Хедж-фонды в Крыму: к чему приведет «деофшоризация» инвестиционного бизнеса

В конце февраля 2014 года, прочитав проект, который был направлен на деофшоризацию российской экономики и затрагивал деятельность хедж-фондов, я принял окончательное решение ликвидировать свой бизнес по управлению активами. Принял, надо сказать, с некоторым облегчением.

Как велась работа офшорных фондов до этого закона?

Классический вариант: команда портфельных управляющих в Москве собирает«аналитические данные» для отчета, на основе которого совет директоров фонда из трех бодрых стариканов с хорошими резюме принимает инвестиционные решения в периоды свободные от их основной профессиональной деятельности - рыбалки и гольфа. Эти профессиональные участники и их инвесторы привыкли работать в «серой зоне», игнорируя устаревшие, но действующие положения законодательства, соблюдение которых делало сложившуюся систему взаимоотношений неэффективной.

Принятие нового закона ставит жирный крест на сформировавшемся с молчаливого одобрения государства альтернативном российском фондовом рынке, который уже 20 лет функционирует в офшорных зонах. Четким сигнал рынку стало поспешное закрытие в начале этого года «Сбербанком» своего бермудского бизнеса по управлению активами, доставшегося в наследство от «Тройки Диалог».

Почему альтернативному фондовому рынку приходит конец?

Скоро каждый состоятельный российский инвестор окажется перед выбором: либо поменять налоговую резиденцию, либо исполнять закон. Весь цивилизованный мир уже давно живет по этим правилам, и регулирующие органы в Европе, не говоря уже о США, относятся к их соблюдению крайне серьезно.

Однако разработчики проекта не учли специфику финансовой отрасли.

Один пример – требование составлять отчетность по российским стандартам, что увеличит издержки до сотен тысяч долларов. Только представьте себе какую-нибудь Зинаиду Марковну из районной налоговой, которая, заварив себе чаю, и водрузив на нос роговые очки, приступает к анализу составленной по российским стандартам отчетности о внебиржевых опционных сделках офшорного хедж-фонда.

Второй пример - положение о постоянном представительстве для иностранных фондов, управляемых российской компанией. Этого нет практически ни в одной европейской стране, да и сами фонды, как правило, освобождены от налогов. Из-за этого российские управляющие станут неконкурентоспособны в управлении активами через любые иностранные компании или фонды.

Возможная альтернатива офшорному фонду -  закрытые паевые инвестиционные фонды (ЗПИФы). Закон закрепил за ними достаточно широкий инструментарий для активных операций в России и за рубежом. Они могут управлять активами квалифицированных инвесторов (от 3 млн рублей) и частными счетами в российских банках. Однако я не стал бы питать иллюзий по их поводу.

Для сохранения и развития финансового рынка надо чтобы российский инвесторы могли не только хранить капиталы за рубежом, но и управлять ими по мировым стандартам. И многие решения следует принять самому государству. Например, создать прозрачную лицензированную финансовую организацию, контролируемую государством напрямую или через госбанк. Она может позволить вкладывать деньги в глобальные рынки капитала.

Привычные для инвесторов крупные швейцарские банки имеют лицензии в США и являются объектом периодического давления на них через американский бизнес. В отличие от них российский оффшорный госбанк в случае давления сможет действовать независимо. По крайней мере, российские клиенты многочисленных швейцарских управляющих, работающих полулегально через представительства в Москве и частных банков, получили бы альтернативу.

Если выбирать юрисдикцию, то перспективно выглядит создание новой международной инвестиционно-банковской госструктуры, зарегистрированной в Гонконге и Москве. Она могла бы не только размещать за рубежом российские капиталы, но и привлекать иностранный капитал на российский рынок.

Для привлечения капиталов российских резидентов в национальную финансовую систему государству нужны и другие стимулы. Речь может идти о повторной налоговой амнистии, освобождении от налогов иностранных инвестфондов ,если ими управляют российские компании, а также о разрешении компаниям и фондам формировать отчетность по принятом в мире стандартам.

Если пойти дальше, то крайне привлекательными выглядели бы льготы внутрироссийского национального офшора.

Так и хочется назвать Крым в качестве такой зоны и представить Симферополь бурно развивающимся городом.

Курортному региону не помешают доходы офшорной зоны, которые состоят из фиксированной госпошлины в местный бюджет, а также налогов сервисных провайдеров – администраторов, юристов и аудиторов.