Короткий бюллетень: как определился итоговый сценарий президентских выборов 2024 года
Отказ Борису Надеждину и завершение регистрации кандидатов в президенты России окончательно определили сценарий предстоящих 17 марта 2024 года президентских выборов. В бюллетене будет только четыре кандидата: Владислав Даванков, Владимир Путин, Леонид Слуцкий и Николай Харитонов. Минимальное число кандидатов повторяет антирекорд 2008 года, когда на выборы шли Андрей Богданов, Владимир Жириновский, Геннадий Зюганов и Дмитрий Медведев.
Казус Надеждина
Самым ярким эпизодом первого этапа кампании стало выдвижение в президенты Бориса Надеждина — бывшего депутата Госдумы от СПС, сменившего затем множество партий, а сейчас — муниципального депутата в Долгопрудном от «Справедливой России», которого формально выдвинула партия «Гражданская инициатива». Надеждин открыто заявил, что главное в его программе — прекращение «спецоперации»* и освобождение всех политических заключенных. Его кампания начиналась с опорой на оставшиеся региональные сети гражданских активистов различных демократических партий, но дефицит средств вынудил сделать ставку на продвижение в интернете, стримы, что резко увеличило известность кандидата и к концу января создало эффект снежного кома: давно не имевшие легальной возможности выражения своего недовольства люди встали в очереди в центры сбора подписей за Надеждина по всей России и за ее пределами. По сути, кампания по сбору подписей сама стала публичной политической акцией гражданского несогласия. После февраля 2022 года граждане России столь массово штурмовали разве что пограничные переходы из-за начала мобилизации. Видя истосковавшихся по политическому действию граждан, вынуждены были примкнуть к отходящему от них поезду и многие представители политической эмиграции: оказаться в противофазе реальным настроениям и запросам внутри страны грозило для них еще большим отдалением от России. В результате многие лидеры общественного мнения, находящиеся за рубежом, также призвали поддержать Надеждина.
Никем не прогнозировавшийся всплеск общественного энтузиазма грозил перейти и на следующую фазу избирательной кампании и серьезно сломать ее сценарий. При этом удивительным образом Надеждин оказался в нужное время в нужном месте — лишенный токсичности и практически ни с кем не имеющий личных конфликтов, умеющий договариваться с самыми разными людьми, лично знающий большинство экспертов и политических журналистов. В сочетании с эффектом новизны — для массового избирателя он оказался идеальной точкой сборки самых разных интересов и ожиданий.
Парадоксальным образом именно шумная кампания по сбору подписей сделала политически невозможной регистрацию кандидата. Можно предположить, что если бы Надеждин собрал подписи по-тихому, его шансы попасть в бюллетень были бы выше. А так как пришлось снимать с выборов Надеждина, то и другим сдавшим подписи кандидатам пришлось отказать в регистрации для демонстрации объективности. Иначе бы возник диссонанс: как можно отказать тому, сбор подписей за которого видела вся страна, и зарегистрировать тех, чьих сборщиков подписей никто не видел. В результате политическая ситуация заставила власть пойти на сценарий выборов из четырех кандидатов, который изначально и так был наиболее вероятным.
Однако, несмотря на отказ в регистрации Надеждину, в этой ситуации удивительным образом оказались в выигрыше все или почти все — кто-то мог бы получить больше, но все равно остался с бонусом по сравнению со стартом.
Промежуточный выигрыш
На выборах редко, но бывает ситуация win-win, когда победителей несколько. В этот раз получилось именно так.
Во-первых, в выигрыше сам Борис Надеждин. Он резко нарастил свой политический капитал и может стать одним из лидеров и символов политической оппозиции, если только сам не обнулит себя какими-то неудачными политическими действиями.
Во-вторых, в выигрыше общество. Оно наглядно показало свой спящий политический потенциал и то, как много в стране людей, которых не устраивает происходящее. Власти придется это учитывать, особенно если обществу удастся не расколоться между несколькими тупиковыми или малорезультатными стратегиями типа бойкота выборов или порчи бюллетеней — последнее довольно сложная процедура, понять которую, как говорит опыт, большинство избирателей не в состоянии.
В-третьих, выиграл главный претендент на голоса Надеждина Владислав Даванков, как наиболее близкий к нему из оставшихся кандидатов. Он выступает против курса на архаизацию политики и экономики в стране, бесконечные запреты и вмешательство в частную жизнь граждан. Его заявления мягче, чем у Надеждина, но вполне ясны по сути. То, что сам Даванков подписался за выдвижение Надеждина, было хорошим тактическим ходом, который наверняка будет обыгрываться.
В-четвертых, как ни странно, отчасти выиграла и сама власть. Кампания Надеждина привлекла интерес к выборам, которые до этого в глазах многих представителей протестного электората были чем-то неважным. Мобилизация — вещь обоюдоострая: всегда мобилизация какой-то одной группы избирателей так или иначе повышает явку и ее противников. Классический пример: кампания Демпартии США по мобилизации противников Дональда Трампа в 2016 году автоматически привела и к активизации сторонников самого Трампа. Рост числа «живых» избирателей снижает вероятность фальсификации явки — что хорошо уже для общества. Когда явка растет, то прирост, хотя и в разных долях, получают все кандидаты. В итоге за счет более высокой явки оппозиционеров процент живой явки увеличится, процент за Путина несколько снизится, зато увеличится в живых абсолютных цифрах. У оппозиции выше процент, у власти больше живых сторонников. Главное здесь, чтобы эти результаты было кому защитить на избирательных участках. Напомню, что даже на плебисците по поправкам в Конституцию в 2020 году ее противников, по официальным данным, оказалось около 21% (15,7 млн человек), хотя с наблюдением на участках тогда были катастрофические проблемы.
Второй, третий и четвертый
Остающиеся интриги кампании носят либо технический характер, то есть больше важны для самой власти и оценок ею своего менеджмента и губернаторов, — это явка по стране и регионам и процент за Владимира Путина, либо политический — кто займет символическое второе и последующие места.
Что касается явки, то уже негласно озвучена цель в 80%. Ранее ее никогда на президентских выборах в России не было. Самая высокая явка была на первых выборах 12 июня 1991 года — 76,7%, затем она всегда была ниже. На выборах 2012 и 2018 годов явка была соответственно 65,34% и 67,5%. В 2018 году Владимир Путин набрал по протоколам 76,7% голосов, что означало немногим более половины от списка избирателей. Аномальные регионы, всегда голосующие за власть, и так всегда на пике — там новых голосов брать неоткуда. Радикально повысить явку можно за счет новых регионов — объявлено, что там 4,5 млн избирателей, и за счет дистанционного электронного голосования (ДЭГ). Роль ДЭГ будет крайне важной в крупных городах, снизить ее может лишь живая явка избирателей на участки. Сорвать выборы неучастием в них невозможно: в истории почти нет таких примеров. Так, на недавних выборах на Мадагаскаре оппозиция решила бойкотировать президентские выборы, в итоге явка, по разным оценкам, упала на 3-4% по сравнению с прошлыми выборами. Если вы заведомо не можете обеспечить бойкот со стороны большинства, то призывами не ходить на выборы вы лишь обнуляете свой политический вес. То, какой в итоге будет явка и процент за Путина по регионам, может оказать сильное воздействие на судьбу отдельных губернаторов и иных отвечающих за регионы чиновников, покажет уровень и силу «сопротивления среды».
На всех выборах начиная с 1996 года второе место занимал кандидат КПРФ, причем с большим отрывом от третьего места. На этот раз с учетом состава кандидатов есть реальная интрига. Причина не только в возрасте 75-летнего Николая Харитонова, принимавшего участие в выборах президента еще в 2004 году, но и в образе кандидата.
В 1990-е годы основой электората КПРФ была аграрная периферия и национальные регионы, но в начале 2000-х завершился электоральный перелом и последние более чем 20 лет основной избиратель КПРФ стал городским: это интеллигенция, малый и средний бизнес. Почти в любом регионе сейчас самый высокий процент голосовавших за КПРФ отмечается в региональной столице. И наоборот, периферия стала оплотом партии власти. Так как с начала 2000-х компартия стала постепенно городской протестной партией, то существенно изменился и образ кандидатов от партии на региональных и федеральных выборах. Яркие примеры — Николай Бондаренко, Валентин Коновалов, Евгений Ступин (признан иноагентом), Артем Самсонов. Выдвижение кандидата из электорального прошлого — очень странное решение. Понятно, что никакого расширения электората партии при таком кандидате быть не может.
Кстати, выдвинутая от КПРФ в 2018 году кандидатура Павла Грудинина как раз была направлена на расширение аудитории, потому что он был человеком другой формации, представителем бизнеса. И, несмотря на жесткую кампанию против Грудинина, его выдвижение дало эффект. Произошло обогащение образа КПРФ, и усиление протестной риторики помогло КПРФ получить голоса на региональных выборах осенью 2018 года и в 2019-2021 годах. Сейчас будет ровно наоборот.
Надежда Харитонова — только на «ядерные» голоса КПРФ, которых с каждым годом все меньше, и вряд ли сейчас, когда власть фактически выполнила внешнеполитическую программу КПРФ, а критики власти от партии мы почти не видим, таких голосов будет больше 7-9%.
Неудачу выбора кандидата усиливает и странная агитация за него, выдержанная в мрачном депрессивном стиле. Зачем это сделано? Не исключено, что это стало результатом каких-то договоренностей. Может быть, речь идет об игре в поддавки, а возможно — о каких-то будущих уступках, но с точки зрения политического будущего такой выбор КПРФ контрпродуктивен. Надо учесть, что другие кандидаты гораздо моложе: лидер ЛДПР Леонид Слуцкий 1968 года рождения, а Владислав Даванков — 1984-го. Очевидно, что для городского избирателя, который раньше голосовал за коммунистов, тот же Даванков будет ближе и понятнее, чем пожилой аграрий Харитонов.
До кампании Надеждина многие полагали, что главным претендентом на второе место будет Слуцкий. Залогом была широкая сеть штабов партии по стране и отсутствие какой-либо контрагитации против кандидата от ЛДПР, при большом числе популистских инициатив партии на федеральном и местном уровнях, широко освещаемых в региональных СМИ. Однако уже более месяца кампании Слуцкого в медиа почти не видно.
Разогрев оппозиционного городского электората Надеждиным резко повысил шансы Даванкова побороться за второе место. Это будет наиболее логичный «интуитивный» переток голосов, независимо от того, как себя публично поведут поддержавшие сбор подписей за Надеждина лидеры общественного мнения. Кто-то из сторонников Надеждина может проголосовать и за Слуцкого с Харитоновым, но вряд ли их будет много. Порча бюллетеней всегда была для массового избирателя непопулярной и непонятной затеей. Идеальным для кампании Даванкова была бы публичная его поддержка Надеждиным, но она вряд ли случится с учетом нового политического статуса оппозиционного кандидата.
Шансы Даванкова также повышают его возраст, резко отличающий его от остальных. За плечами только что откатанная довольно успешная кампания на выборах мэра Москвы 2023 года, где ранее публично малоизвестный Даванков набрал 5,34% голосов, не сильно отстав от выдвигавшегося от КПРФ внука Геннадия Зюганова и кандидата от ЛДПР Бориса Чернышева. Минус Даванкова — дефицит ресурсов и недостаточная сеть штабов во многих регионах. Если Даванков добьется успеха, это резко поднимет политический и электоральный вес и самой партии «Новые люди».
Не исключено также, что Харитонов, Слуцкий и Даванков придут к финишу плотной группой. Это окажет влияние на будущие региональные и федеральные выборы. И здесь не имеет никакого значения согласованность кандидатов — все они согласованные. Важно, какой образ будущего страны получит максимальную поддержку.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора