрямую повлияло на уровень доверия к Демократической партии. По сути, промежуточные выборы стали повторением истории президентской кампании 2008 года. Если тогда демократы вышли в лидеры, разыграв карту непопулярности личности Буша-младшего, то в 2014 году аналогичным образом поступили республиканцы, используя всеобщее недовольство Обамой. Элиты осознавали реалии и понимали, что победу необходимо использовать в качестве фактора объединения партии в преддверии президентской кампании 2016 года.
Был предпринят ряд шагов по преодолению раскола:
· Поддержка неоконсерваторами, традиционалистами, умеренными и Чайной партией «компромиссной» кандидатуры Пола Райана на должность спикера Палаты представителей;
· Отказ умеренных и традиционалистов поддержать кандидатуру Эрика Кантора в пользу члена Чайной партии Дэйва Брата;
· Выдвижение неокона Кевина Маккартни на должность лидера большинства нижней палаты;
· Назначение члена умеренной фракции Стива Скализа на пост партийного организатора.
quote_block node/310631Параллельно республиканцы инициировали дело по «Бенгази» с целью ослабить позиции заочного фаворита президентской гонки Хиллари Клинтон. Казалось бы, партия проделала серьезную работу и ее кандидаты сумеют навязать борьбу демократам. Однако «слоны» получили неприятный сюрприз в лице Дональда Трампа, который смешал все карты. Изначально мало кто воспринимал Трампа всерьез, называя его шоуменом и популистом. И даже предварительные рейтинги после первых общенациональных дебатов не заставили партийных лидеров забеспокоиться. Первый серьезный сигнал элита получила в Айове, где системный кандидат Тед Круз опередил Трампа всего на 4%. В дальнейшем побеждал только Дональд Трамп, обеспечив себе заочную победу на республиканских первичных выборах. Вчера, когда Круз снял свою кандидатуру, Трамп стал угрозой для партии, которая начала путь к преодолению раскола. Почему?
Во-первых, Трамп не представляет ни одну из республиканских фракций, а его заявления идут вразрез с основными политико-идеологическими установками партии. Во-вторых, он долгое время финансировал представителей обеих партий на региональных и федеральных выборах. Однако по данным Центра ответственной политики, наиболее существенные суммы он жертвовал демократам. В частности, Трамп имеет тесные связи с семьей Клинтон, и наряду с украинским миллиардером Виктором Пинчуком был одним из крупнейших доноров кампании Хиллари Клинтон в 2008 году.
Известный политтехнолог Карл Роув, комментируя эти связи, заявил, что более удобного противника, чем Трамп, для Клинтон найти невозможно.
quote_block node/316697
В-третьих, Трамп испортил репутацию партии среди латиноамериканского и афроамериканского электората. Этот факт чрезвычайно важен, так как борьба в «суперфинале» будет разворачиваться за колеблющиеся штаты – Флориду, Неваду, Колорадо и Вирджинию – где многое будет зависеть именно от цветного населения.
Нельзя также не отметить, что потенциальная победа Дональда Трампа на выборах ознаменует приход в Белый дом одного из крупнейших финансовых лоббистов в американской истории. Конечно, большинство политиков получает финансовую помощь от разных групп интересов. Однако Трамп – это второй случай после Нельсона Рокфеллера, когда крупный «лоббист-заказчик» претендует на пост президента страны.
Его победа на праймериз ставит «слонов» перед дилеммой в вопросе дальнейшего выдвижения на «суперфинал». Если Трампу откажут в выдвижении, он может выйти из партии. Похожий прецедент имел место в 1912 году, когда республиканский партийный съезд отказался выдвигать победителя праймериз Теодора Рузвельта, отдав предпочтение Уильяму Тафту. В итоге Рузвельт объявил о выходе из партии и своем выдвижении от «Прогрессивной партии США». Теоретически Трамп может пойти по этому пути. Однако практическая реализация данного сценария маловероятна. Партийные лидеры помнят кампанию 1992 года, когда независимый кандидат Росс Перо отнял голоса у определенного республиканского электорального сегмента, что позволило демократу Биллу Клинтону одержать победу. Исторические аналогии вполне уместны, если принять во внимание тот факт, что очередной бизнесмен создает проблемы системным республиканцам, чем пользуется еще один представитель семейства Клинтон.
Таким образом, республиканской элите остается смириться с кандидатурой Дональда Трампа и научиться работать с ним. Конечно, он не самый желаемый претендент, но необходимо принять в расчет один важный момент: Трамп может многое позволить себе в качестве кандидата, но отнюдь не в качестве главы государства. Все-таки нужно осознавать, что статус президента подразумевает совершенно иной уровень ответственности. Более того, американская политическая система выстроена на концепции сдержек и противовесов, при которой одна конкретная личность не в состоянии самостоятельно принимать важные внутри и внешнеполитические решения. Понимают ли это лидеры Республиканской партии? Безусловно. Вероятно, партийные элиты опасаются не столько самого Дональда Трампа, сколько нового политического тренда, ломающего традиционную партийную дисциплину и сложившиеся установки. В этом случае смирение к Трампу означает смирение к этому тренду, что приведет к неизбежности трансформации Республиканской партии.