Пекинское домино: как Китай повышает ставки в противостоянии с США
Тема соперничества США и КНР за гегемонию в глобальной политике постоянно обсуждается в среде политических элит, интеллектуалов и академических исследователей из западного и китайского медиапространства. Две сверхдержавы нового столетия соперничают друг с другом на идеологическом и экономико-политическом уровнях, формируя при этом старомодный, но столь узнаваемый биполярный тип международных отношений. Очередной всплеск интереса к дискуссии на тему американо-китайского противоборства связан, прежде всего, с эскалацией военно-политической напряженности вокруг Тайваня.
В начале июня министр обороны Китая Дун Цзюнь заявил, что Пекин готов решить тайваньский вопрос при помощи силы, явно намекая на возможность использования регулярных подразделений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в Южно-Китайском море. Сторонников независимости Тайваня глава Минобороны КНР назвал «сепаратистами», которых следовало бы «разнести на кусочки», так как эти люди якобы являются камнем преткновения в процессе воссоединения китайского народа.
В США быстро отреагировали на агрессивную риторику Пекина. Президент Джо Байден не исключил военной защиты Тайваня в том случае, если китайская армия вторгнется на остров и попытается силой навязать там свои порядки, включая скорую интеграцию в состав КНР и репрессии против неугодных. Очевидно, что в Белом доме по-прежнему рассматривают Тайбэй в качестве ближайшего союзника в Азии.
Стратегические разногласия двух различных по своей структуре систем — западной и китайской — стимулируют долгосрочное противостояние между объединенным Западом во главе с Соединенными Штатами и консолидированными автократиями под негласным предводительством КНР. Тайваньская дилемма — одно из ключевых, но далеко не единственное противоречие в американо-китайских отношениях на фоне глобальной турбулентности.
Модернизация ради сдерживания
США и их союзники всячески пытаются помешать геополитическому ренессансу КНР на фоне роста антидемократических тенденций по всему миру. Не в последнюю очередь благодаря экономико-политическому подъему коммунистического Китая среди элит многих развивающихся стран возникает желание отказаться от закрепления в законах прав и свобод человека, чтобы добиться расположения Пекина.
Для стран Запада подобный сценарий развития международной политической системы абсолютно неприемлем, как с ценностно-идеологической точки зрения, так и с точки зрения стратегических целей. Потеря влияния США и союзников в странах Азии, Африки и Латинской Америки может привести к существенному дисбалансу сил в глобальной дипломатии. В таком случае Соединенные Штаты перестанут доминировать на местных рынках, Китай, напротив, овладеет ключевыми позициями в экономике таких стран — лидеров глобального Юга, как Нигерия, ЮАР, Аргентина и Мексика.
В администрации Байдена заранее позаботились об ограничении влияния Китая на региональном и локальном уровнях. Для этого Белый дом разработал специальную доктрину внешнеполитического сдерживания Пекина с использованием экономических и дипломатических методов воздействия на режим председателя КНР Си Цзиньпина. В частности, Вашингтон начал активно конструировать международные альянсы в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), которые в той или иной степени объединяют антикитайски настроенных региональных игроков. Среди наиболее заметных и значительных альянсов можно выделить AUKUS (США, Великобритания, Австралия), QUAD+ (США, Индия, Австралия, Япония, Новая Зеландия, Южная Корея, Вьетнам), а также недавно образованный JAROKUS (Япония, Южная Корея, США). Именно при Байдене главные международные военно-политические альянсы АТР стали значимыми с точки зрения геополитики.
Понятно, что китайское руководство восприняло действия США в азиатском регионе как вызов. Политика Вашингтона поставила под угрозу главные геополитические проекты председателя Си: концепцию сообщества единой судьбы человечества, китайскую мечту о великом возрождении китайской нации, а также «Один пояс, один путь». Эти международные инициативы были сформулированы лично Си Цзиньпином в 2012-2013 годах с целью модернизировать Китай и добиться равного с США глобального статуса.
Чтобы подорвать американское влияние в АТР, Пекин использует как военно-политические инструменты, например приграничный конфликт с Индией, так и торгово-экономические, инвестируя в такие страны, как Вьетнам, Лаос или Мьянма и склоняя на свою сторону местные деловые круги. Играют свою роль и традиционные внешнеполитические коммуникации, и пропаганда, например иновещание.
Наконец, важнейшим инструментом давления на США и другие западные страны остается проблема статуса Тайваня. Тайваньский кейс позволяет китайскому руководству повысить градус напряженности в двусторонних отношениях с США и создать атмосферу «предвоенного страха» у самих тайваньцев. Пекин, по-видимому, решил отзеркалить тактику США времен холодной войны и использовать своеобразный принцип домино, когда один дестабилизирующий фактор в международных отношениях провоцирует ряд локальных кризисов, помогающих гегемону достигнуть своих целей. Отсюда понятное стремление к демонстрации полной решимости захватить остров военным путем в случае усиления давления на КНР со стороны стран Запада и их союзников в АТР. Именно поэтому Пекин так активно разыгрывает тайваньскую карту и сейчас — Китай испытывает беспрецедентный натиск со стороны Вашингтона, Лондона и Брюсселя. Китайским товарищам явно нужен тайм-аут, поэтому, как ни парадоксально, они будут повышать ставки.
Так что заявления китайского министра обороны в большей степени предназначены для западного истеблишмента, чем для внутренней аудитории. В Китае адекватно оценивают реальность и вряд ли начнут войну ради войны. Скорее, Пекин пытается продемонстрировать Вашингтону, что падение Тайбэя будет сигналом для остальных азиатских союзников Штатов о том, что Белый дом больше не контролирует ситуацию в АТР, а значит, надеяться можно будет только на себя.
Причем Тайвань не единственный конфликтный сюжет, позволяющий давить на США. С марта 2024 года не прекращаются локальные инциденты в Южно-Китайском море. Последняя эскалация произошла 4 июня, когда китайские военные корабли вплотную приблизились к филиппинским территориальным водам в районе спорного подводного рифа Томас Шоул. Риф важен не сам по себе — Китай борется за гегемонию в морях Юго-Восточной Азии (ЮВА). Переход спорной территории под китайский контроль укрепил бы военно-политическое влияние КНР на Индонезию, Мьянму, Лаос, Камбоджу и Малайзию. А вот США, которые открыто выступают на стороне Филиппин, напротив, утратили бы стратегические позиции в регионе.
Китайская альтернатива
Председатель Си Цзиньпин не раз подчеркивал, что главная задача партии и его соратников в том, чтобы возродить китайскую нацию, сделать ее вновь самодостаточной, богатой и могущественной. «Китайская мечта» Си является неким символом этого возрождения. Председатель КНР предлагает мировому сообществу повернуться лицом к Китаю, подъем которого, как предполагается, обеспечит благополучное развитие всех стран, всех континентов и всех народов. Си Цзиньпин утверждает, что Китай — новый «локомотив» современности, демонстрирующий альтернативу западным ценностям свободы, рынка, индивидуализма и либерального эгоизма.
Подобные принципы были сформулированы китайским лидером в рамках проекта «Сообщество единой судьбы человечества». Фактически Пекин предлагает миру отказаться от принципов атлантизма и западничества, навязывая поиск идентичности тем странам, которые пока еще не определились, с кем они — с условным Западом или условным глобальным Югом.
Впрочем, ни США, ни ЕС, ни Великобритания не собираются расставаться с существующей системой международных отношений. В последних версиях своих доктринальных документов, таких как стратегии нацбезопасности США и Великобритании, доктрина внешней политики ЕС, они учитывают китайский фактор, который со временем все сильнее будет влиять на глобальные процессы. При этом у Запада почти нет времени на адаптацию к новой реальности.
Пока наиболее вероятный сценарий противостояния двух глобальных полюсов заключается в расширении фронтов торговой войны. Европарламент может установить несколько тарифных ограничений против китайского экспорта почти сразу после общеевропейских выборов 6-9 июня. Пекин, скорее всего, ответит Брюсселю масштабными санкциями против авиационной и сельскохозяйственной продукции. США, уже ведущие торговую войну с Китаем, поддержат европейских союзников и установят дополнительные таможенные барьеры на пути китайских товаров.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов