Миф против системы: почему Россия выходит из Болонского процесса

Мельницы богов

Западные санкции привели к размежеванию в российской элите — как, впрочем, и в западной. Некоторые, и в России, и на Западе, исходят из психологически более комфортной для них схемы — о том, что business as usual, конечно, в обозримом будущем невозможен (наивных людей в элитах немного), но нужно пытаться договариваться о новых правилах игры и не ломать то, что еще не сломано. Поведение других вызывает в памяти популярный в 1990-е годы в России роман Сидни Шелдона «Мельницы богов» — о заговоре, в котором участвовали американские и советские ястребы, мечтавшие сохранить холодную войну и гонку вооружений для того, чтобы не потерять политического и экономического влияния в своих странах. Придуманная Шелдоном история, разумеется, была невозможна в реальности, но она демонстрировала некоторую схожесть интересов непримиримых противников.

Сейчас же на изоляцию России со стороны Запада есть соблазн ответить самоизоляцией — для того чтобы сделать полный разрыв необратимым, а эффект «осажденной крепости» продлить на как можно более длительное время. Отсюда, например, и только что высказанное председателем крымского Госсовета Владимиром Константиновым предложение исключить английский язык из школьной программы — чтобы дети, изучая язык, не заинтересовались Англией (и, видимо, не прониклись к ней симпатией). Болонская система — за отказ от которой все чаще выступают на государственном уровне, так что отреагировал уже и министр образования Валерий Фальков — попадает под удар, так как позволяет учиться в заграничной магистратуре, закончив бакалавриат в России. Соответственно, можно попробовать если не решить, то смягчить поколенческую проблему, при которой ценности отцов и детей все более расходятся. И для этого сделать так, чтобы подрастающее поколение было максимально ограждено от чуждых влияний и воспитывалось в патриотическом духе.

Но есть два немаловажных обстоятельства. Первое связано с позднесоветским опытом, когда не было ни Болонской системы, ни даже свободного выезда за границу, а английский язык преподавали так, что у детей оставались в памяти лишь немногочисленные фразы вроде «London is a capital of Great Britain», а сам Лондон они видели только на картинках и в фильмах про Шерлока Холмса. И, несмотря на все это, влияние западных образцов оказалось очень велико, а закрытость даже способствовала мифологизации, идеализации западного мира — другое дело, что сейчас многие представители «поколения джинсов» стремятся об этом забыть. Распад СССР, утрата былого могущества оказались для них слишком большой травмой — и они пытаются всеми силами наставить на путь истинный уже современную молодежь, которая не только умеет пользоваться интернетом, но и, можно сказать, в нем живет. И активно получает информацию в обход официальных источников.

Второе обстоятельство — отчуждение от Запада уже давно сочетается в России с подчеркнутым вниманием к Китаю, который, однако, тоже воспринимается с долей мифологизации, вплоть до распространенного представления о том, что он является чуть ли не союзником. На самом деле современный китайский опыт связан с той же самой двухуровневой (бакалавриат, магистратура) системой в высшем образовании, активным изучением английского языка и заодно поощрением иностранных инвестиций. Множество китайских студентов учатся за границей, а иностранцы охотно поступают в китайские университеты. Закрывать страну и возвращаться к написанию сочинений по конфуцианской философии на экзаменах по приему на госслужбу по образцу XIX века или к образовательным практикам эпохи председателя Мао китайцы не собираются.

Назад в прошлое

И, собственно, про советскую и болонскую образовательные системы. Желание «реставрировать» прошлое в обществе выше, чем в элитах, что неудивительно, так как элиты более вестернизированы, чем общество в целом. Нельзя сказать, что СССР является для большинства населения безусловным идеалом — парткомы восстанавливать оно не хочет. Но представление о высочайшем уровне советского образования остается доминирующим — тем более что оно тоже связано для многих с воспоминаниями о молодости, когда негатив отсекается, а хочется думать о хорошем. Неудивительно, что исследование SuperJob показывает — выход России из Болонского процесса поддерживают 66% жителей страны, наиболее активно — старшее поколение.

Но советское образование было ориентировано на подготовку специалиста, который должен был оставаться востребованным в индустриальной экономике вплоть до выхода на пенсию, лишь периодически (да и то нередко для отчетности) повышая свою квалификацию. Современная рыночная экономика требует куда более гибкого подхода — знания быстро устаревают, исчезают целые профессии — и этот процесс будет продолжаться. В связи с этим повышается востребованность не только в усвоении некоторого набора знаний (хотя и это, разумеется, важно), но прежде всего в том, чтобы «учить учиться», развивать навыки работы с информацией и создавать условия для последующего получения дополнительного образования.

Советская система, восходящая еще к дореволюционной, всего этого обеспечить не может. Сторонники ее идеализации забывают о преподавателях, которые десятилетиями читали неизменяемые курсы лекций близко к тексту своего же учебника. А фундаментальное пятилетнее образование при ближайшем рассмотрении не только оказывалось заполнено обязаловкой в виде истории КПСС, марксистско-ленинской философии и научного коммунизма, но еще и сочеталось с отправкой студентов младших курсов на картошку в пригородные колхозы и совхозы — так что начало учебного года для них сдвигалось на месяц.

Есть также миф о высокой образованности советских людей по сравнению с современной молодежью. Но именно выпускники советских вузов сидели у телевизора, когда там заряжал воду Чумак и давал установки Кашпировский. А только что ВЦИОМ провел опрос о том, как за три десятилетия изменились взгляды россиян о влиянии тайных организаций на общество и тайных сил на поведение людей. В 1992 году 48% респондентов верили в то, что есть какие-то тайные организации, которые скрыто управляют ходом событий в стране и во всем мире, и лишь 26% не верили в наличие таких организаций. Можно сказать, что советские граждане не слишком отличали реальность от художественного вымысла — как в тех же «Мельницах богов». В 2022-м ситуация принципиально изменилась — верят 37%, не верят 51%. В настоящее время отрицает существование тайных организаций чаще всего молодежь 18–34 лет (62–64%) и активные пользователи интернета (63%). Наиболее же активно верят в их наличие люди старшего (65+) возраста (49%) и активные телезрители (48%). У 88% современных россиян никогда не возникало ощущения, что их поведением управляют тайные силы, тогда как в 1992 году таких было лишь почти половина (48%).

Пятилетний тогдашний специалитет не спасал от конспирологии — зато советское образование усиливало ощущение, что выпускник «и так все знает» и больше учиться ему не надо. Ни к чему хорошему это не привело — ни для людей, ни для страны.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора