Стечение обстоятельств: что не так с приговором Сергею Фургалу

Политик признан виновным в организации убийств Евгения Зори и Олега Булатова, а также покушения на убийство Александра Смольского. Все эпизоды связаны с бизнесом Сергея Фургала, однако внимание привлекает не это обстоятельство, а то, что все они относятся к одному и очень далекому периоду — 2004-2005 годы. Исходя из опыта работы по таким делам, я изначально предположил, что у следствия появились показания осведомленного о тех годах свидетеля. Или участника событий, который очень хочет остаться свидетелем, справедливо полагая, что и его самого могут легко привлечь к ответственности. В этом деле таким человеком оказался Николай Мистрюков — в прошлом близкий друг и компаньон Сергея Фургала.

Первый эпизод дела — покушение на убийство амурского бизнесмена  Александра Смольского в 2004 году. По версии обвинения, Смольский в начале 2000-х скупал металлолом в поселке Прогресс Амурской области, цены устанавливал более высокие, чем у компании Фургала, договариваться не хотел, поэтому Фургал и дал указание убить его, забросав ручными гранатами. Умысел лишь случайно остался нереализованным. 

Второй эпизод — убийство бизнесмена Евгения Зори в 2004 году. Обвинение полагает, что оно совершено в связи с борьбой за контроль над участком железной дороги, который вел к металлоперерабатывающему предприятию Фургала. Зоря приобрел этот участок дороги, что вызвало конфликт, в результате которого Фургал и организовал вменяемое ему убийство.

Третий эпизод дела образовывает убийство бывшего сотрудника компании Фургала Олега Булатова в 2005 году — его расстреляли. Обвинение утверждает, что Булатов знал об одном из совершенных «бандой Фургала» преступлений.

Вопросы к следствию

О том, как будет построен процесс доказывания, стало понятно еще в июле 2020 года, когда представитель СКР Светлана Петренко рассказала «Российской газете», что в материалах уголовных дел и на первоначальном этапе были разрозненные показания отдельных свидетелей об обстоятельствах преступлений и возможной причастности Фургала, но в 2019 году доказательства удалось пополнить. Этот момент исключительно важен.  

Во-первых, представитель Следственного комитета говорил о делах во множественном числе, а значит, уголовные дела о двух убийствах и одном покушении на убийство, вмененных Сергею Фургалу, не были соединены в одно производство. Между тем уголовные дела о нераскрытых убийствах находятся на постоянном контроле, их изучают прокуроры и руководители различных структур Следственного комитета. А подобные оперативно-поисковые дела, по которым работают оперативные службы еще до возбуждения уголовного производства, систематически изучают контрольные службы МВД и те же прокуроры, при этом и уголовные, и оперативно-поисковые дела этой категории регулярно становятся предметом проверок со стороны центральных аппаратов Генпрокуратуры, Следственного комитета и МВД. 

Скрыть наличие в делах данных о причастности одного заказчика к организации трех посягательств на жизнь невозможно — особенно если это заметная фигура. Конечно, если эти данные есть. В ином случае необходимо ставить вопрос как минимум о служебном соответствии всех должностных лиц, принимавших участие в расследовании дел и контроле за этими процессами в течение всех 15 лет. 

Во-вторых, прямые показания о причастности Фургала удалось получить только в 2019 году, когда их дал Николай Мистрюков. Казалось бы, здесь начинается финал истории — злодей раскрыт. Однако возникает вопрос: «А почему в 2019 году показаний Мистрюкова оказалось недостаточно?» Ведь Фургал был арестован только летом 2020 года. Представим себя руководителем следственной группы. Расследование возобновлено, бывший компаньон Фургала дал изобличающие показания. Почему не были начаты установленные законом процедуры по привлечению его к ответственности? Чего ждало следствие? Команды? В связи с чем она поступила?

Еще интереснее — суть внезапных показаний Мистрюкова. Дал он их после того, как у него в «Лефортово» обнаружили смертельное заболевание. Видео допроса Мистрюкова незадолго до вердикта присяжных появилось в сети, и оно совершенно ни в чем не убеждает, напротив, Мистрюков повторяет, что не помнит многих событий, а сам допрос заключается в его односложных утвердительных ответах на вопросы, в которых детально излагается версия следствия. 

Думаю, что именно поэтому показания Мистрюкова не послужили безусловным фактором «разгона» дела. Уж очень слабы. Но потом наступили обстоятельства, когда хватило и их. 

В целом ситуация вполне типична. Следователи нередко подгоняют показания свидетелей под требуемые лекала, и документальные доказательства тому в наших архивных делах имеются.

Отмечу, что я не обсуждаю причастность Сергея Фургала к событиям, ставшим предметом расследования, но выражаю глубокие сомнения в доказанности его вины. 

Мастера доказательств

Покажется странным, но это дело напоминает о методах доказывания по делу Андрея Чикатило, который, как считается, в 1978-1990 годах совершил несколько десятков убийств. Дело было на особом контроле на самом верху. Сам Исса Костоев, руководитель следственной группы, неоднократно рассказывал, что поимка Чикатило свершилась случайно: милиционер на станции «Лесхоз» увидел подозрительного грибника и записал его паспортные данные, причем известно стало об этом позднее — в ходе жесточайшего разбора обстоятельств обнаружения очередного трупа в лесополосе. Разбирательство устроила бригада Генеральной прокуратуры с чрезвычайными полномочиями, раскрытие было нужно здесь и сейчас.

И дальше главное. Андрея Чикатило поместили не в обычный изолятор, а в изолятор КГБ. Никаких адвокатов. Беседа за беседой, о формате которых можно только догадываться. Сам Костоев много раз говорил, что выбрал линию убедить Чикатило, что он психически ненормален и будет признан невменяемым. Именно для этого был приглашен случайный психиатр, который один раз поприсутствовал на допросе и помог убедить Чикатило в том, что ему можно все подписывать. «Сидел и кивал», — вспоминал Костоев. 

Далее только факты. Признал Чикатило 55 убийств. Даже 56, но за 56-й труп уже казнили другого человека — Александра Кравченко. Для того чтобы эпизод можно было вменить Чикатило, Генеральная прокуратура убедила Верховный суд (не с первого раза) оправдать Кравченко посмертно. Оправдали. Но потом оправдали и Чикатило. Остается 55. Два эпизода прекратили на стадии следствия. В обвинительном осталось 53. В приговоре суда — 52. В кассации — 43.

Итого — 13 преступлений, в которых признался Чикатило, признаны недоказанными. Как оформлялись эти 13 эпизодов в деле? Как обычно.

Явка с повинной. Допрос. Осмотр места происшествия с участием обвиняемого. 

Смоделируйте в уме, что и как нужно показать на месте убийства человеку, который этого убийства не совершал. Как нужно его проинструктировать. Как детально рассказать, куда ему нужно идти, какой способ убийства изобразить, как точно показать место, где оставил труп. Ведь это должно детально биться с фактами. 

Задумайтесь, сколько процессуальных документов было оформлено людьми, которые знали, что вешают убийства на непричастного. И можно ли верить следствию, которому в значительной мере не поверил даже абсолютно мотивированный на приговор и казнь суд. 

То дело осталось в истории, а имя Чикатило стало кровавым символом. Имя Фургала таким не станет — слишком велико недоверие к следствию и суду.

Как посмотрят на дело вышестоящие судебные инстанции — сказать сложно. Команда, которая поступила в 2020 году, может смениться и на прямо противоположную. А может быть, когда-то Фургалу выпадет счастливая возможность оказаться в независимом суде. 

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора