Земля — роботам: почему успехи робототехники грозят пузырями в недвижимости

Адер Тернер Автор

Развитие технологий создает новую экономику, которая является одновременно и «хай-тек», и «хай-тач». Но такая модель чревата нестабильностью и усилением неравенства. К чему это может привести?

Статистика говорит нам, что сейчас пять богатейших семей Великобритании стоят больше, чем 20% населения с самыми низкими доходами. Трое из пяти разбогатели благодаря собственному бизнесу, но двое — герцог и граф, чьим предкам повезло владеть землей, которая еще в XIX веке вошла в городскую черту Лондона.

Как показывает Томас Пикетти в недавней книге «Капитал в XXI веке», накопленное богатство росло быстрее средних доходов жителей развитых стран. Во многих странах большая часть этого богатства — и львиная доля прироста — приходится на жилую и коммерческую недвижимость, причем основную долю стоимости составляет земля, а не здания. Это может показаться странным.

Мы живем в мире высоких технологий и интернета, но самый консервативный актив — земля — неумолимо растет в цене.

Но тут нет противоречия: земля дорожает как раз из-за быстрого прогресса. В век информационных и коммуникационных технологий ценится то, что новая экономика не в силах создать.

Технологии все активнее меняют общество. Исследователи из Массачусетского технологического института Эрик Бриньолфссон и Эндрю Макафи, авторы книги «Второй век машин», утверждают, что по-настоящему драматические перемены еще впереди, когда развитие робототехники приведет к автоматизации огромного числа рабочих мест. В такой экономике колоссальные богатства создаются при очень малой трудоемкости. Facebook оценивается более чем в $100 млрд, но работает там около 6000 человек. Для создания необходимого программного обеспечения потребовалось инвестировать не более 5000 человеко-лет труда программистов. Технологическое обновление способствует росту средних доходов. Так будет и впредь. Но распределение выигрышей крайне неравное. Львиная доля прироста достается самым состоятельным.

Чем богаче становятся богатые, тем меньшую долю своих доходов они могут потратить на технологические новинки.

Существует предел того, сколько iPad и смартфонов можно купить. Увеличивать потребительские расходы помогают дорогие бренды и недвижимость. А значит, неизбежно будет дорожать ресурс, объем которого по определению ограничен, — земля, особенно в городах.

Так что отчасти земля в Лондоне, Нью-Йорке, Шанхае и многих других городах растет в цене из-за потребительского спроса. Но в итоге она становится привлекательным активом для инвесторов. Возникновению пузырей на рынке недвижимости помогала эпоха низких процентных ставок, продолжающаяся уже 25 лет. Причины этих низких ставок можно долго обсуждать, но одним из факторов, возможно, стали относительно небольшие инвестиции, которые нужны на создание новых программ и «железа». Если вы можете построить многомиллиардную компанию, потратив 5000 человеко-лет, вам не нужно брать в долг много денег.

Обновление технологий влияет не только на земельный рынок. Этот процесс радикально меняет рынок труда. Рост занятости в будущем будет сосредоточен в тех сферах, которые не могут быть автоматизированы, например, это услуги, которые нельзя оказать дистанционно. По данным американского Бюро статистики труда, наибольшее число вакансий в следующие десять лет появится для таких работников, как санитары, повара и официанты.

Таким образом, развитие технологий создает экономику, которая является одновременно и «хай-тек», и «хай-тач».

Это мир роботов и приложений, но также и мир моды, дизайна, сделок с землей, услуг, которые оказываются клиенту «лицом к лицу». Такая модель дает замечательную возможность избавиться от тяжелого труда.

Но она же, похоже, дает два побочных эффекта. Во-первых, нестабильность, потому что чем больше средств вкладывается в недвижимость, тем сильнее развиваются спекуляции, которые уже не раз вызывали кризисы. Во-вторых, усиление неравенства, которое неизбежно, если мы не будем сознательно следовать стратегии устойчивого роста, выгодного для большинства. В противном случае современная экономика будет больше напоминать реалии XVIII века, когда владения герцога Вестминстерского и графа Кадогена еще были обычными полями к западу от Лондона, а не общество среднего класса, в котором выросло большинство граждан развитых стран.