Тучи развеялись
Сказать, что отношения Москвы и Астаны после 24 февраля 2022 года были безоблачными, будет не просто манипуляцией, а прямой ложью. Да, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев стал одним из первых зарубежных лидеров, посетивших Россию после начала «спецоперации»* на Украине. Но именно во время этого визита он, сидя рядом с Путиным и Маргаритой Симоньян, назвал ДНР и ЛНР «квазигосударственными территориями» (в состав России их тогда еще не включили).
В августе 2022 года шума наделал появившийся и быстро удаленный пост на странице замглавы Совбеза России Дмитрия Медведева в VK о том, что «никаких парадов суверенитетов больше не будет, и все народы, населяющие когда-то большой и могучий Советский Союз, снова будут жить вместе в дружбе и взаимопонимании». Заканчивается этот пост словами о Северном Казахстане, где проводится «геноцид русских» за счет переселения «различных этнических групп» в рамках «искусственного государства». Скорее всего, это и правда был взлом, однако текст поста, как отмечал специалист по Центральной Азии Темур Умаров вполне «отражает ожидания наиболее воинственной части российского общества и хорошо вписывается в нынешнюю политическую дискуссию внутри России, где практически не осталось табу».
И действительно, слова о том, что Казахстан может стать следующей проблемой после Украины, звучали на шоу у Владимира Соловьева, и это уже был не фейк. Потом была мобилизация и массовый поток релокантов в Казахстан. Токаеву пришлось как-то комментировать происходящее — и вновь вышло не слишком комплиментарно для России. По его словам, десятки тысяч россиян устремились в Казахстан потому, что у них на родине «сложилась безвыходная ситуация».
Наконец, из Казахстана постоянно приходили новости об отмене концертов по политическим соображениям. Выступить не дали Григорию Лепсу, Полине Гагариной, Татьяне Навке и команде КВН «Камызяки» — всем, кто так или иначе поддерживал «спецоперацию» или посещал новые регионы. С другой стороны, с проблемами в Казахстане сталкивается и оппозиционно настроенный Максим Галкин, хотя в целом высказывания в поддержку Украины в стране не запрещаются.
Самой свежей из подобных новостей стало беспокойство Москвы по поводу открытия в Казахстане Центра миротворческих сил НАТО. Потом, правда, оказалось, что никакого центра НАТО нет, а было лишь открытие конференц-зала Центра миротворческих операций Минобороны Казахстана, существующего с 2006 года, на которое пришел посол США.
Весь этот бэкграунд нам нужен для того, чтобы оценить контраст с атмосферой нынешнего визита российского президента. «Сегодня, когда рано утром вы прилетели в Астану, на небе вышел полумесяц в сопровождении очень ярких звезд — редкое явление. Я сегодня обратил внимание всех людей, кто присутствовал на встрече в аэропорту. Я полагаю, что это очень хороший добрый знак», — сказал встречавший Путина Токаев. Полумесяц и правда видно на кадрах протокольной съемки.
Разговор на новоязе
Но, как мы можем судить по другим признакам, это дружелюбие — что-то вроде дежурной улыбки, за которую так любят осуждать иностранцев адепты русской души. Накануне визита президенты взаимно дали интервью: Путин — «Казахстанской правде», а Токаев — газете «Известия». Вряд ли стоит удивляться тому, что вопросы, заданные двум лидерам в преддверии визита, выглядят заранее согласованными. Но здесь мы явно имеем дело с формированием новой реальности, в которой теперь существуют Россия и Казахстан. В ней есть только инвестиции, газовые хабы, логистика, а на десерт — студенческие обмены и фестивали культуры. А вот Украины и противостояния России с Западом в ней нет вовсе.
Например, Токаева стоило бы спросить, что он думает о будущем российско-украинского конфликта на фоне неудачного украинского контрнаступления. Тем более что буквально накануне к Токаеву приезжал активный участник переговоров по Украине — Эмманюэль Макрон. Дежурный вопрос о возможности посредничества Казахстана в достижении мира мог бы удачно лечь в кремлевскую повестку и хоть как-то соотнести беседу с реальностью. Журналист «Казахстанской правды», со своей стороны, мог бы поинтересоваться мнением Путина о происходящем на Ближнем Востоке или об Организации тюркских государств, саммит которой только что прошел в Астане.
Но единственное, что намекает нам на реальное положение дел — это упоминание или, наоборот, неупоминание в интервью тех или иных интеграционных объединений. Токаев охотно говорит про Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), а «Казахстанская правда» спрашивает о ней Путина. При этом Путин, отвечая на этот вопрос, отмечает: ШОС важна и нужна, но есть также и СНГ, которое Москва рассматривает «как неотъемлемый элемент поддержания мира и стабильности на обширном евразийском пространстве», и Евразийский экономический союз — «залог экономической стабильности», и ОДКБ — тем более что последняя «внесла значимый вклад в поддержание внутриполитической стабильности в Казахстане» в январе 2022 года.
Токаев тоже расставил свои приоритеты вполне однозначно: ОДКБ и ЕАЭС в его интервью не упоминаются вовсе, а СНГ — только в контексте Международной организации по русскому языку, созданной месяц назад на саммите организации в Бишкеке. Это похоже на дань дежурного уважения проекту, который на самом деле не объединяет ничего более существенного.
Минимальный интерес Токаева к СНГ отметил и политолог Аркадий Дубнов, отслеживающий отношения между постсоветскими странами на протяжении более чем 30 лет. «Это намеренная демонстрация, что Казахстан намерен дружить и укреплять сотрудничество чисто экономическое в двусторонних отношениях с Россией, а ни в коей степени не с теми структурами, которые, сказать откровенно, дышат на ладан», — считает эксперт.
Лучшим подтверждением этих слов будет судьба проекта газового хаба между Россией, Казахстаном и Узбекистаном. В 2022 году его рекламировали как нечто, наделенное не только экономическим, но и политическим смыслом — пока Европа отказывается от российского топлива, мы развиваем связи с Центральной Азией с перспективой выхода на Китай. Наверняка неслучайны были и заголовки, отсылающие к Первой мировой войне: сначала идею называли Тройственным союзом, а когда вспомнили, что этот союз объединял врагов России — исправили на «газовую Антанту».
Но затем в Казахстане и Узбекистане начали беспокоиться, что транзит газа повлечет за собой нежелательные политические условия, вплоть до утраты контроля над трубопроводами, и всю «идейность» из проекта убрали, оставив лишь бизнес. Церемония запуска поставок, прошедшая в Ново-Огареве 7 октября, была пафосной, но не геополитической.
Казахстан, стоявший у истоков евразийской интеграции, умеет найти для весьма заурядных событий привлекательную обертку. Например, для недавнего саммита Организации тюркских государств был придуман звучный лозунг «Тюркская эпоха», или «TURKTIME». Это аббревиатура из слов «традиции» (Traditions), «унификация» (Unification), «реформы» (Reforms), «знания» (Knowledge), «доверие» (Trust), «инвестиции» (Investments), «медиация» (Mediation) и «энергия» (Energy). Но если некая «Тюркская эпоха», ознаменованная 100-летием Турецкой Республики, переизбранием Эрдогана и очередной победой Азербайджана в Карабахе, судя по всему, действительно начинается, то эпоха постсоветского пространства, скорее, заканчивается. Бывшим советским республикам недостает не только доверия, но и энергии — если речь не идет об углеводородах, а об энтузиазме от общения друг с другом. Отсутствие теплых чувств Казахстан компенсирует экономической целесообразностью. Ведь сколько бы Токаев ни говорил о соблюдении антироссийских санкций, все прекрасно знают, что Казахстан получает выгоду от сложившейся ситуации — об этом говорит хотя бы статистика казахстанской таможни.
Как показал визит Путина в Астану, подобный отстраненный подход не мешает конструктивному сотрудничеству, товарообороту на $27 млрд и примерно такому же объему взаимных инвестиций. Однако Астана хотела бы, чтобы в отношениях были определенные границы. Лучшей символической демонстрацией этого был, пожалуй, единственный конфуз во время поездки. Когда Путин и Токаев делали совместное заявление для прессы, Токаев начал свою речь на казахском, заставив российскую делегацию из Пескова, Лаврова, Ушакова и других высокопоставленных чиновников судорожно искать наушники с переводом.
Правда, остается под вопросом, как долго может просуществовать искусственная реальность, в которой есть взаимные инвестиции, но нет Украины, Палестины и Макрона, интересующегося закупкой в Казахстане такого чувствительного товара, как уран. Баланс, который Москва и Астана нашли после полутора лет взаимных обид, выглядит зыбким и может нарушиться, как только на реальных фронтах что-то качнется в ту или другую сторону.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора