Перестройка рынка: почему падение цен на нефть может стать долговременным

Падение цен на нефть стало одной из ключевых историй для финансовых рынков на рубеже августа и сентября 2024 года. Цена на фьючерс Brent чуть более чем за неделю снизилась с $80 до $73 за баррель, что вынудило ОПЕК+ отложить решение о смягчении квот на два месяца. Если ранее ведущие страны альянса, в том числе Саудовская Аравия и Россия, собирались приступить к увеличению добычи с октября 2024 года, то теперь эти планы отложены на декабрь. 

Предел затягивания поясов

Поводом для текущего снижения цен стали риски торможения в американской промышленности: по итогам августа 2024 года индекс PMI Manufacturing, основанный на опросе 800 предприятий обрабатывающих отраслей, второй месяц подряд находится ниже отметки в 50 пунктов, являющейся границей промышленной рецессии. На рынок давит и замедление китайской экономики, которое становится все более выраженным. Согласно июльскому прогнозу МВФ, темпы прироста ВВП Китая замедлятся с 5,2% в 2023 до 5,0% в 2024-м и 4,5% — в 2025-м. 

Это подталкивает страны ОПЕК+ к сдерживанию добычи, хотя им и без того в последние годы пришлось затянуть пояса. Последний по времени максимум добычи в странах ОПЕК+ приходится на апрель 2020 года, когда старая сделка ОПЕК+ уже развалилась, а новая, подписанная в начале пандемии COVID-19, еще не вступила в силу. По данным Управления энергетической информации (EIA), к июлю 2024 года страны альянса сократили добычу нефти, газового конденсата и прочих жидких углеводородов на 6,5 млн баррелей в сутки, а их доля в структуре глобального предложения снизилась с 47% до 39% — без учета Мексики, почти сразу переставшей участвовать в распределении квот, и Анголы, объявившей о выходе из ОПЕК в конце 2023 года.

Структурный сдвиг спроса

Однако гораздо более серьезная проблема — торможение нефтяного спроса: практически полное исчерпание восстановительного роста после преодоления пандемии накладывается на торможение спроса в транспортном секторе, которое будет лишь отчасти компенсировано за счет прироста потребления в мировой нефтехимической отрасли. 

Если в период с 2020 по 2023 год глобальный конечный спрос на нефть увеличился на 10,5 млн баррелей в сутки, то в 2023-2030 годах прирост, по прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), составит лишь 3,2 млн баррелей в сутки. Эта оценка учитывает динамику использования нефти и добываемого с нефтью сырья для производства различных нефтепродуктов. Например, спрос на нефтепродукты для транспорта — автомобильный бензин, дизельное топливо, авиакеросин и морской газойль — в период с 2023 по 2030 год может сократиться в общей сложности на 100 000 баррелей в сутки, несмотря на заметный рост авиаперевозок. 

Ключевую роль будет играть революция в области электротранспорта. Если в 2017 году глобальная экономия нефти от использования электрокаров и подключаемых гибридов составляла менее 100 000 баррелей в сутки, а в 2023-м — около 700 000, то в 2030 году она, согласно консервативному сценарию МЭА, достигнет 4,2 млн баррелей в сутки. 

Спрос на мазут, использующийся на водном транспорте и в электроэнергетике, к 2030 году снизится на 100 000 баррелей в сутки, в том числе из-за ужесточения экологических требований и роста популярности сжиженного природного газа (СПГ) в морских перевозках. Основным драйвером спроса станет нефтехимия, где в качестве сырья все шире используются добываемые с нефтью легкие углеводороды (этан, пропан, бутан), которые учитываются в широкой статистике нефтедобычи. По прогнозу МЭА, к 2030 году спрос на нафту (продукт переработки нефти) увеличится на 1,2 млн баррелей в сутки, а на легкие углеводороды — на 2,5 млн баррелей в сутки.

При этом доля легких водородов в структуре конечного спроса на нефть и добываемое с нефтью сырье увеличится с 14% в 2023 до 16% в 2030-м, тогда как автомобильного бензина, дизельного топлива, морского газойля и авиакеросина сократится с 61% до 59%. В этом — суть изменений на нефтяном рынке: потенциал роста спроса в транспортном секторе практически исчерпан, а в нефтехимии он недостаточен для поддержания высоких цен.

Цены не помешают добыче

Структурные изменения спроса накладываются на развитие инфраструктуры для добычи и экспорта нефти в Северной и Южной Америке. Сюда относится Гайана, которая за последние пять лет смогла нарастить добычу с нуля до более чем 600 000 баррелей в сутки благодаря вводу плавучих установок (FPSO) на блоке Stabroek; США, способные стать вторым по величине экспортером нефти после недавнего одобрения проекта глубоководного нефтеналивного терминала SPOT, который после ввода в строй в 2026-2027 годах сможет обслуживать сверхкрупные танкеры; Канада, где недавно завершилась модернизация нефтепровода TMPL, что позволит увеличить отгрузки нефти в экспортные порты с 300 000 до 890 000 баррелей в сутки; Бразилия, планирующая во второй половине 2020-х существенно нарастить добычу за счет освоения новых месторождений на атлантическом шельфе.

Рост добычи и экспорта в США, Канаде, Гайане и Бразилии неизбежно снизит эффективность сделки ОПЕК+. Это может усилить противоречия внутри альянса, а самое главное — сыграет на понижение нефтяных цен, по крайней мере, в реальном выражении — с учетом инфляции. При этом благодаря сокращению издержек падение цен не будет столь же болезненным для быстрорастущих производителей, что и в середине 2020-х. Например, по оценке EIA, точка безубыточности добычи на подсолевых месторождениях Бразилии за прошедшее десятилетие снизилась вдвое — с $70 до менее чем $35 за баррель. Как следствие, падение цен не повлечет за собой серьезного сокращения добычи, которое могло бы вновь «разогреть» нефтяной рынок.

Не только нефть

Структурные изменения на нефтяном рынке совпали со сдвигами на рынках газа и угля, которые также могут привести к долговременной стабилизации цен. На рынке газа она будет связана с более чем двукратным приростом мощности заводов по производству СПГ в Северной Америки за 2024-2028 годы (с 320 млн до 680 млн куб. м в сутки при текущем импорте газа в ЕС в 800 млн куб. м в сутки), а на рынке угля — с приростом инвестиций в добычу угля в Китае (с $78 млрд в 2019 до $100 млрд в 2023-м в постоянных ценах) и торможением темпов ввода угольных электростанций: в первой половине 2024 года в КНР было введено в строй лишь 8,6 ГВт угольных ТЭС, что существенно меньше, чем в среднем в 2011-2020 годах (48,3 ГВт в год). 

Синхронность сдвигов — признак наступления новой эпохи, в которой производителям ископаемого топлива вместо привычного наращивания ренты придется конкурировать за потребителя.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора