К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего броузера.

Юбилейная тоска: как ностальгия по СССР стала мешать развитию страны

Фото Василия Егорова, Валентина Соболева / ТАСС
Фото Василия Егорова, Валентина Соболева / ТАСС
30 декабря 2022 года исполняется 100 лет со дня создания СССР. В современной России эта дата праздником не является — ни для власти, ни для населения. Нет повода для радости: жившие при Советском Союзе поколения по нему тоскуют, но восстановить его — пусть в модернизированном, более гибком, варианте — никому не удается. Причем, как считает политолог Алексей Макаркин, сами воспоминания об СССР не связаны с прогрессом, а, напротив, органично вписываются в консервативный тренд

Счастливое прошлое

Еще в 2021 году, к 30-летию распада СССР, опрос ВЦИОМа показал, что для 21% респондентов Союз ассоциируется с верой в светлое будущее, стабильностью, спокойствием, уверенностью в завтрашнем дне. Для 13% — с положительными эмоциями, ностальгией, радостью, теплыми, приятными воспоминаниями. 11% вспоминают детство, юность, молодость, бабушек и дедушек, молодых тогда еще родителей. 10% тоскуют по многонациональной стране, дружбе народов, единстве, сплоченности и братстве народов. 8% печалятся о хорошем бесплатном образовании. Столько же называют советских лидеров: в исследовании не выясняли оценок их деятельности, но по другим опросам известно, что Сталина и Брежнева оценивают высоко, Ленина более противоречиво, но все равно скорее со знаком плюс. Опрос ВЦИОМа, проведенный в нынешнем году, показал, что крайне негативной характеристикой — «удачливый политический авантюрист» — Ленина наделяют лишь 11% респондентов. Вспоминая об СССР, еще 8% вздыхают: «Хорошее было время, жизнь была лучше, жили хорошо». 7% помнят сильную, могучую, огромную страну, великую державу, 6% — пионерские лагеря и комсомол.

А как же негатив? Он тоже, разумеется, есть, но почти в гомеопатических дозах — дефицит и очереди в магазины припомнили 5%, а обман людей, ограничение свободы вкупе с бедностью населения — 4%. Не более того — и это несмотря на личные воспоминания (которые по законам психологии вытесняются позитивом) и многочисленные телесериалы, в которых подробно рассказывается о бедах советского времени.

При этом лишь у 12% респондентов не возникает никаких ассоциаций с СССР — по условиям опроса нужно было назвать первое, что приходит в голову (до трех вариантов ответов). Так что молодые респонденты воспроизводят в основном рассказы старших, хотя их интерес к СССР и осведомленность о его реалиях куда меньше. Лишь 59-60% респондентов до 34 лет смогли правильно расшифровать его аббревиатуру (в возрастной категории от 35 до 44 лет — 76%, а более старшие отвечают на этот вопрос практически безошибочно — 94-95%).

 

Прогресс и застой

По сути дела, вспоминая об СССР, люди представляют страну, которая существовала даже не семь десятилетий, а всего от силы полтора — где-то со второй половины 1960-х до начала 1980-х. Когда нефтяное чудо наложилось на эффект (правда, быстро угасавший) незавершенной косыгинской реформы. Именно этот период истории и выглядит в общественном мнении «временем мечты» — когда строительство новых заводов и фабрик сочеталось с ростом доходов граждан. Люди переезжали из коммуналок и бараков в отдельные квартиры, появилась мечта советского автолюбителя — «Жигули», заимствованные у «Фиата». Разрядка привела к снижению страха ядерной войны. Не будем забывать и о самоутверждении — именно в этот период позиции США беспрецедентно ослабели, американцы проиграли вьетнамскую войну, а иранские исламисты больше года держали в заложниках американских дипломатов.

В перестроечное время этот период истории назывался застоем — это определение сейчас непопулярно. Действительно, на фоне российской деиндустриализации последних десятилетий трудно назвать застоем эпоху реализации масштабных индустриальных проектов — от БАМа до Саяно-Шушенской ГЭС, от Атоммаша до атомных электростанций. При всех многочисленных проблемах, связанных с этими проектами, — качестве планирования и использования технологий — БАМ оказался убыточным и не дал ожидаемого импульса для развития Сибири, Саяно-Шушенскую ГЭС полностью ввели в постоянную эксплуатацию только в 2000 году, а чернобыльская авария стала сильнейшим ударом по развитию атомной отрасли во всем мире.

 

Однако застой все же был — прежде всего связанный с утратой СССР роли флагмана прогресса. Когда-то Ленин говорил о том, что «коммунизм — это есть советская власть плюс электрификация всей страны», но к этой фразе стоит относиться как к части пропаганды плана ГОЭЛРО (государственный план электрификации Советской России после Октябрьской революции 1917 года). На самом деле основными ресурсами Союза были справедливость и прогресс. Справедливость была связана не столько с пресловутой уравниловкой, сколько с ростом вертикальной мобильности, масштабным расширением доступа населения к образованию и медицине — то есть всеми теми проблемами, которые частично не смог, а частично не успел разрешить куда более гуманными, эволюционными методами царский режим. Однако к 1970-м годам все это стало привычным — зато болезненно, как разрыв между словом и делом, воспринимались привилегии номенклатуры, противоречившие декларировавшимся эгалитарным принципам (пожалуй, болезненнее, чем сейчас, когда власть и не стремится выглядеть аскетичной). Кстати, в опросе ВЦИОМа о справедливости и равенстве как характеристиках советского общества вспомнили лишь 4% респондентов (о заботе о народе — 2%).

Прогресс же означал как техническое развитие, так и конкурентоспособность в гуманитарной сфере. Но прогресс технический постепенно истощался — даже в космосе, где СССР первоначально занял лидирующие позиции, была проиграна «лунная гонка», что резко снизило общественный интерес к космической сфере. Прогресс в генетике был грубо прерван сталинским произволом и лысенковщиной, а масштабные прорывы первых послевоенных лет в физике постепенно сменились инерцией во многом из-за системы секретности, резко ограничивавшей международное сотрудничество. А прогресс гуманитарный сдерживался идеологией и изоляцией от мировых трендов в научной и культурной сферах. В том же опросе ВЦИОМа о развитии страны и экономическом росте вспомнили 3% (еще 2% сказали про космос).

В раннем СССР была целая генерация ярких коммуникаторов, связывавших страну с миром, — от поэта Владимира Маяковского и театрального режиссера Всеволода Мейерхольда до ученых Николая Вавилова и Петра Капицы. При всем различии судеб этих людей все они были по-своему драматичны — и коммуникационная роль, изначально бывшая преимуществом (прежде всего в связи с признанием в мире в своей профессиональной среде), со временем делала их все более уязвимыми в отношениях с советской бюрократией. Такую роль смог сохранить только непотопляемый Илья Эренбург — ему помогли то ли прекрасное знание правил аппаратной игры, то ли элементарное везение, то ли оба фактора сразу.

 

В результате к брежневскому периоду страна изрядно забронзовела — и эпоха партийных съездов и бравурных отчетов скрывала нараставшие проблемы, на которые начальство закрывало глаза, искренне веря в то, что нефтяных денег хватит на десятилетия вперед. Оказалось, что не хватило — и система, утратившая ресурс для развития, стремительно развалилась. Но именно период «стабильности и спокойствия» сейчас является нормативным в восприятии СССР ностальгирующим по Союзу российским обществом, которое при этом само является глубоко консервативным, подозрительно относящимся к любым новациям. И корни этого консерватизма уходят не только в «травматические» 1990-е годы, но и глубже — в ту самую эпоху, когда прогресс официально считался достоинством, а не угрозой и слова о прогрессе произносились с высоких трибун. Такая ностальгия психологически понятна, но никак не может стимулировать развитие страны.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

Мы в соцсетях:

Мобильное приложение Forbes Russia на Android

На сайте работает синтез речи

иконка маруси

Рассылка:

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2024
16+