Социальный конструктор: как регулировать платформенную экономику

Цифровые платформы совершили революцию — они создали огромный рынок, где практически каждый работник может найти клиента на своих условиях, а клиент, в свою очередь, может найти то, что его устроит из очень широкого круга предложений. Рынок самозанятых стал совсем другим.

Уже в II квартале 2022 года доля платформенной экономики в структуре ВВП России составляла более 1,5% ВВП, и в том же году, по данным НИУ ВШЭ, общая численность занятых в этом секторе составляла около 15,5 млн человек — это если учитывать всех, и тех, для кого это была основная занятость (1,7 млн человек), и тех, кто использовал платформы для эпизодических или регулярных подработок. По данным Росстата за III квартал 2023 года, на регулярной основе 2,5 млн человек — то есть уже 3,4% всех занятых в стране — получали заказы через платформы.

От себя и на себя 

Каждое поколение приходит в экономику со своими особенностями трудового поведения. В последние 25 лет развитие семимильными шагами культуры, искусства, образования привело к складыванию новых потребностей человека уже и в трудовой сфере. Свобода распоряжения собой, в том числе на работе, стала для многих важной ценностью наряду с уровнем вознаграждения — это с одной стороны. С другой — такая форма занятости иногда позволяет существенно повысить заработок. Это означает, что медианному работнику теперь важно как минимум самостоятельно планировать свое рабочее время, как максимум — самому задавать характеристики своего труда, его интенсивность, в том числе потому, что это позволяет получить дополнительный доход.

Здесь мы не говорим о собственно творческих профессиях — труд профессора или дизайнера может регулироваться стандартным трудовым договором, но быть свободным по своему содержанию. 

Работа «от себя и на себя» была распространена и раньше — 100 лет назад в России это называлось «кустарь-одиночка». Однако есть огромная разница между сегодняшними и тогдашними самозанятыми. Сегодня это во многом дополнительная занятость, дополнительный заработок. Люди стремятся увеличить свой доход, как правило, чтобы преодолеть временный разрыв между потребностями и основным доходом. Типичные ситуации: молодая семья, где только родился ребенок и жена временно не работает; необходимость собрать средства на крупную покупку или на отпуск; подработка во время первого этапа профессиональной карьеры, когда работник получает небольшую зарплату. Другая, причем наиболее активно растущая группа самозанятых — это по-прежнему профессионалы, целиком посвятившие себя своему делу и получающие от него основной доход.

Чем был рынок самозанятых до появления платформ? Если оставить в стороне высоких профессионалов, предложение уникального творческого труда, то «радиус возможностей» каждого — от слесаря до тренера — ограничивался сарафанным радио. Работники оставались привязанными к местным клиентам и их кругу общения. Другая часть — «прикреплялась» к какому-то якорному клиенту. Это, с одной стороны, мешало самозанятому работнику при необходимости быстро увеличить свой доход или, наоборот, сократить рабочее время, с другой — ограничивало мотивацию к повышению качества работы.

Таким образом, платформы сформировали значительное социальное благо, сопоставимое с расширением доступного рынка на порядок или даже на два порядка. Получатели этого блага — не только вовлекаемые работники, но буквально все граждане и предприятия. Это значительный эффект масштаба для тех, у кого есть желание подработать или необходимость работать на себя, не имея при этом стартового капитала. 

Время от времени встречаются мнения, что на платформе действуют «ее работники». Но платформа — это не работа через агентство и тем более не заемный труд. Речь идет о форме организации рынка, подобной фондовой или товарной бирже. Это рынок услуг самодеятельных, автономных работников — кто-то из них может объединиться в команды, бригады, организовывать кооперацию между собой. И главная, необходимая форма регулирования организованного рынка — это обеспечение полноты информации для всех его участников, гарантий равного доступа к платформе, в то же время избегая асимметрии информации и неблагоприятного отбора. Такая информация включает заявляемый платформой стандарт обслуживания, право рекламации и оценку качества услуг. В этой связи одна из возможных форм регулирования платформы — гарантии прозрачной работы заявленных платформой сервисов для клиентов: системы поиска, оценки (рейтингования) и пр. Наконец, поскольку платформа обеспечивает доступ к предоставлению услуг, для части услуг, оказание которых может ставить здоровье и жизнь клиента в зависимость от исполнителя, таких как пассажирские перевозки или даже часть косметологических сервисов, регулирование должно предотвратить случаи, когда исполнитель болен или сильно устал. 

Конечно, интересы участников платформы и со стороны клиентов, и со стороны исполнителей сосредоточены в первую очередь на этом. И государство удовлетворяет эти интересы в своем регулировании. Вместе с тем наличие устойчивой и растущей группы работников, для которых платформенная занятость является основным или даже единственным источником дохода, ставит вопрос о регулировании собственно трудовых отношений в рамках платформы — независимо от того, что труд здесь является трудом самодеятельного, а не наемного работника. Речь идет о пенсии, медицинском и социальном страховании.  

Отложенные проблемы

В советское время услуги частных лиц были более чем широко распространены, но в основном оказывались теневым образом — с них не уплачивался налог. Это было выгодно обеим сторонам сделки, поскольку обеспечивало минимальные для клиента и максимальные для исполнителя суммы. При этом исполнители никак не страдали, поскольку пенсионное, медицинское и социальное обеспечение предоставлялось за счет государства.

В 1990-е — 2000-е рынок самодеятельных услуг полностью сложился как теневой, и это состояние поддерживалось низким уровнем пенсионного и медицинского обеспечения для большинства граждан, эти сферы страдали от недостатка финансирования. 

Только после 2010 года ситуация стала меняться и в налоговой сфере, и в уровне социального обеспечения. Тем не менее власти до сих пор исключительно осторожно «наступали» на серый сектор экономики там, где речь шла о небольших и явно трудовых доходах. Это целиком относится и к платформенной занятости. 

В ситуации, когда рентные доходы бюджета были высокими, а безработица была значимой социальной проблемой, налоговое субсидирование самозанятых и малого бизнеса — рациональная экономическая политика. Но перспектива до 2030 года дает нам другую реальность.   

По самым разным прогнозам, масштабы платформенной занятости будут только расти. При этом многие не расценивают занятость на платформах как основную и долгосрочную, в результате социальная и пенсионная защищенность большинства занятых в платформенной экономике остается крайне низкой и создает риски для исполнителей. В итоге платформенная занятость растет, а экономика входит в период устойчивого сокращения рентных доходов государства — складывается ситуация, при которой изменения в регулировании неизбежны.

Сегодня самозанятые платят единый налог — 4% от дохода, если работают с гражданами, и 6%, если работают с индивидуальными предпринимателями и компаниями. 37% поступлений этого налога зачисляется в Фонд обязательного медицинского страхования, 63% — в региональный бюджет. Обязательного платежа в Социальный фонд у самозанятых нет. 

Для значительной части вовлеченных в платформенную занятость это не чрезвычайная мера в условиях потери работы, это респектабельная и профессиональная работа с неплохими доходами, даже в «белой», заявляемой своей части примерно соответствующими средней зарплате по экономике.   

Нужно ли заботиться о человеке, который сам о себе не заботится? Предполагается, что самозанятый работник достаточно экономически и социально подкован, чтобы думать о своем здоровье и пенсии. Тем не менее основная часть самозанятых не имеет сбережений и, следовательно, не обеспечит себе финансовую подушку на старость. Невключенность в социальное страхование не позволяет им рассчитывать и на поддержку в случае временной нетрудоспособности. У государства даже нет источника их пенсии. 

Как подсчитали в 2022 году в Центре стратегических разработок (ЦСР), при заболевании или травме 22% платформенных занятых вынуждены брать деньги в долг, приостанавливать работу, а еще 18% продолжают работать во время болезни. А о своей финансовой стратегии на пенсии в принципе не задумывались 17% платформенных занятых.

В этой связи сегодня все чаще поднимается вопрос о том, как регулировать — и регулировать ли — платформенную занятость в России. С одной стороны, регулирование необходимо для того, чтобы признать эту форму занятости как значимую и отдельную на уровне профессии, с другой стороны — чтобы предложить работникам возможность социального страхования. 

Контуры новой системы

Платформа дает возможность ее участникам бесшовно присоединиться к одной из программ социального страхования практически без сопутствующих издержек, «нажатием кнопки», и при этом гарантировать профессиональный отбор таких сервисов и их провайдеров. 

В мировом опыте еще нет успешных практик регулирования платформенной занятости — более того, от страны к стране они достаточно сильно отличаются. В целом специальное регулирование платформенной занятости в общемировом опыте отличается слабой проработанностью инструментов и в основном работает на механизмах конкуренции, а не социальных вызовов, когда необходимо предоставить всем занятым равный доступ к социальным гарантиям. 

Опыт стран ЕС таков, что в них на платформенно занятых распространяются гарантии наемной занятости, хотя объем гарантий и платежей варьируется от страны к стране. В развивающихся странах есть интересные прецеденты: например, в Колумбии практикуется софинансирование медицинского и пенсионного страхования платформенно занятыми и платформами, а также есть право почасовой уплаты взносов. 

России предстоит найти свой подход уже в ближайшее время. Скорее всего, он будет непохож ни на один имеющийся в мире сегодня. Регулирование, которое уже разрабатывается в стране по инициативе исполнительной и законодательной власти, создаст правовой статус для новой занятости в целом и определит права и обязанности ее сторон. Но в первую очередь оно должно решить вопрос защиты прав и предоставления социальных гарантий для платформенных исполнителей.

Однако из-за низкой готовности к уплате налогов и социальных страховых взносов сверх минимального уровня (4–6%) действовать стоит поэтапно, в том числе постепенно повышая уровень ответственности самих цифровых платформ. На первых этапах платформы должны в основном информировать исполнителей о существующих у негосударственных пенсионных фондов и страховых организаций программах, а также внедрять удобную IT-инфраструктуру для подключения к ним. Их первая важная задача — заинтересовать человека во вступлении в такую систему, прежде всего через упрощение процедуры подключения и уплаты. 

Платформы могут и сами создавать новые схемы добровольного страхования в партнерстве с такими организациями и софинансировать некоторые гарантии. Инструменты софинансирования и другие предусмотренные, но мало востребованные сейчас, например добровольные системы пенсионных накоплений, могут усилить свою роль именно в платформенной экономике.

Дальше востребованность добровольных программ социального страхования может расти за счет формата «конструктор» — чтобы занятые могли сами собирать комбинацию страховых продуктов на платформе. За счет включения в такой конструктор наиболее востребованных уже сейчас опций, например добровольного страхования здоровья или автострахования, исполнители смогут активнее подключаться и к базовым гарантиям, которые сейчас менее популярны. 

В дальнейшем социальная защита занятых может стать обязательным условием их входа на цифровую платформу. В такой конструкции платформы смогут стать агентами государства по проведению социальной политики. «Входные» размеры социальных платежей смогут расти постепенно, начиная с 1,5% на социальное обеспечение по краткосрочным проблемам, дальше — с включением медицинского страхования, в последнюю очередь — пенсионного обеспечения.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора