Лаврский тупик: как Украинская православная церковь осталась без союзников
По решению руководства национального заповедника «Киево-Печерская лавра», до конца марта 2023 года монахи УПЦ, остающейся частью Московского патриархата, должны покинуть территорию монастыря. 20 марта члены Синода УПЦ решились на отчаянный шаг, направившись на встречу с президентом Владимиром Зеленским, который отказался их принять. Пожилые люди в белых клобуках некоторое время постояли рядом с президентской резиденцией, а потом отправились обратно.
Государственное давление
Украинское государство стремится «дожать» УПЦ с тем, чтобы добиться ее полного и однозначного разрыва с Москвой. УПЦ почти год маневрирует. Она демонстрирует свой патриотизм, но здесь ей трудно соперничать с главным конкурентом — Православной церковью Украины (ПЦУ), которая в 2018 году получила автокефалию от Константинопольского патриарха. УПЦ исключила из своего устава упоминания о Московском патриархате, но предстоятель УПЦ митрополит Онуфрий до сих пор числится постоянным членом Священного Синода РПЦ, хотя в Москву по понятным причинам не приезжает. Архиереи УПЦ требуют от священнослужителей прекратить поминать патриарха Кирилла, но все понимают, что это вынужденный шаг, продиктованный желанием сохранить церковную организацию. Между сторонниками украинской национальной идеи и УПЦ всегда были коренные разногласия: киевский горсовет при президенте Викторе Ющенко переименовал улицу Январского восстания в улицу Ивана Мазепы (анафему с которого УПЦ не сняла), но церковь уже при Викторе Януковиче добилась переименования участка этой улицы, где находится Киево-Печерская лавра, в Лаврскую.
Своими маневрами УПЦ выиграла время, возможно, рассчитывая на то, что украинский конфликт закончится и если не все, то многое «вернется на круги своя». Такие надежды были и у многих сугубо светских людей, но ничего подобного не происходит. Разорвать же отношения с Москвой для УПЦ означает попасть в ловушку. Во-первых, часть наиболее ревностных клириков и прихожан этого не примет — для них жизненно важна именно русская православная традиция, общие святые и святыни. И Троице-Сергиеву лавру они почитают не меньше, чем Киево-Печерскую, а Сергия Радонежского и Серафима Саровского — не меньше, чем Антония и Феодосия Печерских. Поэтому в случае полного разрыва с Москвой в УПЦ может произойти раскол, причем связанный с уходом наиболее активных верующих — тех, кто готов по доброй воле пойти и на крестный ход, и на молитвенное стояние.
Не менее важно и «во-вторых» — канонический вопрос. Если УПЦ порывает с Москвой, то она провозглашает автокефалию, то есть независимость, которая, однако, не будет никем признана. РПЦ санкцию на отделение не даст, Константинополь уже признает в качестве автокефальной ПЦУ, другие православные церкви либо следуют за Константинополем, либо — и таких большинство — не хотят ссориться ни с одним из соперничающих патриархатов. А это значит, что вслед за уходом от Москвы неизбежно рано или поздно (скорее рано) последует объединение с ПЦУ при участии Константинополя.
Именно этого в конечном счете и добивается украинское государство, оказывая на УПЦ давление разными способами — от лишения гражданства заподозренных в нелояльности архиереев до изгнания из главного монастыря, от обысков в монастырях и епархиальных учреждениях (где находят пророссийскую литературу многолетней давности, когда никаких запретов на нее еще не было, а патриарх Кирилл свободно приезжал в Киев) до уголовных дел в отношении некоторых деятелей церкви.
Дефицит поддержки
Драма УПЦ заключается не только в государственном давлении, но и в дефиците союзников. Политического ресурса больше нет. Десять лет назад церковь могла рассчитывать на поддержку президента Януковича и его Партии регионов, пять лет назад — на симпатии партии Виктора Медведчука. Теперь все эти связи потеряли всякую актуальность. Более того, любые воспоминания о них могут только обострить отношения с нынешней украинской властью. Владимир Зеленский в своей избирательной кампании 2019 года апеллировал в том числе и к русскоязычному электорату, но сейчас и это далеко в прошлом.
Значительной общественной поддержки тоже ожидать не приходятся. Многие прихожане УПЦ живут в Крыму, Донецке или Луганске, и помочь своим архипастырям они не могут. Такие известные священники УПЦ и горячие сторонники единства с Москвой, как протоиереи Андрей Ткачев и Андрей Новиков, переехали в Россию еще в 2014 году.
Что же касается обычных граждан, то в турбулентные времена к любым социологическим данным нужно относиться с разумной осторожностью, но игнорировать их также было бы ошибкой. В декабре 2022 года были опубликованы результаты опроса, проведенного Киевским международным институтом социологии (КМИС), которые показали, что более половины (54%) респондентов высказались за полный запрет УПЦ, 24% — за установление государственного надзора за деятельностью УПЦ и ее представителей (несколько более мягкий, но все равно дискриминационный вариант) и лишь 12% заявили, что государству не следует вмешиваться в дела УПЦ, а расследовать нужно только правонарушения отдельных представителей этой церкви, если они есть. Еще 9% затруднились с ответом. Надо отметить, что в самой формулировке вопроса была подсказка — стигматизирующая формулировка «УПЦ Московского патриархата», от которой сама УПЦ уже отказалась. Но тенденция вполне очевидна.
Еще один опрос провела в январе нынешнего года компания Info Sapiens. Согласно ее данным, 69% респондентов назвали себя православными, 41% отнесли себя к ПЦУ и лишь 4% к «УПЦ Московского патриархата» (снова та же формулировка). 24% заявили, что не относят себя ни к одному патриархату — представляется, что среди них немало приверженцев УПЦ, которые не решились в ходе интервью связать себя с Москвой. Но вряд ли такие осторожные сторонники пойдут защищать УПЦ от государства.
Тем более что государство не запрещает УПЦ как организацию, не вешает замки на храмы, в которые привыкли ходить прихожане, многие из которых не вдаются в подробности церковного раскола тридцатилетней давности. Для более молодых прихожан (а тем более «захожан» — тех, кто заходит в храм поставить свечку и написать записку) это уже глубокая история. Государство старается не раздражать и тех прихожан, которые сейчас служат в ВСУ (на это обращают внимание иерархи УПЦ, обращаясь к власти), но и для них важно прежде всего, чтобы не закрывали именно их храм. Сопротивляться такому подходу психологически даже сложнее, чем воинствующему безбожию — сильных эмоций значительно меньше.
Такое «локальное» православие сочетается со все большей индифферентностью к вопросам, которые для предыдущих поколений были важными, связанными с религиозной идентичностью. Тот же опрос Info Sapiens показал, что 34% респондентов праздновали Рождество 7 января, 21% — 25 декабря, а 25% отметили праздник дважды. Причем в Киеве 29% праздновали 25 декабря, а 22% — 7 января. И это притом что не только УПЦ, но и ПЦУ празднует Рождество по привычному для православных юлианскому календарю. Так что давление на церковь облегчается не только в связи с общей чрезвычайностью ситуации, но и по причине растущего равнодушия.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора