Гигантская территория, бȯльшая часть которой не особо пригодна для жизни, а меньшая — отравлена варварскими в экологическом отношении производствами. Такова Сибирь, на которую приходится около 20% населения России, порядка 70% экспорта и более половины доходов федерального бюджета. Это если считать только во многом «сибирские» налог на добычу полезных ископаемых и экспортную пошлину на нефть и газ. А Сибирью называть всю территорию России от восточного склона Уральских гор до Тихого океана.
Так делают известный экономист Владислав Иноземцев и депутат Госдумы Валерий Зубов, экс-губернатор Красноярского края, в книге «Сибирское благословение». Это очень полемическая работа. Первый адресат полемики — экономисты и политологи, считающие природные ресурсы российским проклятием. Логика тут есть. Страны, «вынужденные» делать ставку на территориальную экспансию, а в глобальном разделении труда специализирующиеся на торговле природными богатствами, при прочих равных отстают от конкурентов в развитии институтов, а в итоге — и в благосостоянии.
К отставанию ведет формирование рентной экономики, где преуспевает не тот, кто придумал и сумел продать новый товар или услугу, а тот, кто отодвинул прочих от скважины, трубы, россыпей металлов. Госаппарат в таких странах нацелен не на поддержку предпринимательства, а на извлечение ренты. Это вредит предпринимательству и созданию независимых от власти институтов — от купеческих гильдий до медиа. Сибирские богатства уже четыре столетия способствуют формированию и поддержанию в России рентной экономики. Авторы убеждены, что это можно изменить.
Второй адресат полемики — противоположная сторона. Власть, декларирующая гордость российским величием, модернизацию (которая нужна, когда с величием не все хорошо), освоение Восточной Сибири и Дальнего Востока, инновационный прорыв, Крым и т. д. И все это при помощи бюджета, госкорпораций и громких, лишь изредка рентабельных, но очень взяткоемких проектов.
Масштабные проекты от нового космодрома Восточный (опасно расположен в Амурской области, неподалеку от китайской границы; затраты — от 250 млрд рублей против 3,5 млрд рублей в год за аренду Байконура в дружественном Казахстане) до Севморпути; от моста на Сахалин до тоннеля под Беринговым проливом и железной дороги на Якутск и Магадан — все это негодные способы развивать Сибирь, они не сделают ее удобнее для жизни и не повысят ее конкурентоспособность.
Позиция Иноземцева и Зубова не может быть популярной ни у безоговорочных сторонников власти, ни у либералов.Ни у сторонников усиленного госвмешательства в экономику, ни у либералов.
Сибирь — российское благословение, а не проклятие, убеждены авторы. Вернее, может им стать при определенных условиях.
Сибирь — колония, оказавшаяся больше и сильнее метрополии, но неразрывно с нею связанная.
Никакого сепаратизма: любая попытка эмансипации Сибири чревата попаданием под влияние Пекина, а Московия никак не проживет без Сибири, источника своих доходов.
Исторически в России все реформы планируют из центра. Иноземцев и Зубов мечтают о противоположном сценарии, когда Сибирь продиктует реформы Москве. Сибирь может «потребовать от федерального центра» реформ, способствующих экономическому развитию всей России, может помочь ей отказаться от застоя, бюрократизма, имперских амбиций, архаических представлений о национальных интересах. Основание для требований — природные богатства, доля в госдоходах и гигантский выигрыш Сибири от реальной федерализации России. Это из Сибири выкачиваются ресурсы и деньги, это за ее счет проводится Олимпиада в Сочи и содержатся северокавказские республики.
Сибирь может стать для России благословением, если сама Россия станет федерацией не только по букве, но и по духу. Политической системой, где регионы обладают серьезными правами. Сверхцентрализация с гипертрофированной ролью столицы, стягивающей человеческие и финансовые ресурсы со всей страны, блокирует реформы. Представьте себе Россию без Сибири — эффект будет примерно такой же, как при падении цены нефти с $100 до $20–30 за баррель вместе с эквивалентным снижением цены газа и металлов.
Худшее, что можно сделать для Сибири, — это развивать ее при помощи разрозненных, не связанных между собой мегапроектов («белых слонов»), в которых престижа больше, чем целесообразности. В этом Иноземцев и Зубов сходятся с профессором Тихоокеанского университета Леонидом Бляхером, чью книгу «Искусство неуправляемой жизни. Дальний Восток» только что выпустило издательство «Европа». Аэроэкспресс «вокзал – аэропорт» во Владивостоке после проведения саммита АТЭС стал убыточным (билеты дороговаты, и доля экспресса в пассажиропотоке в аэропорт Владивостока в 2013 г. – всего 8,6%, убытки покрываются за счет перевозок в московском регионе по тем же высоким тарифам). Прежде чем думать новых инфраструктурных проектах, нужно решить проблему убыточности старых, особенно Транссиба и БАМа.
Экстенсивный подход с затратными проектами себя исчерпал — в Сибири это видно четче. Российское руководство, пишут Иноземцев и Зубов, воспринимает ренессанс российской экономики последних 15 лет «не как случайное следствие конъюнктуры, а как естественное возрождение советского могущества, ранее подорванного врагами и провокаторами». Уверовав, что Россия встала с колен, они не придумали ничего лучше, как «продолжить советские тренды там, где они оборвались в конце 1980-х». Сибирь и Дальний Восток при таком подходе остаются территориями, не имеющими права на самостоятельное развитие и выступающими лишь источником ресурсов, а люди – обслуживающим персоналом на важных геоэкономических и геополитических проектах.
Лучшее, что можно сделать для Сибири, — перераспределить в ее пользу часть генерируемых ею доходов. По оценке Иноземцева и Зубова, нужно примерно от 1,7 трлн до 3 трлн рублей в год. Это 1/3–2/3 нефтегазовых доходов, получаемых сейчас федеральным бюджетом от Сибири. Для него эта жертва (особенно по минимальному варианту) не катастрофична. Что может сделать Сибирь, получив эти средства?
1) Провести модернизацию нефтегазового сектора, металлургии, угольной промышленности, стимулировать инвестиции компаний этих отраслей в исследования и инновации, в разработку более эффективных и менее вредных производственных структур.
2) Вместо амбициозных геополитических проектов (Арктический пояс развития, космодром Восточный и др.) сконцентрироваться на проектах на юге Сибири и Дальнего Востока, работающих на диверсификацию экономики за счет развития перерабатывающих производств, малого и среднего бизнеса. Место государственной инициативы в развитии региона должна занять частная, новым ядром экономики должен стать местный бизнес, ориентированный на местный рынок. Стимулы — налоговые каникулы и передача региону всех доходов от нового бизнеса, а также передача земли в собственность, после того как арендатор несколько лет занимается на ней сельским хозяйством и т. д.
3) Сделать Сибирь более пригодной для жизни. Там плохо не только с климатом. Сибиряки хуже других обеспечены образовательными, медицинскими, транспортными и прочими услугами, есть проблемы с экологией, очень дорогие услуги ЖКХ («съедают» 14% доходов домохозяйств). Нужно многократно нарастить объем жилищного строительства (требует до 700 млрд рублей в год), радикально улучшить транспортную связность региональных центров (стоимость сети автомагистралей между основными центрами Сибири и Дальнего Востока — около 15 трлн рублей, если строить по европейским расценкам). Сэкономить можно, отказавшись от госмонополии на авиационную инфраструктуру, допустив иностранные компании к внутрисибирским рейсам, стимулируя развитие частной авиации. На строительство 500 местных аэропортов и 20–30 региональных авиаузлов в восточных регионах, по расчетам Иноземцева и Зубова, нужно не более 500 млрд рублей, на закупку самолетов — не более $12 млрд.
4) Сибири требуется сжатие пространства, переселение на юг. Война с холодом — дело бесперспективное. Если в Сингапуре на закупку нового оборудования тратится 77% инвестиций, а в США — около 50%, то в России — всего 22% (остальное съедает строительство зданий и подведение коммуникаций). Снизить неэффективные расходы позволят вахтовые производства, формирование автономных энергосистем, делающих ненужной перевозку угля из Магаданской области на Камчатку, переработка большей части добываемого сырья на месте. А новые нефте- и газопроводы в Сибири должны строить потребители экспортируемого сырья и на свои деньги — это дешевле.
Ведь суверенитету страны угрожает не присутствие иностранного бизнеса в отраслях, считавшихся в XX веке стратегическими, а экономическая несостоятельность территории и ее непригодность для жизни.
5) Мир, окружающий Сибирь, не враг. С соседями нужно торговать и конкурировать за привлечение инвестиций. Успешное развитие Сибири предполагает ее интеграцию в экономику тихоокеанского региона. Главными партнерами Сибири в ее реиндустриализации станут скорее Япония и Южная Корея, чем Китай. Вообще «поворот к Азии», предусмотрительно написали Иноземцев и Зубов в 2013 году, — это подход, имеющий смысл, если предполагается сделать Сибирь «азиатской Европой». Новым «азиатским тигром» Россия заведомо не станет, перенимать у восточных соседей авторитарные методы управления — шаг назад. Стержнем восточной стратегии России должна быть ее прозападная ориентированность. Геополитическими амбициями стоит пожертвовать в пользу ускоренного экономического развития. Например, договориться с Японией о совместном использовании спорных островов в обмен на формирование фонда, гарантирующего инвестиции в $100–150 млрд в проекты Сибири и Дальнего Востока.
Предложенная Иноземцевым и Зубовым схема развития региона совсем не своевременна. Но она может пригодиться следующему руководству страны. Книжка не представляет детальной программы развития региона. Но это и не было целью 190-страничной работы. Она лишь обозначает подходы, позволяющие об этом думать.
Направить 1,7–3 трлн рублей в год на развитие Сибири — задача, требующая немалого политического мужества.
Но лучше сделать это самим. У России есть простой выбор. Можно ждать, пока новые технологии приведут к удешевлению энергоресурсов, а до того удивлять мир дорогостоящими и непродуманными действиями. А можно, пользуясь временно благоприятной ситуацией во внешней торговле, использовать нефтегазовый ресурс на благоустройство Сибири.