Жить стало лучше, жить стало красивее: что происходит с благоустройством в Москве
Мэр Москвы Сергей Собянин любит повторять «Москва становится красивее», неправильно ставя ударение на предпоследнем слоге. И можно было бы с этим тезисом согласиться, если бы красота была главным смыслом существования городов. Глядя на политику благоустройства (в особенности центра Москвы) в последнее время, складывается впечатление, что вся система принятия решений работает именно на эту ценность. Впрочем, забывая, что красота, эстетика городской среды — понятие относительное и никакой объективной красоты в отрыве от смыслов и ценностей попросту не бывает. Но прежде чем говорить о смыслах и ценностях, давайте обрисуем общие принципы функционирования города Москвы.
Москва существенно отличается от всех других городов России. Во-первых, административной системой. Так, например, в Москве почти полностью уничтожено местное самоуправление – вместо районных муниципалитетов действуют районные управы, являющиеся продолжением федеральной исполнительной власти. Депутаты районных советов обладают настолько скудными полномочиями и настолько неизвестны жителям города, что их, за редким исключением, можно вообще не учитывать на политической карте города.
Во-вторых, бюджет города Москвы многократно превышает бюджет любого города на территории России. Москва может запросто потратить только лишь на разработку рекомендаций по благоустройству центральных улиц сумму, составляющую два с половиной годовых бюджета Тамбова. Или 160 млн на выдуманный на ровном месте Праздник Варенья. Или 366 млн рублей на праздничное освещение на зимних каникулах.
В Москве не принято мелочиться на праздничные расходы и благоустройство, однако осмысленность этих трат зачастую под вопросом.
Лето прошлого года отметилось остервенелым благоустройством по программе «Моя улица» более чем 50 центральных улиц, на что ушло порядка 20 млрд рублей. Несмотря на заверения правительства Москвы в том, что благоустройство осуществляется по европейским стандартам, первый же ливень показал, что улицы хоть и стали внешне симпатичнее, но они бесконечно далеки по своей сути от того сложного инженерного объекта, который может называться улицей.
Дело в том, что улица — это не только красивая плитка и симпатичные лавочки. Это еще разуклон и ливневая канализация, например. Про последнюю при благоустройстве просто-напросто забыли.
А еще улицы — это не только самостоятельные объекты, которыми нужно любоваться во время прогулки от пункта А до пункта Б, это еще и часть улично-дорожной сети всего города. О чем также забыли. А еще рекомендации по благоустройству этих улиц, разработанные КБ «Стрелка», появились только спустя три месяца после окончания работ. Опыт прошлогоднего благоустройства улиц в полном соответствии с прошлогодней практикой повторится и в этом. Как говорил в связи с этим заместитель мэра по жилищно-коммунальному хозяйству Петр Бирюков: «Нигде в мире такого нет – мы говорим об этом с гордостью!»
Особенности московского градоуправления и благоустройства, проиллюстрированные кейсом программы «Моя улица», воплощают один простой тезис.
Москва существует в неограниченном волюнтаристском режиме ручного управления, целью которого является тотальная бездумная эстетизация городской среды. И этот режим настолько одержим ценностью абстрактной эстетики, что готов презреть соображения инженерии и городского планирования, лишь бы было «как в Европе».
Ключевой проблемой абстрактной эстетизации является то, что она в силу своего масштаба и скорости лишена рефлексивности, чувствительности к городской среде и точки отсчета. Город начинается не с красивой лавочки и не с пляшущих над улицей огней на Новый год. Как писал Исидор Севильский, “город (civitas) – это множество людей, объединенных общественными связями, и это название происходит от слова «гражданин» (civis), то есть житель города. Есть так же слово “urbs” (тоже город), обозначающее его строения, но civitas – это не камни, а обитатели города». Обитатели города, создавая и переживая его, создают ценности и смыслы пребывания в городе, которые впоследствии находят воплощение в городской среде.
Экономист Дэвид Тросби разрабатывает теорию четырех структур капитала в городской среде, делая акцент на структурах культурного капитала – ценностях. Согласно Тросби, ценности делятся на два типа – выраженные пространственно и обладающие пространственной материальностью и не обладающие таковой. Так, например, когда собянинское благоустройство пришло в район Тропарево и речь шла о том, что за 50 млн рублей широкий тропаревский бульвар будет превращен в петляющую дорожку с садовыми фигурами по проекту ООО «Берендей», жители района возмутились, почувствовав попрание значимой для них пространственной ценности.
Районные активисты начали диалог с ООО «Берендей». В ходе этого диалога проектная компания приводила аргумент, что ее дизайнеры и проектировщики при разработке проекта благоустройства бульвара ориентировались на передовой европейский опыт. Районные активисты же отсылали к истории – в 1980 году проект планировки района удостоился Ленинской премии, а за прошедшие годы у жителей района сформировался комплекс практик, как повседневных, так и праздничных, тесно завязанный на текущую конфигурацию бульвара. На этом примере хорошо видно отличие и потенциальная конфликтогенность столкновения пространственных ценностей, носителями которых являются жители района и непространственных ценностей, с которыми в район пришли проектировщики. В результате активистам удалось отстоять свою позицию и проект был радикально переделан — в соответствии с ним бульвар сохранял свою конфигурацию. Активистам удалось также вернуть одну из потерянных пространственных ценностей — полосу красного асфальта посередине бульвара.
История с бульваром в Тропарево – редкий позитивный кейс собянинского благоустройства. Как правило, носители пространственных ценностей либо недостаточно организованы, чтобы сформулировать свою позицию, либо вообще не проявлены в городе, поскольку для того, чтобы пространственные ценности существовали, необходимо, чтобы существовало сообщество, которое разделяет эти ценности. И в этом плане центральным районам Москвы не повезло гораздо больше. Из-за огромной диспропорции дневного и постоянного населения, небольшой численности и высокой социальной дифференциации районные сообщества в центре складываются хуже, чем на периферии. И в результате именно в центральных районах успешнее всего реализуется волюнтаризм городских властей.
Фестиваль «Московская Весна», в рамках которого на улицах и площадях центральных районов были установлены разнообразные фигуры и инсталляции из живых и неживых растений, – отличный пример того, каким образом волюнтаризм и нечувствительность к пространственным ценностям московских благоустроителей приводит к тому, что вместо праздничной эстетизации пространства мы получаем постмодернистский треш, смешивающий советские, католические, языческие и православные традиции. Некоторые из фигур и инсталляций возможно даже неплохи сами по себе, возможно, часть из них могла бы украсить тематический парк или садовый участок. Однако, когда мы имеем дело с городской средой, мы всегда имеем дело со сложным контекстом. И в контекст городской улицы или площади отличается от контекста тематического парка или садового участка. Но дизайнеры городской среды, не говоря уже о профессиональных градостроителях, не привлекались к проектированию праздничного благоустройства. Им оставалось только с неподдельным ужасом смотреть на последствия траты 189 млн рублей.
Впрочем, у большинства посетителей праздника это благоустройство на грани вандализма не вызвало никакого отторжения. Они с удовольствием фотографировали инсталляции и себя на их фоне.
И это тоже важный аспект московского благоустройства – россияне столько лет жили в скудной, деградирующей с позднего советского времени среде, что любая ее модификация вызывает восторг.
А отсутствие привычки к качественной среде лишает возможности придирчиво отличать удачные решения в вопросах благоустройства от бездарных. На этой нетребовательности горожан и играет городская власть – благоустраивать можно как угодно, если твой потребитель счастлив только от самого факта благоустройства. Это большой вызов для профессионалов в области городского планирования и городского дизайна, поскольку до тех пор, пока в каждом районе не появятся сообщества, готовые отстаивать свои пространственные ценности, благоустройство будет в руках условного ООО «Берендей» и Департамента ЖКХиБ, уверенного, что благоустройство — это вопрос хозяйства, а не культуры.