На заднем сидении машины ДПС 40-летний грузный мужчина в дорогом пуховике и с бровями, как у молодого Брежнева, несет пьяную околесицу. «Это вас Моисеев подослал, да?», «Давай, поехали в Лемью!». Сотрудники ДПС вежливо уговаривают мужчину выйти из их «транспортного средства» и проследовать по своим делам, называя его почему-то по имени-отчеству: «Евгений Александрович». Потом Евгения Александровича все-таки силой вытаскивают из машины, заламывают ему руки, надевают наручники и везут в отделение полиции города Сыктывкара. Последние кадры - командир экипажа, коротко стриженый старший лейтенант в меховой шапке. Он выглядит очень испуганным, тяжело дышит и как будто не вполне понимает, что делать. Сначала прыгает за руль и начинает куда-то ехать, потом останавливается и снова выходит из машины.
Только что он положил лицом в снег сенатора от Республики Коми Евгения Самойлова.
Но ничего страшного со старлеем не произошло. Министр внутренних дел республики Анатолий Жуковский через три года после этого задержания рассказал, что сотрудников за грубость никто не наказывал: «Случился член Совета Федерации, и что?» Как работали, так и продолжают работать. Распущенный в быту Самойлов уже год, как не сенатор. В эту субботу его арестовали и заключили под стражу до конца ноября. Он сразу стал активно сотрудничать со следствием, изобличая преступное сообщество чиновников и бизнесменов из Коми. По версии ФСБ и СК, создал банду и руководил ею Вячеслав Гайзер, уроженец Коми, возглавивший республику почти шесть лет назад. Гайзер тоже под арестом, он тоже дает показания, но делает это «неохотно», говорит пресс-секретарь Следственного комитета генерал Маркин.
Взорвавшее российскую политику дело Гайзера пока выглядит для Кремля опасным предприятием. В нем слишком много двусмысленного, чтобы счесть разгром этой банды проектом всей политической команды Владимира Путина. Больше оно похоже на продуманный и спланированный вызов системе управления страной и ее гражданской элите со стороны самых сильных российских спецслужб: Следственного комитета и ФСБ. Более того, в деле Гайзера, как раньше в деле Леонида Меламеда, чувствуется умелая рука сценариста, человека, который из нескольких папок с личными делами на своем столе долго выбирал, кто именно ему нужен, чтобы послать мощный, но не чрезмерно сильный сигнал собратьям по правящему классу.
Таких опасных игроков федерального масштаба на нашем поле давно не появлялось.
Первая и, в сущности, главная двусмысленность дела Гайзера состоит в следующем. Следствие говорит, что глава Коми и его подельники организованно захватили власть в республике, чтобы ее грабить. И это, кажется, действительно так. Бандиты продвигали друг друга на разные должности, делили между собой разные активы и зарабатывали деньги. Как и элита других российских регионов. Но при этом банда управляла Коми на крепкую «четверку» и была на хорошем счету в Кремле и правительстве. Лидер банды Гайзер был посажен на Коми президентом Медведевым, но в 2014 получил переназначение из рук Владимира Путина. Его арестовали не за развал работы, не из-за плохих показателей. И, кажется, не из-за бытовой распущенности. На данный момент эпизодов вроде покупки стриптизерше «лексуса» (этим отличился губернатор Хорошавин) за ним не числится. Он, правда, хотел купить себе самолет, но не для того чтобы сбежать за рубеж, а потому что устал летать чужими бортами.
В России губернаторов с частными самолетами раньше как-то не арестовывали, если они справлялись с управлением.
Если Гайзер и его коллеги – преступники, грубо говоря, если так, как они, управлять регионом нельзя, то как им вообще теперь можно и нужно управлять, недоумевают остающиеся на свободе губернаторы, эксперты и просто неравнодушные к политике граждане. Как вообще Кремль собирается дальше управлять страной, если люди вроде Гайзера теперь не ко двору? Это очень чувствительный вопрос для российского федерализма: и того, который существует в реальности, и того, который есть на самом деле.
Другая двусмысленность – результаты расследования технологий выживания банды и ее политического роста. Группа Гайзера не имела больших покровителей в Москве – в этом сходятся вообще все комментаторы дела. И тем не менее бандиты прекрасно себя чувствовали и почти десять лет неплохо ладили и с Кремлем, и с Белым домом, и с партией «Единая Россия». Бандиты уверенно продвигались по карьерной лестнице: тот же Самойлов побывал замглавы Пенсионного фонда России, депутатом ГД от «Единой России» и сенатором. За год до ареста он устроился в Министерство по делам Крыма на ответственную должность. Гайзер ходил к президенту строго по расписанию – раз в год, не все губернаторы удостаиваются такой чести, особенно если их регион лежит в стороне от магистральных командировочных маршрутов первых лиц. Гайзер был на связи и с премьером: его выводили на селекторные совещания по социальным вопросам, тоже раз в год, Дмитрий Медведев даже прилетал в Коми в 2012 году. Если банда Гайзера жила не иждивением члена путинского политбюро, а взятками, то что будет, когда и если хотя бы половина подследственных начнет, как и непутевый сенатор Самойлов, сотрудничать с органами? Страшно подумать, на кого могут дать показания люди, которые давали взятки всем на свете.
Но и это не дно дела Гайзера. Дно – фигура, которая дала делу ход, человек, который выбрал Гайзера из нескольких кандидатов на публичную порку. Такая фигура, несомненно, есть. Рука этого умельца чувствуется в деле, здесь абсолютно все неслучайно. Ну например, Гайзер в 1991 году создавал представительство «Менатепа» в Сыктывкаре, то есть он в каком-то смысле человек из команды Михаила Ходорковского. Другой факт: Гайзер – один из двух заместителей действующих губернаторов в стране, которые попали в списки на назначение в качестве формальных дублеров, но почему-то стали губернаторами вместо шефов. И, конечно, неслучайно, что Гайзер получил первое назначение из рук президента Медведева. Отсутствие московских корней у Гайзера тоже, разумеется, неслучайно, этот фактор тоже учтен неизвестным сценаристом. Даже сословие, к которому относится Гайзер, кажется, выбранным вручную: коммерсанты, выжившие в 1990-е и рванувшие к власти в начале президентства Владимира Путина. Даже место действия – Коми, республика зон и лагерей, медвежий угол бесконечных съемок документальной версии «Груза 200» — тоже учтено. «Ничего я не знаю про Коми. Коми оно и есть Коми», - так прокомментировали дело Гайзера некоторые бюрократы из правительства в частных беседах.
Этот циничный и вместе с тем живой ум, породивший на свет дело Гайзера, принадлежит игроку большой политической силы. И это, кажется, не Владимир Путин. Обстоятельства дела, которые удалось выяснить, скудны, но они подтверждают эту версию. О проблемах в Коми Путину якобы впервые рассказал глава СК Александр Бастрыкин на следующий день после убийства Бориса Немцова. Спустя несколько дней на коллегии МВД, которую посетил Путин, сняли министра внутренних дел Коми полковника Жуковского с формулировкой «за развал работы». Потом Путину стало не до Коми: нового министра республика получила только в мае. В июне Гайзер сделал рывок в рейтинге губернаторов дружественного Кремлю фонда Константина Костина и вошел в пятерку самых эффективных региональных лидеров. В августе Путину якобы снова доложили про Коми, он попросил не проводить следственных действий до выборов, чтобы не дестабилизировать политическую обстановку. Через неделю после выборов Гайзера арестовали.
Такого не умел устраивать и славный Игорь Сечин, ныне погрузившийся в корпоративные пучины. Если человек, написавший и пропихнувший дело Гайзера, – глава СК Александр Бастрыкин, если умелая и настойчивая рука в деле Меламеда – это его рука, то мы, кажется, должны приветствовать появление нового игрока в команде Путина, который не боится атаковать все гражданские группы российской элиты и делает это посредством нарочитой театрализации государственного насилия.