Битва за молодежь: почему в России увеличивают расходы на патриотическое воспитание
В 2024 году на реализацию федерального проекта «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации» планируется направить из бюджета 45,85 млрд рублей. За последние два года расходы на этом направлении увеличились в разы: в бюджет 2022 года изначально закладывалось 4,9 млрд рублей. Сейчас же предполагается поддерживать не только недавно созданное «Движение первых», претендующее на роль современного аналога пионерской организации, но и программу «Орлята России» для начальной школы — в советское время в этом возрасте детей принимали в октябрята. «Юнармию», которой также выделяются средства, можно с известной долей условности сравнить с военно-спортивными играми «Зарница» (для пионеров) и «Орленок» (для комсомольцев). С той разницей, что «Юнармия» является самостоятельной структурой, действующей на постоянной основе, тогда как советские игры проходили под руководством пионерской и комсомольской организаций, хотя и с собственными штабами, которые возглавляли заслуженные военачальники.
Ставка на патриотизм
В мою бытность пионером «Зарницей» командовал знаменитый танкист Иосиф Гусаковский. Мы тогда, конечно, не знали, что в 1937 году он был исключен из партии, а затем уволен из армии, куда смог вернуться только перед самой войной, которую начал старшим лейтенантом и закончил полковником. Но публиковавшийся в «Пионерской правде» портрет генерала армии с двумя геройскими звездами был весьма внушительным и вызывал уважение.
Я не случайно вспомнил о «Зарнице». Дело в том, что цепочка «октябрята-пионеры-комсомольцы» была основана на коммунистической идеологии, символом которой были портреты Ленина на значках этих организаций. В документах «Зарницы», конечно, были привычные идеологические формулировки, но главной составляющей был патриотизм с апелляцией к опыту Великой Отечественной войны. Сейчас коммунистическая идеология не актуальна, а патриотизм вышел на первый план, став политической рамкой для молодежных инициатив.
Ставка на патриотизм неудивительна. Проведенный в декабре 2022 года опрос ВЦИОМ показал, что топ-3 жизненных ориентиров российской молодежи на сегодняшний день — это высокий уровень благополучия (58%), желание жить спокойно, работая и заботясь о семье (54%), и — с большим отрывом — возможность приносить пользу своему народу, обществу, активно участвуя в общественной и политической жизни (26%). Причем формулировка о пользе может быть отнесена и к убежденным лоялистам, и к активным оппозиционерам — каждый из них может под ней подписаться. Таким образом, для молодежи на первом месте стоят ценности частной жизни, которые в советское время относили к мещанству.
Примечателен в связи с этим и опрос, проведенный исследовательской группой Russian Field в феврале 2023 года. Согласно его результатам, лишь треть респондентов (34%) не начинали бы «спецоперацию»* на Украине, если бы имели такую возможность. Однако среди молодежи до 30 лет за такую отмену выступила половина респондентов, в группе 30-44 лет — более 40%. Перелом происходит у советских поколений — бывших пионеров, комсомольцев и участников «Зарницы»: в группе от 45 лет и старше отменили бы «спецоперацию» около четверти респондентов.
Проблема эффективности
Будет ли эффективна ставка на патриотизм? Проще всего сказать, что нет, и привести для этого целый ряд серьезных аргументов. Современная молодежь встроена в глобальный мир, в котором доминируют ценности, продвигаемые мировыми медиа. Не просто пользуется интернетом, который освоили и старшие поколения, но и, можно сказать, живет в нем. Слушает музыку и читает книги, которые незнакомы советским поколениям, — отсюда, кстати, и представление о полностью нечитающей молодежи, которой не интересны даже «Три мушкетера», написанные, между прочим, 180 лет назад. Заинтересовать таких молодых людей патриотическими ценностями, основанными на коллективизме или — в православной терминологии — соборности крайне сложно.
Есть и еще одно обстоятельство. В СССР в семьях, как правило, не было выстроенной альтернативной системы ценностей по отношению к советской идеологии. Число семей, где родители не скрывали своей религиозности или открыто симпатизировали диссидентскому движению, было невелико. Даже многие советские люди, верившие в Бога или симпатизировавшие Западу, старались держать детей подальше от религии или политики, исходя из того, что им надо получать образование, создавать семью, делать карьеру — а противоречия с официальной идеологией могут им помешать. Альтернативой ценностям, продвигаемым государством, чаще всего было пресловутое мещанство по принципу «моя хата с краю». Но и оно нередко камуфлировалось правильными словами — советский человек умел мимикрировать. Кроме того, люди жили большими семьями, и нередко дед-фронтовик оказывал большее влияние, чем невоевавшие родители.
Сейчас же ситуация изменилась. Родителями нынешних школьников являются в основном 35-45-летние россияне с разными идейными установками и жизненным опытом. Среди них есть люди и консервативных, и либеральных, и левых взглядов, которые привыкли их высказывать — и если включают в последнее время самоцензуру, то по конкретным вопросам, например о происходящем на Украине. Бабушки и дедушки существенно чаще, чем в советское время, живут отдельно от внуков. Поэтому государству придется конкурировать с семьей, которая нередко оказывает на детей большее влияние, чем педагог, который к тому же завален отчетностью и привык за свою практику к различным, нередко взаимоисключающим, указаниям сверху.
Новая норма
Все эти аргументы важны, но есть и другие. Новые властные проекты устанавливают норму, на которую должны будут ориентироваться дети и подростки, а также их родители. Она не обязательна, как в СССР, но желательна. С учетом конформистского характера большинства общества есть основания полагать, что это большинство примет активно продвигаемую норму — тем более основанную на социально одобряемом патриотизме.
Подростков часто привлекают яркая эстетика и ритуалы, свойственные действующим в разных странах патриотическим организациям, а также возможность проявить лидерские качества, обратить на себя внимание, а то и подготовиться к будущему освоению социальных лифтов. Особенно это касается детей из небогатых семей, у родителей которых нет ни социального, ни обычного капитала для того, чтобы помочь им продвинуться в жизни.
Поэтому на немалую часть молодежи государственные новации могут оказать реальное влияние — особенно, если семья идеологически нейтральна, а таких в России все же большинство, или, тем более, если она сама занимается патриотическим воспитанием. Главной аудиторией становятся дети из «нейтральных» семей, которых государство хочет отвлечь от соблазнов глобального мира, хотя сделать это будет сложнее, чем в советское время. Патриотические семьи чаще справляются с воспитанием сами, но и им будет полезен кумулятивный эффект, когда правоту родителей будут подтверждать и лояльные власти общественники.
Тот же советский опыт не стоит рассматривать как полностью неэффективный — если его сугубо идеологический аспект действительно был скомпрометирован, то патриотический отложился в памяти. Обратим внимание на то, что уже с середины 1990-х годов новая российская власть начинает активно апеллировать к патриотизму, истории и традициям, что было созвучно настроениям разных поколений россиян. Основные политические силы — сменявшие друг друга партии власти, КПРФ и ЛДПР, — соревновались друг с другом в патриотической риторике; в последующем этот процесс только нарастал. Так что недооценивать новые проекты власти было бы ошибкой.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора