Награда нашла героя. Орден «За заслуги перед Отечеством» I степени присужден Дмитрию Медведеву. Соответствующий президентский указ подписан 14 сентября – в день пятидесятилетия новоиспеченного орденоносца. Так что это гораздо больше похоже на ритуальный жест, нежели на знаковый финал медведевского премьерства, как можно было бы подумать.
Тем не менее пассаж про «большой вклад в социально-экономическое развитие Российской Федерации» выглядит особо пикантно на фоне проведенного правительством тотального секвестра «социалки». Пожалуй, впервые за все годы путинского правления под нож попали не только пенсионные накопления (их изъятие стало уже доброй традицией), но и текущие выплаты. Обещанная индексация 4%, в общем-то, ничто по сравнению с двузначной годовой инфляцией. Вопреки настоятельным просьбам «социального» вице-премьера Ольги Голодец, накопительная компонента не направляется на повышение нынешних пенсий, а обеспечивает пополнение вновь созданного антикризисного фонда правительства.
При этом президентский рейтинг практически не меняется. Как показал недавний опрос «Левада-центра», по сравнению с относительно благополучным сентябрем 2014-го лишь на один процент (с 38% до 37%) сократилась доля респондентов, которые считают, что Путин успешно решает проблемы страны, а 36% и тогда и сейчас выражали надежду, что президент выполнит эту задачу впредь.
Зато, согласно той же социологической службе, почти 80% респондентов признают, что в стране экономический кризис. И не менее трети считает, что правительство плохо справляется с его проявлениями.
Иными словами, Путин получает бонусы от эффектных геополитических ходов, а весь негатив, связанный с экономикой, концентрируется на Медведеве и его подчиненных.
Уже сам по себе этот вклад достоин вознаграждения. Тем более что премьер всячески избегает резких движений, способных спровоцировать негативную реакцию населения и, следовательно, побеспокоить Кремль. А то и привести к радикальным кадровым решениям, касающимся кабмина.
Наглядный пример – повышение пенсионного возраста. Путин еще в начале года фактически снял табу с этой темы и поручил правительству «проработать» ее с экспертами. С тех пор дефицит федерального бюджета почти достиг 800 млрд рублей. Для сравнения – год назад за этот же период был зафиксирован профицит более чем на 1,1 трлн рублей. При такой динамике закрытие «дыр» в Пенсионном фонде становится все более обременительным для казны. Но несмотря на призывы глав Минфина и Минэкономразвития, конкретных решений по изменению сроков выхода граждан на заслуженный отдых так и не принято.
Понятно, что такая реформа имела бы отнюдь не только экономический и социальный эффект. Сравнительно невысокий пенсионный возраст можно подавать как серьезное конкурентное преимущество России по сравнению со многими бывшими союзными республиками, включая прибалтийские. Поэтому чем дольше россиянам придется работать, тем менее успешной будет экспансия «русского мира».
Но если сегодня медведевское «недеяние» может быть истолковано как прикрытие путинских тылов, то завтра такая тактика премьера рискует сама по себе стать угрозой для реализации президентских планов.
В правительстве признают, что непопулярные шаги по решению острых бюджетных проблем – повышение пенсионного возраста, увеличение налогов и т. п. – могут быть предприняты после 2018 года. Объявленное Путиным эмбарго на фискальные нововведения – лишь одно из объяснений. Тем более что к изменению сроков выхода на пенсию оно точно не относится.
Зато именно к тому времени завершится очередной электоральный сезон.
Страна обретет нового (или нового старого) президента, новое правительство и Госдуму. На старте своих каденций они будут избавлены от необходимости ежесекундно думать о голосах и рейтингах. И, следовательно, выражаясь биржевым языком, у них будет больше аппетита к риску.
Здесь как раз и кроется подвох. Председатель ЦБ Эльвира Набиуллина считает, что «самым страшным кошмаром» для российской экономики являются не столько низкие цены на нефть, сколько низкие темпы реформ. Наблюдение вполне логичное. Эпоха высоких нефтяных котировок, похоже, ушла безвозвратно. И уже не обойтись без быстрых и кардинальных экономических преобразований, позволяющих минимизировать – а еще лучше свести к нулю – сырьевую зависимость. В противном случае кризис перерастет в затяжную рецессию и никакие внешнеполитические триумфы уже не смогут отвлечь сограждан от плачевного состояния их кошельков.
Но в мотивации правительства преобладает политика как таковая, а не политическая производная экономики. Коль скоро тот самый электоральный сезон начинается уже в 2016-м, значит, бюджет на будущий год должен минимизировать влияние неблагоприятной внешней конъюнктуры на поведение избирателей. 600-миллиардный антикризисный фонд, созданный с таким трудом и жертвами, -- это, по сути, страховой депозит, гарантирующий Кремлю сохранение контроля над парламентом.
В конце 2002-го тогдашний совладелец ЮКОСа Платон Лебедев в интервью автору этих строк усомнился, что обслуживание внешнего долга обходится стране дороже выборов. С тех пор мало что изменилось. С поправкой лишь на драматичное изменение статуса самого Лебедева и на то, о чем вместо внешнего долга сейчас впору говорить, – о соцобязательствах.
Если нефтяные котировки будут вести себя более-менее предсказуемо, правительство сможет направить часть антикризисного фонда на вторую – более значительную – индексацию пенсий. Скорее всего, именно поэтому в кабмине ссылаются на «результаты, которые покажет экономика». Ведь на возобновление экономического роста на фоне очередного «накопительного» моратория и отрицательных по отношению к инфляции текущих социальных выплат рассчитывать не приходится – не будет ни длинных денег, ни потребительского спроса. Поскольку, как утверждает «социальный» вице-премьер Ольга Голодец, именно пенсионеры наряду с многодетными семьями наиболее активно покупают отечественные товары.
В августе 2016 года – как раз в преддверии выборов – у Медведева есть шанс устроить аукцион неслыханной щедрости и добавить родной для него «Единой России» голосов осчастливленных пожилых сограждан. Но бюджеты 2017-го и особенно 2018-го тоже должны предусматривать политические «страховые депозиты». На носу главные национальные выборы. При этом нефть приятных сюрпризов не обещает, а экономика толком не диверсифицируется. Более того, заботясь о собственном благополучии, государство лишает ее последних резервов.
Получается, что принимая решение – идти ли самому на четвертый срок или вновь реализовать операцию «Преемник», Путин должен учитывать, что победителю президентской кампании 2018 года достанется целый ворох тяжелых и предельно запущенных экономических недугов. А потому любые попытки их лечения неизбежно вызовут крайне болезненную реакцию в обществе. При таком раскладе «транзит власти» не менее опасен, чем продолжение путинского президентства. С той лишь разницей, что первый сценарий может привести к утрате Кремлем контроля над ситуацией. А второй сделает российскую политическую систему еще менее эластичной и более зависимой от первого лица. Что как минимум приведет к окончательной остановке социальных лифтов, крайне необходимых для полноценной модернизации экономики.